Олег Верещагин - Воля павших
– Йой, как ты его!.. Меч-то вытри, все кончено.
– Уже? – спросил Олег. Просто чтобы что-то сказать. И огляделся.
Все горцы были на ногах. Скрутили стрелка и хангара, заткнув им рты и накинул на шеи удавки. Пленных развязывали, и те выглядели не менее обалдевшими, чем их палачи.
– Меня сейчас вырвет, – тихо и задумчиво сообщил Олег, не сводя глаз с убитого.
Йерикка увидел, что землянин быстро зеленеет, а вокруг глаз ложатся черные круги, и, приобняв его за плечи, силой повернул в сторону:
– Сначала всегда так. Дыши глубже. И смотри вон туда, в горы…
…Двое журналистов оппозиционной газеты «Глас Мира» оказались там, где не надо, не вовремя. Они засняли сцену избиения схваченных лесовиков, вся вина которых была в том, что они возмутились хангарским постоем в их домах. Комментатор Виктор больше всего сожалел не о том, что их едва не расстреляли, а об утраченной записи. Однако, похоже, считал, что набрел на еще один потенциальный сюжет – мальчишки-партизаны, отважно и гордо ведущие борьбу за право жить по законам предков на своей земле! Разубеждать его не стали, и Олег (он один мог оценить красоту момента!) с восхищением наблюдал, как Йерикка (знакомый с повадками журналистской братии, обожающей объяснять все не так, как есть, а как им кажется, причем выдавая личное мнение за истину в последней инстанции!) забивает баки восторженно кивающему Виктору. Тот, кстати, выглядел неплохим мужиком, и Олег с трудом удержался от того, чтобы подкатиться к нему со своими проблемами – да и то лишь после предостерегающего жеста Йерикки.
Палачи, превратившиеся в пленных, находились в шоковом состоянии от быстрой смены декораций. Их приволокли на стоянку, очень спеша – счет теперь пошел на минуты, не заметить исчезновение шестнадцати бойцов в веси не могли, – и Гоймир с пулеметной скоростью выдал им серию вопросов, на которые ни стрелок, ни хангар отвечать не пожелали. Горцев это ничуть не обескуражило.
– Да пусть молчат, – махнул рукой «развязавшийся» с журналистами Йерикка. – Лично я и по руке правду узнавать умею.
– Делай, – предложил Гоймир.
Двое мальчишек, повинуясь знаку Йерикки, схватили правую руку хангара и протянули ее вперед ладонью вверх. Рыжий горец извлек из-за пазухи металлическую зажигалку из патронной гильзы и, выбив огонь, поднес его длинный язык к коже хангара, ласково сказав:
– Говори правду. А то по другим местам узнавать начну.
При этом лицо у него было такое, словно он делал что-то очень-очень доброе и гуманное.
Страшное лицо, если честно. Олег даже вздрогнул – ему показалось, что Йерикка исчез, а вместо него появилось какое-то страшное существо. Смотреть дальше он не мог – отвернулся. Но не слушать было труднее.
– Что с этими-то будем? – поинтересовался кто-то, когда пленные подтвердили данные разведки – в веси действительно находились те, кто был нужен. Гоймир провел большим пальцем по горлу – и расправа была совершена тут же с хладнокровной жестокостью. Пленным просто отрубили головы.
Виктор и пятеро из шести освобожденных потребовали себе оружие, но Гоймир начисто игнорировал эти просьбы…
…К околице вески подобрались, скрываясь за камнями и деревьями. Гоймир, явно волнуясь, отдавал последние распоряжения:
– Их там две ста, впятеро перед нами. Огненного боя хватает. Вон те дома. Бросаемся сразу, оконца, двери – под огонь. Готовы? – Он еще раз огляделся. – Почали. Боги с нами.
Двумя цепочками горцы побежали в улицу, продвигаясь вдоль стен домов и плетней перебежками, прикрывая друг друга. Странно и жутковато было идти по молчаливой, призрачной в белой ночи, улице, поднимая теплую придорожную пыль, мимо молчащих окон, слепо глядящих на нежданных гостей.
Олег присел у калитки, подняв к плечу ЭмПи с откинутым прикладом. Напротив перебежал Йерикка, упал в пыль, выставив воронку пулеметного ствола.
Позади скрипнула дверь.
Олег обернулся сразу, вскидывая оружие. Его взгляд встретился со взглядом мальчика, вышедшего на крыльцо.
Несколько секунд двое мальчишек смотрели друг на друга. Олег качнул стволом в сторону двери, прижал указательный палец к губам. Мальчик кивнул и исчез; вновь скрипнула дверь. Олег перевел дух, скользнул взглядом по окнам дома и отвернулся. Горцы вновь задвигались, теперь уже выбирая позиции для стрельбы. Их никто не заметил – скорее всего, часовые присоединились к развлекаловке с расстрелом.
Отряд врага был обречен.
