Титан: Возрождение - Ивар Рави
Внутри было жарко — в огромном камине горел огонь, челядь дворца суетилась, а Терс все еще тискал мою руку, боясь ее отпустить.
— Мина, Лика, накрывайте на стол, — распорядился правитель Берлина временно проживавший в моем дворце, — Макс Са прилетел к нам с неба.
Терс, Гуран и еще несколько людей из их окружения не давали минуты покоя, засыпая нас вопросами. Еще над Макселем заметил, что небо здесь очистилось и солнце посылало лучи на землю. На мой вопрос про холод, оба брата синхронно ответили, что «эта зима намного теплее». По календарю сегодня двадцать третье февраля, еще пара недель и снег начнет таять.
— Балт и Мольтке привезли много продуктов, я часть отправил в Берлин и Портбоу, — сообщил Терс, пока мы рассаживались за столом. Ошарашенные приемом немцы молчали, лишь изредка перекидываясь парой слов. Пока мы ели, Терс и Гуран по очереди докладывали о состоянии дел. Зиму после нашего отплытия Русы пережили, но несчастные случаи и смерти были. А вот эта зима оказалось довольно теплой.
— В последние три дня холодно, раньше было теплее, — пробормотал Гуран, перебивая старшего брата. В целом жизнь протекала без особенностей, Русы привыкли к холодам, стараясь меньше времени проводить снаружи. Но были и тревожные новости: группа охотников на западе наткнулась на два трупа неизвестных людей.
— Дикари? — буднично поинтересовался, нарезая ломтик мяса.
— Нет, на них была одежда почти такая как наша. А сверху шубы из неизвестного нам животного, — ответ Терса насторожил. Кто это были и что за мех, если практически все животные нам встречались в окрестностях Макселя.
— Толстый и очень гладкий, словно рыба, — подсказал Гуран, заставив меня задуматься.
«Нерпа, морж, калан?» — это могло быть любое животное, но наличие холщовой одежды говорило о неплохом развитии людей, если они додумались ткать.
— Разберемся, к лету мы вернемся, организуем поисковые экспедиции и выясним, что за непрошенные гости на нашей земле.
За разговорами прошло несколько часов, Гуран, выйдя наружу вернулся через пару минут.
— Макс Са, там весь Максель, они ждут тебя!
— Ната, нам пора. Поговорю с людьми и мы улетаем, — мои слова огорчили Терса и Гурана, но обрадовали немцев. Несмотря на радушный прием, они чувствовали себя дискомфортно среди большого количества незнакомых людей.
На улице пришлось потратить больше часа — каждый из оставшихся в Макселе Русов, непременно хотел прикоснуться к Великому Духу. Некоторых я не помнил по именам, но лица были знакомы. Расстояние в пару сотен метров до звездолета, прошел за час, обнимаясь с каждым из своих людей. Пообещав вернуться летом, в последний раз помахал рукой толпе, услышав радостный рев на свой жест. С тихим шипением аппарель вернулась на место и закрылась дверь выходного отсека.
— Макс Са очень любит народ, — Ульрих собрал все знание языка Русов, чтобы продемонстрировать свое отношение к увиденному.
— И я их люблю, они лучшие, — усевшись в кресло, пристегнулся страховочными ремнями:
— Я готов, Ната.
Обратный полет занял не больше пяти минут, когда крейсер приземлился и открылась дверь, внутрь вошел поток теплого воздуха. Если бы не шубы на плечах, трудно было поверить, что пять минут назад тряслись от холода. Урр, не проронивший ни единого слова за все время полета, радостно выдохнул:
— Хорошо здесь!
В лагере провели еще два дня, прежде чем прибыла «Русь» во главе с Тиландером.
Старый друг крепко обнял меня, похлопывая по плечам:
— Признаюсь, Макс, был у меня страх, что больше не увидимся. В следующий раз будь добр, не уезжай без меня. Известие о смерти Санчо глубоко опечалило американца, он к неандертальцу относился как к сыну.
— Достойная жизнь и славная смерть, — подвел итог Тиландер, выслушав обстоятельства смерти неандертальца. Мой рассказ про полет в Максель привел его в восторг:
— А что насчет шхуны в порту? Она окончательно раздавлена или есть надежда ее отремонтировать?
Пришлось признаться, что про порт я совсем забыл, занятый разговорами с Терсом и Гураном. Известие о незнакомцах в шкурах из гладкой кожи американца не встревожили.
— Кто бы это не был, для нас он не противник. Ты же не думаешь, Макс, что это те самые французы, что ускользнули от погони?
— Исключено, им просто не хватило бы времени добраться до окрестностей Макселя. Это не говоря о том, что они наверняка погибли под тем стадом, что едва не погубило нас.
— Тогда у меня только одно предположение? — американец подкрутил усы. — Помнишь с команды «Аталанты» часть моряков сбежала на британских островах?
— Помню.
— А что, если они не погибли, а смогли выжить. Тем более, что климат там даже мягче чем на землях Дойчей из-за Гольфстрима.
— Подожди, Герман, если мне не изменяет память, побег части моряков был лет за двести до обнаружения нами Ондона?
— Примерно так, это начало девятнадцатого века, — согласился американец, теребя бороду.
— Плюс еще полтора сотни лет, когда мне пришлось возвращаться с Натой, после падения на оркнейские острова. Плюс годы, прожитые до обнаружения Ондона и после моего возвращения. Итого, без малого прошло четыре столетия: где все это время были британцы? Почему не предприняли попыток попасть на континент?
— Не знаю, Макс, может это и не они, просто высказал предположение.
На минуту я задумался — в словах Тиландера однозначно есть рациональное зерно. Жителям девятнадцатого века куда проще прогрессировать, нежели дикарям каменного века. А что, если Герман прав и у меня под боком расцветает цивилизация саксов?
— Знаешь, что, возможно ты прав. Только зима останавливает меня от желания слетать на британские острова и проверить нет ли у нас за спиной опасного врага. Но если четыре столетия они не представляли угрозы, думаю пара месяцев ничего не изменит. Сейчас у нас проблемы поважнее — надо готовиться к скорой весенней страде, а после уборки урожая — к возвращению домой. Может и слетаю в Европу еще раз, хотя Ната и плачет о ограниченном ресурсе ядра двигателя.
После ухода американца снова поговорил с Натой, безапелляционно заявившей, что ресурса ядра звездолета критически мало. Несколько полетов в атмосфере и звездолет намертво станет на прикол.
— А в открытом космосе летать можно, вся поверхность крейсера на солнечных панелях седьмого поколения, — эти слова пропустил мимо ушей, потому что не планировал выход в космос.
С учетом сказанного Натой, было решено оставить звездолет во временном лагере, чтобы не тратить ресурс ядра на перелет в Форт-Росс. Он будет надежно закрыт, его
