Олег Верещагин - Воля павших
В улице неподалеку зазвучал голос Гоймира – горцы прекратили стрелять:
– Подпалим вас! Подпалим, нечисть! Молитесь!
Это было просто предупреждение. Не предложение сдаться.
Стрельба из дома тоже прекратилась. Несколько секунд царило полное молчание, а потом молодой голос красиво запел:
– Лайс она нависСкиван сайан… —
и еще два голоса подхватили:
Хармр уна хандангс,Фрам отт спейван!Ойх, ойх, врам отт спейван!
– Данваны, – процедил сквозь зубы Йерикка.
А Гоймир крикнул:
– Пали их!
«Баум! Баум!» – дважды рявкнул гранатомет – единственный в группе. Две гранаты поочередно влетели в окна, разорвались внутри, и жирное, чадное пламя метнулось изо всех окон, с хрустом проломило крышу…
– Думаю, Брячко было так же хорошо, как им сейчас, – сказал Йерикка, вставая. Потянулся и спросил Олега: – А знаешь, о чем они сейчас пели? О том, что они на нас плюют. И что придут другие, которые пройдутся по нашим трупам. Так вот, Вольг. Так вот.
…Побоище, учиненное горцами в веске, не затронуло местных жителей. Если не считать, конечно, что один дом сгорел, а еще четыре были здорово покалечены. К счастью, местных из них выселили, чтобы не путались под ногами.
Бежать, судя по всему, никому не удалось. Пленных тоже не было – раненых врагов обезглавили на месте. У самих горцев трое были убиты, один ранен тяжело и двое – легко. Тяжело раненый – с простроченной наискось грудью – умирал…
Корреспонденты обнаружили в одном из домов свою аппаратуру и метались по веске, похожие на голодных, дорвавшихся до стола с обедом. Снимали все подряд, раздражая горцев, занимавшихся сбором трофеев.
Олег в этом не участвовал. К трофеям его друзья хладнокровно относили и головы врагов, а это… Он сидел на ступеньках одного из домов, ел скороспелку и поглаживал ЭмПи, лежавший на коленях. Усталость и нервное напряжение откатывали прочь, уступая место странному умиротворению, как после хорошо сделанной важной работы.
Огрызком Олег запустил в верхнюю жердину плетня и удовлетворенно хмыкнул, когда огрызок разлетелся мелким крошевом.
Сзади спустилась и села рядом девочка лет восьми. Искоса и внимательно смотрела на рослого незнакомого парня, от которого пахло потом, порохом и горячим железом. Олег подмигнул. Он не представлял себе, как надо обходиться с маленькими девочками. Однако, она сама сделала первый шаг.
– А у нас кошка вчера окотилась. Один котенок весь беленький, а остальные четверо все серые…
– Красивые? – спросил Олег.
– Ага… А тебе не нужен котенок?
– Да нет, знаешь… – Олег вздохнул. – У меня на квартире домовой есть.
– А он страшный? – округлила глаза девочка. – У нас давно нет…
– Он полезный, – важно сообщил Олег, не упомянув о том, что домовой несколько раз прятал его джинсы.
– А ты с гор?
– Из Вересковой Долины. Знаешь такую?
– Ага, знаю…
Подошедший Йерикка держал пулемет на плече. Остановившись рядом, он вздохнул:
– Хорошо сработали.
– Неплохо, – согласился Олег. – Тебе котята не нужны?
– Котята? – удивился Йерикка. – Знаешь, нет.
– Жаль…
Йерикка сделал движение, словно собирался сесть. Но не сел, а оперся локтем на перила и с глубочайшим удовлетворением оглядел улицу:
– Теперь можно и на ярмарку, – заявил он. – За душу не тянет. А, Вольг?
– Не тянет, – согласился Олег.
И понял, что сказал правду.
* * *– Почему ты не дал мне поговорить с журналистами? Они, наверное, могли бы помочь…
Потряхивая головами, коньки Йерикки и Олега шли рядом, недалеко от головной подводы неспешно тянущегося по еле заметной тропе обоза племени. Всадники, удобно устроившиеся в седлах, разговаривали «за жизнь» – так определил Олег, а Йерикке выражение очень понравилось.
– Да ничего они не могли бы, кроме как испортить тебе жизнь, а то и просто погубить, – обстоятельно ответил Йерикка, поглаживая конскую гриву.
– Почему? – удивился Олег. – Мне показалось, они неплохие мужики.
– Хорошие, – подтвердил Йерикка. – Я их газету знаю. Да там много таких газет, на юге. Оп-по-зи-ци-он-ных, – саркастически отчеканил он. – Работают там хорошие люди, искренне верят, что по-своему борются с режимом. Гордятся тем, что их иногда убивают за «острые материалы». А на самом деле – все это балаган налаженный, и наладили его сами же данваны. Во-первых, масса энергичных, честных людей отвлекается от борьбы. Во-вторых, там их можно контролировать. В-третьих, создается впечатление, что в обществе полная свобода – иногда по их материалам даже меры принимают, обязательно с шумом, с треском. А на самом деле они для данванов – мелочь. Если и правда кто опасен становится – его сразу к ногтю, и все дела. А прочие пусть сенсации публикуют, кому от этого вред? Там, на юге, они наших так надрессировали, что никакой сенсацией это болото не расшевелишь… Ну а скольких настоящих сопротивленцев эти самые журналисты – не со зла, по азарту, за теми же сенсациями гоняясь! – спалили, так этого лучше и не считать. Сотни! И с тобой могло быть то же. Ты бы рассказал про себя, они бы искренне пообещали помочь, тиснули про тебя материальчик, ты зимой сунулся в город, тебе на хвост сели – и пропал не только ты, но и те, к кому мы тебя направляем.
