Аристократ на отдыхе. Том 3 - Алекс Рудин
Вознесенский сурово хмурился.
— Я знаю эту магию, Никита, — сказал он. — Плетение Жизни и Смерти. Мало кто способен на такое.
— Это Темный артефактор, — сказал я и посмотрел на свои руки.
Они были в крови Потапа.
— Это он подбрасывал тебе магических змей. Он поднял этих людей, заставил их прийти к твоему дому и напасть на тебя. Я хочу его найти.
Я перевел взгляд на Вознесенского.
— Ты можешь мне в этом помочь, Лука Иванович? Должен остаться какой-то след. Какая-то ниточка, зацепка. Но я могу ее пропустить — ведь я не артефактор. Что скажешь?
На лице старого графа появилось гневное выражение.
— Я помогу тебе его найти, Никита Васильевич, — сказал он. — Есть один способ.
Со стороны ворот послышался скрип тормозов. Я поднял голову — по дорожке к нам спешили Арсений и Аркадий.
— Вот и лекарь, Потап, — тихо сказал я медвежонку.
Он приоткрыл глаза и лизнул мою руку горячим языком.
Глава 20
Я чувствовал ледяное спокойствие. Так всегда бывает со мной в моменты сильного эмоционального напряжения. Другие люди злятся, кричат или плачут. А я становлюсь спокойным и бесчувственным, как ледяная статуя.
Только мысли работают особенно четко, с бешеной скоростью.
На солнечный летний день как будто набросили черную марлю, и теперь он просвечивал сквозь нее. Свет потускнел, небо из голубого превратилось в темно-синее. Листва четко выделялась на его фоне — как черное резное кружево.
Аркадий поставил на траву чемоданчик и бросил быстрый взгляд на Барятинского. Убедился, что князь не нуждается в немедленной помощи, и склонился над медвежонком.
Я видел, как его пальцы умело и чутко касаются слипшейся от крови шерсти. Так, чтобы не причинить Потапу ненужной боли.
Аркадий даже прикрыл глаза, но его внутреннее внимание обострилось до предела — я это чувствовал. Парень и в самом деле был прирожденным лекарем. Только магического дара ему не хватало.
Ничего, если понадобится магия — у меня ее хватит.
Аркадий открыл глаза. Хмурясь, щелкнул замками чемоданчика и достал из него склянку с голубоватой жидкостью. Придерживая голову Потапа, осторожно влил ему в пасть несколько капель. Немного лекарства попало на шерсть, и медвежонок слизал его языком.
— Сладкое, — скупо улыбнулся Аркадий. — Специально для зверей делал. Им ведь не объяснишь, что горечь бывает полезна.
Он посмотрел на меня и мягко попросил:
— Не нужно сейчас здесь стоять, пожалуйста. Ваше беспокойство мешает.
Я молча кивнул и отошел к Арсению.
— Сеня, поможешь здесь прибрать?
Я кивком показал на валявшиеся вокруг тела.
— Полицию вызовем позже. Я сам им все объясню. Вас с братом не тронут, не беспокойся.
— Конечно, помогу, — кивнул Арсений. — Что надо делать?
Вместе с ним мы собрали тела мертвецов и оттащили их к наклонному люку, который вел в подвал особняка. Раньше через него сгружали уголь для многочисленных печей. Отопление давно уже работало на магии, и люк не использовался.
Лука Иванович подошел к нам. Морщась, осмотрел покойников и выбрал одного — прилично одетого.
— Никита Васильевич, этого отнесите в лабораторию. Он нам понадобится.
Я не стал расспрашивать Вознесенского, зачем нам мертвец. И так понятно — он нужен для поисков Темного артефактора.
— Давай, Сеня, — кивнул я бывшему монаху.
Мы отнесли тело в лабораторию и положили на стол, за которым я делал эфирные накопители. Только сейчас я заметил, что стол длинный и узкий — как будто специально предназначен для того, чтобы класть на него покойников.
Интересная деталь.
Арсений удивленно осмотрелся.
— Никогда не бывал в лаборатории артефактора, — объяснил он мне.
С любопытством покосился на мраморных львов, но подходить не стал — постеснялся.
Я тоже бросил взгляд на львов. Магическое плетение на мраморных фигурах стало толще и выделялось отчетливее. Значит, Лука Иванович не прекращал работу над артефактами.
Мы вернули к люку и сбросили мертвецов вниз, одного за другим. Они исчезали в черноте подвала, словно в пасти жуткого демона.
По щербатым кирпичным ступеням я спустился вслед за ними, чувствуя себя затерянной сущностью, которая сходит прямо в ад.
На каждого из мертвецов я наложил заклинание Льда, добавив в него немного магии Смерти. Это остановило процессы разложения. Теперь с телами ничего не случится до приезда полиции.
В подвале стало заметно холоднее. А я почувствовал, что оттаиваю изнутри — как будто магия Льда забрала холод, который поселился внутри меня.
По спине пробежал озноб. Я поежился, бросил последний взгляд на неподвижных мертвецов и поднялся наверх — к теплу и свету.
Задняя лапа Потапа была туго стянута свежими бинтами. Из под них торчали концы деревянной лангеты.
Аркадий заканчивал бинтовать руки Барятинского. Князь морщился, но стоически терпел боль.
— Нужно перенести медвежонка в дом, — сказал мне лекарь. — Я останусь с ним столько, сколько понадобится.
— Спасибо, — кивнул я.
Вчетвером мы отнесли Потапа в гостиную и положили на широкий диван. Я осторожно погладил медвежонка по голове.
— Я найду этого гада Потап, сегодня же. А ты выздоравливай. Спасибо, что защитил особняк. Умник, ты присмотришь за ним?
— Я пойду с тобой, Никита, — неожиданно ответил менталист. — Помогу тебе убить Темного артефактора. Я должен это сделать, понимаешь?
Я кивнул, ничуть не удивившись.
— Понимаю. Живчик, побудешь с Потапом? Поможешь ему восстановиться?
— Конечно, Никита, — прочмокал демон Природы.
— Вот и хорошо.
Ко мне подошел Вознесенский и осторожно дотронулся до моего плеча.
— Идем, Никита Васильевич. Нам предстоит неприятная работа.
— Ничего, — улыбнулся я одними губами.
И вместе со
