Сочинитель - Андрей Русланович Буторин
– Может, они не гостинцы охраняли, а весь особняк в целом, – предположил сочинитель. – Ну или просто так в этом подвале поселились и защищают, получается, свое жилище.
– Почему же тогда все говорят о несметных сокровищах Агуши?
– Да кто же все-то? – хмыкнул Васюта. – Ты же сама рассказывала, будто бы лишь кто-то когда-то говорил про кого-то, кто якобы пошел сюда и угодил на «батут», а улетая, что-то там прокричал[30]…
– Не что-то, а конкретно: «Как же там много добра! Но его охраняют живущие в подвале исчадия ада! Не ходите туда никогда!»
– Все равно, согласись, это больше смахивает на городскую легенду, чем на правду.
– И что нам делать? – буркнула Олюшка. – С пустыми руками возвращаться?
– Ну, во-первых, мы укротили «черных виноделов», что само по себе неплохо, – погладил волосы любимой Васюта. – А во-вторых, осмотр не закончен, осталась еще половина второй стены, да и «папа» с «мамой», может, что-нибудь нашли.
Увы, торцевая стена подвала удачи не принесла. Зато стоило перейти к правой, обнаружилась не замеченная ранее ниша, шириной в пару метров и глубиной не менее трех. Оказалось, что там-то как раз уже были сделаны стеллажи под бутылки с вином – вероятно, Александр Агунович планировал использовать этот закуток под особо ценные, редкие сорта. Только сейчас никакого вина там не было. Вместо него полки были буквально завалены гостинцами-артефактами.
Олюшка хоть и не обладала способностью любимого, но многие гостинцы узнала чисто визуально и завопила от радости:
– Мы нашли!!! Ура!!! Мы нашли!!!
– Что вы нашли? – примчались на эти вопли Лива и Сис.
– Сокровищницу Агуши, – ответил сочинитель ровным, спокойным тоном, который был таким не из-за повышенного самообладания Васюты, а оттого, что он просто-напросто обалдел от увиденного настолько, что потерял способность выражать какие-либо эмоции.
На какое-то время замерли и «родители», в немом изумлении устремив взгляды на заваленные гостинцами полки. А потом все четверо разом, не сговариваясь, пустились в пляс – совершенно дикий в своем неистовстве и безумстве.
Наплясавшись, угробив на это минут десять, не менее, и затратив уйму сил и энергии, они долго стояли согнувшись, уперев руки в колени, дыша как застарелые астматики. А потом Олюшка выпрямила спину и сказала:
– Ну, теперь-то уж скупщики наши.
– Вот только как мы все это перетаскаем? – все еще отдуваясь, поскреб щетину на подбородке Сис.
– А зачем? – спросил Васюта.
Все недоуменно уставились на него.
Глава 28
Васюта, в свою очередь, тоже удивился такой реакции «родителей» и любимой, ему все казалось вполне очевидным. Но раз уж требовалось объяснение, он первым делом спросил:
– Куда мы все это понесем? Где будем хранить?
– Да хотя бы в нашем Осином гнезде на Беринга, семь, – сказала Олюшка, – там места хватит.
– То есть ты хочешь с Анютой и Светулей вернуться туда? – чуть дрогнувшим голосом поинтересовался сочинитель.
– Нет, – помотала головой осица, – сейчас еще рано возвращаться, надо всем вместе быть, пока все не наладится.
– Значит, ты предлагаешь свалить все гостинцы в пустующем помещении – заходи кто хочет и бери? – нахмурилась Лива.
– Да кто туда сунется? – вздернула нос Олюшка. – Все знают, что там обитает «ОСА»!
– «Вольных ходоков», как ты помнишь, «ОСА» не испугала, – заметил Сис и тут же добавил: – Это я не в обиду, просто как факт.
– Тем более, – быстро вставил Васюта, пока любимая не начала возмущаться, – те же «ходоки» или кто другой могут заметить, что вы долго на Беринга не появляетесь, и решат глянуть одним глазком на знаменитое Осиное гнездо. А там – опа! – сюрприз. «Это мы удачно зашли», скажут они.
– Мы можем выставить охрану, – буркнула осица.
– То есть будем распыляться еще и на это, – неодобрительно покачал головой сочинитель, – хотя у нас и так каждый человек на счету. Когда здесь, – повел он руками, – гостинцы находятся под такой охраной, что мама не горюй!.. Это я не о тебе, – повернулся он к Ливе, – это присказка такая. Хотя ты тоже не горюй, потому что совершенно незачем. Потому что у нас теперь очень много гостинцев, которые находятся под защитой лучших в мире… по крайней мере в Мончетундровске… охранников. Вот сюда уж точно никто не сунется, согласны? В любом случае не станут этого делать, но чтобы народ не дразнить, еще лучше, если мы никому о нашем маленьком секрете не расскажем. А мы этого делать, ясен пень, не станем. И хорошо, что мы не сказали Потапу, зачем нам понадобился «синегур».
– Который еще надо ему вернуть, – заметил Сергей Сидоров, – а для этого его еще нужно найти, улетел ведь.
– Даже если не найдем тот, в коридоре, – сказал Васюта, – то я уже чувствую на этом «складе» по крайней мере два таких. Даже три… Не суть! Главное, скажите, вы со мной согласны?
Спорить с его поистине железными доводами никто не стал. Лишь Елена Сидорова поинтересовалась:
– А какие гостинцы ты здесь еще чувствуешь?
– Много всяких разных, – немного подумав, ответил сочинитель. – Чтобы со всеми определиться, нужно много времени потратить. Думаю, надо будет потом сюда для этого специально прийти. А сейчас времени нет, из-за нас уже наши и так, наверное, с ума сходят. Давайте возьмем сейчас для скупщиков десяток-другой чего-нибудь поинтереснее, да будем отсюда выбираться.
* * *
Первым делом, помимо «синегура» – чтобы вернуть Потапу – и нескольких «красногуров» для личной защиты, выбрали уже известные гостинцы, которые точно ценились скупщиками: «эскимо», «небывашку» и «тушилку». Ценным был еще и «незряш», которые здесь тоже имелся в нескольких экземплярах, но переносить его нужно было осторожно, чтобы случайно не коснуться бусины внутри бутона его псевдоцветка и не ослепнуть на час, а то и дольше. Даже и здесь-то пять «незряшей» для безопасности лежали на отдельной полке в углу. Так что их там и решили оставить. Из-за очевидной опасности для переноски не годилась и «обжигалка». Поэтому Васюта, который читал теперь свойства артефактов словно открытую книгу, выбрал еще несколько не виданных им ранее, но показавшихся сейчас интересными и не создающих проблем гостинцев. Одним из них был похожий на плоские серебристые щипцы «делитель», который мог создавать точную копию любого, кроме живых организмов, не больше фута[31] размером предмета – весьма полезное свойство, чтобы, например, штамповать во время боя дубликаты патронов, тут же их заряжать и стрелять. Сочинитель взял таких три штуки. Подумал и сунул в карман еще один, для себя лично – вдруг и впрямь в какой перестрелке понадобится? Еще ему понравилась «трубка» – и впрямь похожий на