Над спящей весью прокричала сова. Раз. Другой. Третий.
– Рысь! Рысь! Рысь!
Утренняя тишина развалилась, словно стеклянная витрина, в которую угодил камень. Посыпались ее осколки, разрываясь треском очередей и тугими раскатами гранат.
Дверь дома под флагом распахнулась. С хрустом срывались ставни, но люди, появлявшиеся в оконных проемах, не успевали выпрыгнуть – очереди швыряли их обратно. Несколько человек, пригибаясь и стреляя, все-таки вырвались из одного дома, прыгали по ступенькам лестницы… но сбоку от крыльца разорвалась ручная граната, положив конец попытке бегства.
– Закройте концы! – проорал Гоймир, указывая на противоположную сторону улицы. Там – раз, раз, раз – проскакивали на противоположную сторону стрелки, очевидно, ночевавшие на каком-то сеновале. Проскакивали, ложились и густо лупили из своих винтовок.
– За мной, – выдохнул, подбегая, Йерикка, – через огороды, скорее!
Несколько горцев, влетев во двор, проскочили его и выбежали на огороды. Олег перепрыгнул через несколько грядок с помидорами, стараясь держать ЭмПи стволом на линии огня, не опускать его в землю.
– Ложись! – Йерикка грохнулся между грядок, приложился к пулемету.
Остальные попадали кто где стоял – Олег, например, под стену хлева, за которой хрюкали разбужденные свиньи.
– Тише вы, отбивные, – пробормотал он еле слышно, удобнее перехватывая оружие.
Йерикка угадал точно и на этот раз. На огороды начали выскакивать горные стрелки – оглядываясь и стреляя в улицу.
Гром «Дегтярева» был похож на длинный секущий прут. Йерикка стрелял, вжавшись щекой в приклад и придерживая его левой ладонью сверху.
Олег поймал на мушку метнувшегося обратно и срезал его первой же короткой очередью. Вскочил, перебежал под прикрытием пулемета до угла хлева, стоя на колене, выпустил еще одну очередь, наугад, просто чтобы обозначить себя.
– Прикрой! – выкрикнул Йерикка, подхватывая пулемет на бедро.
Олег начал от живота поливать горизонт перед собой, не заботясь о том, что ЭмПи при стрельбе длинными очередями неизбежно задирает вверх. Йерикка перебежал, почти не пригибаясь и стреляя, упал между грядками, начал менять диск. Горцы косой дугой перемещались по огородам, отрезая стрелкам отступление. Те поняли это и рванули напролом, густо стреляя перед собой, надеясь задавить врага огнем.
– Уйдут! – заорал Йерикка.
Один из парней около него вдруг взвился всем телом, рухнул в ботву, заколотил ногами:
– А-а-а-а!..
– Куда они денутся! – крикнул в ответ Олег. – Пальцы загибать умеешь? Гни!
Жестокий азарт овладел им. Расстояние было метров сто, увеличивалось по секундам, следовало спешить, пока эти метры не сделали бесполезной стрельбу из малоприцельного ЭмПи. Олег приложился…
Бежали уже трое – было пятеро, но двоих успели срезать другие. Олег стрелял, как недавно по мишеням: короткая очередь – ствол чуть в сторону и вниз, короткая очередь… Бегущие валились, кувыркались, как подстреленные кролики.
– Загнул? – Олег быстро поменял магазин. – Что новенького?
– Все новости устарели, время динамичное. – Йерикка приподнялся. – Все, кажется…
Они всей командой, прикрывая друг друга, перебежали туда, откуда выскочили стрелки. Последним подбежал парнишка по имени Тверд, оставшийся осмотреть подстреленного товарища.
– Как? – быстро спросил Йерикка, не поворачиваясь и немного высовываясь из-за угла.
– Мертвый. В лицо, – так же быстро ответил Тверд.
– М-угу, – откликнулся Йерикка. – Через улицу, быстро. Тверд первый.
В веси еще шел бой. Точнее сказать, отстреливались из одного дома – не деревянного, а блочного, должно быть, здорово построенного. Били в четыре ствола, из них, похоже, два – пулеметных.
– Может, предложить им сдачу? – спросил Олег. Йерикка даже не обернулся.
Урок № 1. Тут сдачу не предлагают. И не принимают.
Следующим перебежал Коваль – и почти сразу попал под огонь. Йерикка вытащил его за ноги, мальчишка был ранен в грудь справа навылет.
– Интересно, – сквозь зубы спросил, накладывая на рану льняной бинт, Тверд, – как это ты ухитрился-то?
– Да… – Коваль кусал губы и выглядел не столько испуганным, сколько растерянным. Он даже нашел в себе силы пошутить: – Так они ж мне по ногам били. Ну я и увернулся…
В улице неподалеку зазвучал голос Гоймира – горцы прекратили стрелять:
– Подпалим вас! Подпалим, нечисть! Молитесь!
