Алексей Евтушенко - Пока Земля спит

– Да, круто, – заметила Лера (и где только успела таких слов нахвататься, интересно?). – Нелегко тебе пришлось, вижу. И чего ты теперь хочешь?

– Хочу найти Марка и дальше действовать вместе с ним. Как внештатный агент Галактической полиции. Ты мне поможешь?

– Найти Марка? Разумеется. И во всем остальном, в меру моих скромных сил и возможностей. Как всегда. Кстати, Марка, если ты вдруг хотел об этом спросить, найти будет нетрудно.

– Рад слышать. Я и впрямь хотел об этом спросить.

– В том случае, понятно, если он жив.

– Очень на это надеюсь. А почему не трудно?

– Ну, он же не совсем дурак. Точнее, совсем не дурак. В челноке есть всё необходимое – приёмник, передатчик, маяк, НЗ и даже оружие на самый крайний случай. Я подам сигнал, он отзовётся, и мы к нему придём. Или он к нам.

– Хорошо, ты меня успокоила. А скажи, можно как-то проверить, верный ли мы взяли курс на Землю?

– Ты не доверяешь бортовому компьютеру? – усмехнулась Лера. – Не переживай. Навигационные карты у всех практически одинаковые. Что у лируллийцев, что у каравос Раво, ирюммов, сварогов или тех же гойтов. Иначе Галактическому Содружеству было бы весьма трудно существовать.

– Верю, – сказал я. – Но проверка никогда не помешает. Если, конечно, такая проверка возможна.

– Ничего нет проще, – едва заметно пожала плечами Лера. – Дай бортовому компьютеру команду показать курс, а я посмотрю.

– Как посмотришь?

– Фигурально выражаясь, – пояснила Лера. – Не глазами, ясное дело. У меня их нет. Ты же в некотором роде компьютерщик. Не знаешь, как можно считать информацию на расстоянии?

Курс на Землю оказался верен. Это меня частично успокоило, и я тут же спросил у Леры, не может ли она оценить усовершенствования Лиясы в области звездолётостроения и дать вероятностный прогноз успешного завершения нашего путешествия. Успешного в том плане, что мы доберёмся до Земли живыми и в срок.

– Ты слишком многого от меня хочешь, – сказала Лера. – Я тебе что, технический эксперт? Впрочем, в моём распоряжении достаточно информации о гойте Лиясе – известнейшем изобретателе и технологе, чтобы сделать следующий прогноз: вероятность того, что мы долетим живые, девяносто пять и три десятых процента; живые и в срок – восемьдесят девять и восемь десятых. Устроит?

– Вполне, – ответил я и тут же спросил, не обладают ли гойты даром предвидения.

– Нет, насколько я знаю, – ответила Лера. – Во всяком случае, не больше, чем остальные расы. По моим данным, дар предвидения – это, скорее, свойство отдельной личности, нежели какой-либо расы разумных существ в целом.

– А у Лиясы такой дар был?

– Нет информации. Опять же, мне сложно судить об этом. Я не человек.

– Вот заладила, – не выдержал я. – Может, тебе легче станет, если скажу, что, когда с тобой общаюсь, воспринимаю тебя практически как человека?

– Ключевое слово «практически», – усмехнулась Лера. – Спасибо на добром слове, но советую не увлекаться подобным восприятием. Эдак можно очень далеко зайти.

Мы еще немного поболтали о всяком разном, и я отключил микнс. Предстоял скорый переход в гиперпространство на модернизированном и усовершенствованном Лиясой корабле, и мне хотелось встретить возможную неудачу или даже катастрофу и смерть лицом к лицу, ни на что не отвлекаясь.

Всё прошло благополучно. И переход, и все трое с лишним суток в гипере, и выход из него. Без сучка и задоринки. Даже знаменитая гиперпространственная депрессия на этот раз меня не донимала. Ну, почти. Но это «почти» оказалось столь малого размера, что на него можно было не обращать внимания. Что я и делал.

Когда «Прыгучий» вывалился из гиперпространства, и бортовой комп вывел на обзорный экран приближенный оптикой, нежно-голубой шарик Земли, клянусь, я едва удержал слёзы.

