Аристократ на отдыхе. Том 3 - Алекс Рудин
— Не работает!
— Не стихийной магией. Бей магией Смерти!
Бить магией Смерти? Как? У магии Смерти нет заклинаний, есть только сила — слепая и беспощадная. Здесь же не аномалия, я не могу бить вслепую! Если зацеплю кого-нибудь из живых — его не спасти.
Я еще только додумывал эту мысль, а мое тело уже само поняло, что надо делать. В груди поднялась волна холодной ярости.
Эти твари посмели тронуть моего медвежонка! Они напали на стариков, которые не сделали им ничего плохого!
Да, это всего лишь мертвые куклы. Но где-то недалеко отсюда прячется их хозяин. Злорадно хихикает и дергает за черные щупальца, как за ниточки.
Сломай куклу и зацепи хозяина!
В моей ладони появился обжигающий сгусток тьмы, и я швырнул его в ближайшего мертвеца.
Сдохни!
Мертвец дернулся и обмяк. Щупальце, которое тянулось к его голове, лопнуло с сухим щелчком.
Магический фон содрогнулся от душераздирающего безмолвного крика.
Больно, сука?
Я оскалился в безжалостной ухмылке. Мигом исчезли все сомнения, душу затопило ледяное спокойствие.
Второго мертвеца я схватил за горло, сжал пальцы и влил в него энергию Смерти прямо через кожу.
Сдохни!
И снова крик — он отдавался не в ушах, а прямо в сердце.
Я отшвырнул мертвое тело и шагнул к следующему покойнику.
На его щеке проступила знакомая черная печать. Демон на ней скалился, как живой.
Не обращая внимания на удары и укусы, я положил ладонь прямо на печать и направил в нее волну магии.
Сдохни!
Далекий крик перешел в хрип.
Не нравится? Ты сам затеял эту игру в куклы. Только не учел, что в нее можно играть вдвоем.
Через минуту на лужайке перед особняком остались только мертвые тела, похожие на груды грязного тряпья.
А я опустился на колени перед Потапом.
Медвежонок был весь в крови, он лежал на боку и почти не дышал.Только стонал тонко и жалобно — совсем как человек.
— Живчик! Лечи его!
Я вцепился пальцами в жесткую медвежью шерсть. Пальцы закололо. Я знал, что сейчас из них прямо в тело Потапа прорастают тонкие нити.
— Никита, ему сильно досталось, — прошамкал Живчик. — Потребуется много магии.
— Да забирай хоть всю! Лечи быстрее!
— Я помогу! — неожиданно прорычал Циклоп.
А я даже не заметил, что демон Огня вернулся из своего путешествия по Теням.
— Помогай, Циклоп!
И я почувствовал, как в меня вливается мощная волна энергии. Горячая, будто раскаленная лава — это была огненная магия в чистом виде.
Когда Циклоп успел стать таким сильным?
Я ощутил, как волна лавы превращается в живительный поток — чистый и прохладный. Проходя через мои пальцы, он вливался прямо в Потапа и растекался по его израненному ослабевшему телу.
Магия Огня совершенно немыслимым способом переходила в магию Жизни.
Хотя, почему немыслимым? Все в мире — энергия, и она постоянно переходит из одной формы в другую.
Хромая, ко мне подошел Барятинский. Он держал в руках куб из дымчатого льда с застывшей внутри него змеей. Рубашка князя была разодрана, искусанные пальцы пачкали лед кровью.
— Отобрал у того монстра, — сказал Гриша. — Он мне чуть пальцы не откусил. Хорошо, что ты его прикончил.
— Положи это на траву, — сказал я. — Лучше не трогай.
Я не знал, может ли артефакт повредить Грише. И не горел желанием это проверять.
Гриша послушно поставил ледяной куб и тоже опустился на колени возле медвежонка.
— Как он?
Я покачал головой.
— Плохо. Эти твари его чуть не разорвали.
— Кто они, Никита?
— Покойники. Мертвые люди, которых дергал за магические ниточки таинственный кукловод.
— А кто он?
— Пока не знаю. Но непременно найду.
— Это магия Смерти, да?
Обычно улыбчивое лицо Барятинского было серьезным.
— И ты ответил ему тем же? Я почувствовал холод.
Князь еще что-то говорил, но я сосредоточился на медвежонке.
— Живчик, как он?
— Плохо, Никита. — прошамкал демон Природы. — Потерял много крови. Ухо почти оторвано, и сломана задняя лапа. Ты можешь ее вправить?
— Нет, — сказал я. — Нужен врач.
И не только Потапу. Барятинскому тоже не помешает помощь. Князь крепился, но я видел, как ему больно.
Но если врач увидит трупы, он первым делом вызовет полицию. Жандармы примутся долго и нудно выяснять, что тут произошло.
Я не собирался ничего от них скрывать. Но сейчас у меня не было времени с ними объясняться. Подождут, ничего не случится.
Подумав секунду, я вытащил из кармана магофон и набрал номер.
— Арсений? Это Никита. Ты говорил, что твой брат хороший лекарь. Можешь дать ему трубку?
Аркадий понял меня сразу. Я описал ему раны Потапа, и он твердо ответил:
— Справлюсь. Куда приезжать?
— Петербургский остров, особняк графа Вознесенского. Возьми извозчика, и пусть летит. Я все оплачу. И твою помощь тоже.
Заскрипела дверь особняка. Лука Иванович Вознесенский смело перешагнул через покойника, который растянулся поперек крыльца, и направился к нам. За ним семенил Прохор.
В руках Вознесенского было ружье — охотничье, с длинным стволом. Прохор вооружился кухонным тесаком для мяса.
Увидев неподвижного Потапа, Прохор неожиданно всхлипнул. По морщинистой щеке старика покатилась слеза.
— Как же так, ваше благородие? — растерянно спросил он, глядя на меня. — Медвежонка-то за что? Что он им сделал?
— Он жив, Прохор, — успокоил я старого слугу. — Сейчас приедет лекарь. Вы как, не пострадали?
