Александр Михайловский - В бою обретёшь ты право своё...
Лесная поляна где-то на территории Ордена, время около полудня. Рейдирующий взвод лесных егерей на привале. Четвёртый день похода. Миссия: обнаружение и ликвидация питомника для детей-рабов, а также «обкатка» новичков, только что закончивших учебные курсы в «Академии».
— Итак, что мы имеем? — Танталь задумчиво строгала десантным ножом ступенчатой закалки тонкую веточку железного дерева, и казалось, была целиком поглощена этим процессом. Острое как бритва, волнистое лезвие снимало тончайшую, почти невесомую, стружку с самой твёрдой в этом мире древесины. За этим процессом с ужасом наблюдал привязанный к стволу дерева молодой человек лет семнадцати.
За полгода учёбы в «Академии» некогда робкая девушка приобрела уверенные замашки профессионального солдата, да и жизнь вместе с Лобановым, парнем озорным и открытым, не прибавила ей застенчивости. Так что теперь, в обтягивающей футболке-безрукавке цвета хаки, и камуфляжных брюках, заправленных в короткие сапоги, Танталь выглядела суровым и прекрасным ангелом мести.
Сергей Лобанов переводил заинтересованный взгляд со своей подруги, на пленного и обратно… Допрос, пока без единого вопроса, идёт уже примерно час и, судя по всему, парень вот-вот дойдёт до «кондиции»! Надо только совсем немного подождать, пока он чуть побольше пофантазирует о своих предполагаемых мучениях, и сам начнёт выбалтывать всё что знает. Суперпентотал это конечно здорово, но он требует при допросе наводящих вопросов, так что психологическая ломка просто незаменима, если неизвестно о чём спрашивать. «Клиент», раздавленный психологическим прессом холодного безразличия и неограниченного дьявольского терпения, должен вскрыться сам, как созревший нарыв.
— Господин лейтенант! — сзади подошёл коренастый сержант, — Девушка пришла в сознание, хочет говорить с командиром?
— Спасибо, Эльрад! — Лобанов легко поднялся на ноги, — Пойдём, поговорим!
Часа за два до этого, взвод Лобанова наткнулся в лесу на свежие следы двух человек. Кроме странного поселения, обозначенного как цель рейда и выглядевшего на спутниковых фотографиях как древняя зона, в округе не было никаких других населённых пунктов. Собственно, лейтенанта интересовало именно содержимое этих нескольких десятков бараков, обнесённых по периметру глухим забором со сторожевыми вышками. Он уже знал, что здесь для них найдётся достойная работа по специальности! Необходимо было только уточнить обстановку. Так что, когда в лесу были обнаружены следы людей, он, не задумываясь, бросил своих егерей в погоню за незнакомцами.
Рассыпавшись в редкую цепь, егеря плотным неводом прочесали лес. Скользящие среди деревьев зелёные тени, не слышно ни шума не треска, только мелькают призрачные, расплывчатые силуэты, то выступающие, то сливающиеся с подлеском. Не даром зовут их, кто с ужасом, кто с восторгом — «Лесные призраки!». Вот командир первого отделения, идущий в передовом дозоре, заметил в ветвях колючего кустарника, росшего по краям тропы, клочья серой грубой ткани и капли ещё не успевшей свернуться крови. Северянин, потомственный охотник, эдак в сотом колене, он сразу понял, что цель близка. Ещё и нескольких минут не прошло, как кто-то отчаянно продирался через эти кусты. Короткий взгляд, пара жестов, ответный кивок лейтенанта и взвод ускорил движение, настигая теперь уже близкую добычу, тем более что, уже была слышна глухая возня, невнятно пробивающаяся через обычный лесной шум. Чем ближе егеря приближались к источнику звука, тем отчётливей были слышны звуки борьбы, чьи-то стоны, треск сухих веток… Потом прозвучал женский крик, полный боли и отчаянья! Егерей уже не надо было подгонять, они пронзали лес зелёными молниями, бесшумно перемахивая через поваленные деревья, на бегу обшаривая лес чёрными зрачками трёх десятков автоматных стволов, готовых в любой момент выбросить молнию трассера.
Их нашли на этой самой поляне. Молодого подонка в чёрной кожаной куртке наёмника, оседлавшего лежащую на траве такую же юную смуглую девушку, с коротко остриженными чёрными волосами. Платье девушки из грубой мешковины было задрано до пояса, в груди торчал нож, а шею стягивал кожаный ошейник раба.
Всё это лейтенант отпечатал в своём сознании с первого беглого взгляда, и тут его сознание понеслось на волнах яростного бешенства, — Живьём брать, волки! — по командирски рявкнул он, вырываясь из кустов.
— Н-на, сука! Получай! — Лобанов с оттяжкой, как по футбольному мячу, пнул насильника в перекошенное лицо, вспоминая уличные драки своего далёкого детства.