Ёжик в тумане, вот уж никогда не думал, что испытаю на себе выдуманные чувства выдуманных героев из многочисленных фантастических романов о дальнем космосе! Нет, братцы, оказывается, всё верно. «Пусть та земля теплей, но родина милей. Милей – запомни, журавлёнок, это слово» – сами собой всплыли в памяти слова полузабытой песни, которую в подпитии, бывало, пел мой отец, когда ещё жил с нами…

Впрочем, расслабиться, погрузиться в воспоминания и удариться в сентиментальность бортовой компьютер мне не дал. Основной полёт был закончен, и теперь следовало выбрать место и время посадки, а также принять меры к тому, чтобы нас не обнаружили земные средства слежения. Начиная от астрономических обсерваторий и заканчивая локаторами ПВО. Ничего сложного здесь не было – ещё в гиперпространстве я отработал на бортовом компьютере несколько сценариев и с его же помощью выбрал самый безопасный. Похожий на тот, который использовал Марк, садясь в нужном месте. Тёмная ночь, густая лесная чаща в окрестностях родного города и мощная антирадарная защита корабля должны были обезопасить меня от всех неожиданностей. Плюс немыслимая для земных воздушных и космических судов любого типа и назначения скорость передвижения.

Теперь оставалось только проверить всё ещё раз и отдать соответствующую команду. Что и было мною проделано со всей возможной тщательностью. Сразу после того, как мы легли на орбиту, и бортовой компьютер засёк сигнал челночного маячка и место, откуда тот шёл. К большому моему облегчению и радости – всё из тех же родных лесных чащоб.

Глава 17

Рассказывать о том, как я нашёл Марка, совершенно неинтересно.

Что может быть интересного в лесной хижине, которая на самом деле не хижина вовсе, а космический челнок, способный быстро, не напрягаясь, преодолеть расстояние от Земли до Луны и обратно? К тому же эта хижина уже однажды попадалась на моём пути.

– Наконец-то, – сказал лируллиец, когда я, предварительно постучав и услышав ответ: «Не заперто!», шагнул из дождливой ночной мглы (господи, как сильно, оказывается, можно соскучиться по обычному дождю!) через порог. – Сколько можно тебя ждать?

– Смешно, – ответил я, прошёл к столу, сел, достал из пачки предпоследнюю сигарету и прикурил от свечи, конспиративно горевшей в блюдце посреди стола. – Здравствуй, Марк. Рад тебя видеть живым и здоровым. Давай, собирайся, и валим отсюда. Скоро рассвет.

В целом офицер Галактической полиции лируллиец Марк одобрил мои действия, после того, как выслушал краткий пересказ событий, случившихся со времени нашего расставания. Мы как раз успели проделать большую часть пути до Луны, куда отправились по просьбе Марка.

– А зачем нам на Луну? – спросил я, когда лируллиец огласил своё желание.

– Хочу посмотреть, что случилось с моим кораблём и товарищами.

Мой пересказ включал и то, что я слышал, как Эльгожо Ружебо делал предположение относительно полицейского корабля и его команды. Взрыв реактора, мол. Очень редко, но бывает. Да, мне пришлось солгать. А что делать? Ещё по дороге на Землю, обдумывая свою встречу с Марком, я пришёл к выводу, что не буду ставить его в известность об истинном содержании подслушанного разговора. Полицейские во всей Вселенной одинаковы – очень не любят, когда покушаются на их жизнь. Да и кто любит? Но полицейские не любят особенно. А Эльгожо и Альядо, как ни крути, родственники Эйши, ни к чему их подставлять без необходимости. Правда, не могу сказать, что испытываю к тому же Альядо, Эйшиному папаше, тёплые чувства – он, по-моему, совершенно не похож на своего младшего брата и тот ещё отморозок. Пират и бандит, – пробу ставить негде. Но всё равно. Пусть с этим вопросом Галактическая полиция сама разбирается, я подписывался только на свидетельство и добычу улик по делу о торговле человеческими снами.

– То есть ты не уверен, что это был взрыв реактора?

– Совершенно не уверен. Более того, у меня есть очень сильное подозрение, что меня хотели убить. Догадываешься, откуда оно взялось?

Я припомнил обстоятельства нашей первой встречи и кивнул. А вслух произнёс:

– Не добили сразу и решили довести дело до конца? Очень может быть. Мне, правда, об этом ничего не известно.

– Ещё бы. С какой стати им с тобой откровенничать?

– Да уж, – кивнул я. – Откровенничать им со мной совершенно незачем. Ладно. Луна так Луна.

– Понимаешь, – продолжил Марк. – Если они сожгли корабль из аннигилятора, например, то доказать это будет очень трудно. Практически невозможно. После работы аннигилятора или взрыва реактора мало что остаётся.

– Тогда зачем тебе смотреть? А, ясно, это мог быть и не этот… как его… аннигилятор, верно?

– Да, – вздохнул полицейский. – Хотя шансов ничтожно мало. Если каравос Раво принимают решение убить полицейского и убивают его, они, как правило, не оставляют следов. Но убедиться я должен.

Следов мы и впрямь не нашли. Я хочу сказать, улик. Оплавленная бесформенная куча металла и пластика – вот и всё, что открылось нашим глазам на обзорном экране, когда «Прыгучий» мягко опустился в сотне метров от места стоянки корабля Марка.