– А… – Олег даже дыхание затаил, представив себе эту картину.
А Йерикка продолжал:
– Ты, Вольг, пойми – для данванов ты опасен. Во-первых – внук их страшного врага. Во-вторых – на руках у тебя ЭнТэ, за которыми они охотятся. В-третьих – раз ты сюда попал, значит, где-то еще и ЭфТэ действует, им неизвестный – а это для данванов первая опасность. Так что выплыви про тебя правда – и ты нигде не будешь себя спокойно чувствовать, это точно.
– А на ярмарке будут те, кто на самом деле может помочь? – спросил Олег.
Йерикка кивнул:
– Должны… Даже если и не будут – отправим тебя зимой с обозом. Жаль.
– Чего? – удивился Олег.
А Йерикка ответил прямо:
– Ты хороший парень. Всем нравишься, смелый, стреляешь хорошо. И мне с тобой интересно.
Олег смутился, сам не понимая, почему. И быстро спросил, чтобы прогнать смущение:
– Я одного не пойму. Кто у нас, на Земле, вам помогает? Организация какая? Государство? Или просто люди отдельные?
– Если честно, то я и сам точно не знаю, – признался Йерикка. – Понимаешь, каждое племя свои связи бережет… Во время восстания вроде бы была какая-то организация у вас, на Земле. Дед твой нам потом в одиночку помогал. Не разберешь! А вообще такие, как ты, тут нередко появляются… Но что пакостно – у данванов на вашей Земле тоже своих людей полно. У меня есть… знакомые, – Йерикка помялся, – так они считают, что у вас всем на Земле давно уже заправляют данванские ставленники.
– Похоже, – хмуро буркнул Олег и пришпорил коня, бросив сердито: – Еле тащимся!
Он вдруг испугался, что их нагонит Бранка…
…Гоймир никуда не поехал. Так интенсивно собирался, непривычно болтал, как он оттянется на ярмарке – как последний тинэйджер про давно ожидаемую дискотеку – и вдруг увял, хотя и продолжал усиленно готовить обоз к отправке. Олег приглядывался, собираясь расспросить водителя молодежи племени, но Гоймир подошел к нему сам – перед отъездом обоза из крепости.
– Не еду, – решительно сказал он, словно до этого еще сомневался, а вот теперь определился точно.
– Ну и зря, – сердито ответил Олег – он седлал лошадь. – Все спокойно, мог бы и съездить. Ты же этой ярмарки год ждал.
– Два, – вздохнул Гоймир, рассеянно теребя пояс, – о прошлый год мы в лесах сидели. Отец учил меня след тропить…
– Ну и ехал бы, – посоветовал Олег. – Ничего не случится.
Гоймир покачал головой:
– Вот то время и станется самое опасное. Когда все уж порешат, что спокойно вокруг, не быть ничему дурному… То как в лесу: раз тихо – само человек рядом. Нет, не поеду. Так вот что, Вольг… – Он помялся. – Я уж и Йерикку-то просил, и Гостимира тож… А все-таки и ты догляди за Бранкой. Зла она, что не еду, чего не вытворила бы.
– Она едет без тебя?! – почти выкрикнул Олег. И едва не сказал, что и он не поедет… но было поздно.
И теперь Бранка сидела в седле где-то позади, в середине обоза. А Олег упрямо ехал в голове, никому не уступая своего места. И, естественно, никому не объясняя причин такого решения…
…– Спой что-нибудь, – прервал его воспоминания голос Йерикки. Рыжий горец смотрел в глаза Олегу, и тот в какой-то момент готов был поклясться, что Йерикка читает его мысли. Олег давно перестал стесняться, когда его просили спеть, а обширный репертуар неизвестных тут песен обеспечивал ему стойкую популярность. Хотя нередко, стоило ему начать, как кто-то подхватывал.
Вот и сейчас, едва Олег открыл рот, как Йерикка подключился – и они пели вдвоем:
Ой, то не вечер, то не вечер —Мне малым-мало спалось,Да мне малым-мало спалось,Да и во сне привиделось…
Ой, мне во сне привиделось,Будто конь мой воронойРазыгрался – расплясался,Ой, да разрезвился подо мной…
Налетели ветры злыеОй да с восточной стороны,Да и сорвали черну шапкуАй с моей буйной головы…
А есаул догадлив был,Сумел сон мой разгадать:«Ой пропадет, – он говорил, —Да твоя буйна голова…»
Ой, то не вечер, то не вечер —Мне малым-мало спалось,Да мне малым-мало спалось,Да и во сне привиделось…
– Отличная песня, – заметил Йерикка, едва они допели. – Только я всегда хотел узнать, кто такой «есаул». Предсказатель?