Откатившись в сторону, наёмник попытался подняться на ноги, одновременно потянувшись к, висящему на поясе, короткому мечу. Но этот номер у него не прошёл, да и спущенные штаны не добавляли ему маневренности. Пинок в пах, лично от Танталь, заставил его перегнуться пополам от невыносимой боли. На этом его сопротивление закончилось. Набежавшие егеря, скрутили ему руки, обезоружили, и прямо без штанов привязали к дереву. Под которым он сейчас и сидит, готовясь к тому, что, эта сероглазая фурия его тоже будет обстругивать как ту самую деревяшку.
Когда подоспели егеря, девушка была ещё жива — к счастью, нож прошёл мимо сердца. Сейчас она лежала в тени деревьев, на траве, закутанная в стерильный пластиковый мешок первой помощи. Полевой медицинский комплект гнал прямо в её вены по прозрачным трубкам смесь раствора глюкозы и стимуляторов регенерации.
— Слушаю тебя, девушка! — опираясь на автомат, лейтенант присел на траву, — Я и есть тот самый командир, с которым ты хотела говорить!
— Так вот вы какие, люди со звёзд?! — тихо прошептала девушка, прикрывая глаза, — Хоть перед смертью, но я вас увидела!
— Ещё не вечер, девушка! — Лобанов провёл рукой по её щеке, — Ты ещё будешь жить долго и счастливо! — немного подумав, он добавил, — Это обещаю тебе я, лейтенант армии Вундерланда!
Девушка вздрогнула от его мимолётной ласки, — Не надо смеяться над бедной рабыней! Долгая жизнь не для нас! И какое там счастье?! Так было и будет всегда!
— Ну, это мы ещё посмотрим, ёшь его плешь! — Лобанов зло усмехнулся, — Мы-то уже здесь, а значит, пришло новое время, время страшных чудес! — повторил лейтенант любимую присказку своего командира и тут его пальцы нащупали грубую кожу ошейника на шее девушки.
— Эй, волки! — тихо произнёс лейтенант, обернувшись к егерям, — Чего-то я не понял? Почему на ней до сих пор ошейник?! Ну-ка, снимите с неё эту гадость! — он смачно сплюнул, и тихо выругался, — Мать их так, эдак и раз эдак! Мерзость-то, какая?!
— Один момент, господин лейтенант! — черноусый сержант одной рукой оттянул ошейник от кожи девушки, а второй вытащил нож из засапожных ножен, — Ну, милая, не шевелись! — одним движением он рассёк кожаное кольцо пополам.
— И это всё? — по измученному лицу девушки сбежала одинокая слеза, — Так просто?
— Смотри! — гордо усмехнулся сержант, поднося к её глазам лезвие десантного ножа с выгравированной надписью, — Тут написано — «Сделано в Вундерланде»! Вот это и есть настоящая сила!
— Святые слова! — с усилием приподняв голову, девушка поцеловала прохладный клинок, — Спасибо тебе, вундерландская сталь!
— Правильные вещи делают в Вундерланде! — сержант любовно огладил приклад своего автомата, — Люблю, когда вещи правильные, надёжные и опасные!
— Погоди ты, сержант, рекламу делать-то! — Лобанов нагнулся поближе к девушке, — Теперь скажи мне, милая, как тебя зовут, кто ты, откуда и как тут оказалась? — он провёл рукой по её коротким волосам, — Пожалуйста, успокойся и рассказывай по порядку!
Выслушивая скупой, тихий рассказ девушки, Лобанов мрачнел после каждого слова. Разведка не ошиблась. Речь действительно шла о своеобразном питомнике скупающей у работорговцев маленьких детей, а также беременных женщин. Выращенные подростки в возрасте пятнадцати-шестнадцати лет продавались с аукциона. Эту же девушку долго не могли продать, и что бы не кормить её зря хозяин решил использовать её для натаскивания будущего охотника за беглыми рабами, кстати, тоже местного питомца, выбранного для пополнения охраны за жестокий необузданный нрав. Её выпустили в лесу, и через некоторое время послали следом экзаменуемого охотника. Что бы сдать «экзамен» и подтвердить свою верность хозяину, обратно он должен был принести только её голову.
После первых же её тихих слов, на поляне стихли все разговоры. Собравшиеся вокруг девушки егеря жадно ловили каждое слово, слетающее со слабеющих уст. Только лишь лейтенант Лобанов, обманчиво тихим и спокойным голосом, время от времени задавал ей уточняющие вопросы.
Когда речь зашла про то, что с ней должен был сделать «экзаменуемый», у кого-то из егерей в задних рядах непроизвольно вырвалось: — «Вот козёл вонючий! Как бы ему свою голову не пришлось нести в кармане!»
