Марго Генер - Ворг. Успеть до полуночи
Перехватив покрепче Изабель, я уперся ногами в землю и ощетинился. Когти вылезли одновременно с клыками, в глазах полыхнуло.
– Держись, абергудец! – прорычал я, понимая, что сто раз пожалею. – Я сейчас!
Плана нет, но ноги уже несут широкими прыжками к пареньку, вокруг которого все быстрей кружится хоровод фантомов. Пришлось перейти на три конечности, потому что одной рукой держу Изабель. Надо было донести ее до границы ледяной травы, но тогда не успел бы к пареньку. И оставлять принцессу одну в Мертвой степи – плохая идея.
В груди громко ухает, плащ раскрылся, как вороньи крылья. Капюшон сорвало встречным потоком, открыв всему миру мой ворговский оскал с горящими глазами.
Прозрачные фигуры стремительно приближаются, хоровод становится быстрей. Из мест, где у фантомов должны быть грудные клетки, к Шамко потянулись тонкие голубоватые жгуты. Парень сжался в комок в середине круга и стеклянными глазами смотрит на происходящее. Обескровленные губы быстро шевелятся – точно молитву возносит.
– Сейчас вытолкну! – проорал я и с разбегу скользнул на боку в самую середину призрачного хоровода.
Ноги с такой силой пнули паренька, что он буквально вылетел из круга. Послышался глухой удар. Что он там делает и как встает, уже не увидел, потому что все взгляды призраков устремились на меня.
Лица фантомов бледные, если голубое свечение можно назвать бледностью. В глазах словно по светляку – радужек нет, только сплошное сияние. Издалека казалось, что головы окружены ореолом. Но вблизи увидел что‑то наподобие волос, только из длинных шевелящихся лучей.
Поняв, что я отнял у них жертву, призраки гневно загудели и потянули ко мне не в меру длинные руки.
Я инстинктивно отскочил назад, полагая – раз они фантомы, значит, сквозь них можно пройти. Но спина уперлась во что‑то твердое.
Раздался испуганный голос Изабель:
– Ногами прямо в живот призраку!
– Извини, – выпалил я, хаотично соображая, как выбраться из лап того, кого даже укусить не получается. – У нас тут небольшие проблемы.
Она не стала уточнять, лишь еще сильнее вцепилась в бок.
Фантом, что висел ближе всех, раскрыл рот и издал душераздирающий стон, от которого даже у нежити слизь застыла бы в жилах. Я зарычал в ответ, присев на изготовку.
Видимо, они забыли про Шамко, потому что вновь взялись за руки и поплыли в медленном хороводе против хода солнца.
– Чтоб вас ветром разорвало! – в ярости проревел я.
Один из фантомов снисходительно улыбнулся, наклонив сияющую голову. Раздался голос, похожий на гул пчелиного роя вперемешку с камнепадом в горах.
– Присоединяйся к нам… – пропел фантом.
– Присоединяйся… – повторил другой.
– Присоединяйся к нам… – загудели остальные.
Через секунду весь хоровод фантомов наполнился протяжным воем с предложениями стать одним из них.
Меня затрясло от бешенства, когти вытянулись на всю длину, тело покрылось шерстью, как если бы перекинулся, но остался на двух ногах. Принцесса замерла, словно лишилась чувств, но по дыханию слышу: в сознании и с ужасом смотрит на происходящее.
– Убирайтесь к Ильве! – прорычал я и кинулся на одного из фантомов.
Я полосанул когтями по призрачной фигуре, на пальцах осталось сияющее голубое облачко. Место, откуда выдрал, тут же заняла новая порция света.
Рванувшись вперед, попытался прорваться сквозь прозрачные тела – если когти прошли, то и я смогу. Но с разбегу врезался в прозрачную стену. Принцесса взвизгнула, в голове зазвенело от удара.
В этот момент порыв ветра принес порцию кислого запаха, в котором примешался еще один очень знакомый и тревожный. Охотники и правда очень быстро передвигаются. И с ними еще кто‑то.
Кровь в жилах забурлила, я вскочил, ставя принцессу рядом с собой, и прикрыл ее плащом.
– Если обидел чем, извини, – сказал я, надеясь, что прозвучало это не слишком жалко.
В душе порадовался, что другие ворги не слышат позорного и недостойного зверя признания.
Изабель крепко прижалась ко мне. Всем боком ощутил ее живое и нежное тепло, даже стук сердца уловил. Правы были в стае: таких, как я, нужно выгонять. Чтобы либо сам издох, либо заматерел.
Шамко отполз в траву и круглыми глазами таращится на происходящее. Сделать, понятно, ничего не может, разве что осколками ледяной травы швырять в призраков. Но это как медведю комар.
– Убегай, парень, – рявкнул я в сторону. – Приближаются охотники, с ними еще кто‑то. Прячься. У тебя есть шанс.
– А вы? – простонал Шамко.
– Мы? – сказал я. – Будем торговаться со смертью.
С этими словами я вскинул голову к ночному небу и издал звук, известный каждому воргу с момента рождения. Над Мертвой степью прокатился жуткий рычащий вой и эхом разнесся в разные стороны. Какая‑нибудь стая услышит и почтит память ворга, павшего в яростной борьбе с нежитью.
В горле потеплело, как в глубоком детстве, когда пил теплое лосиное молоко, в голове пронеслись картины из жизни.
Ярость достигла того предела, когда уже не горячит сознание, а наоборот – остужает. Я готов, твари. Готов.
Из грудных клеток фантомов ко мне потянулись десятки светящихся жгутов. На концах пульсируют небольшие шары, видимо, этим крепятся к телу жертвы.
Я округлил спину и зарычал в зверином оскале. Рука сама метнулась к жгуту, но когти снова прошли сквозь прозрачную массу.
– Присоединяйся к нам… – прогудел фантом.
– Будь нашим братом… – отозвались остальные.
– Лучше я себе голову оторву, – прорычал я.
Один из фантомов пропел:
– Будешь счастлив в объятиях Ильвы…
В меня словно молния ударила, я проревел:
– Вы не получите! Не получите! Я ворг! Я не стану прислужником королевы нежити!
В голове, как испуганные зайцы, заметались мысли, лапы затряслись от бессильной ярости. Пока я судорожно думал, как и что сделать, один жгут приблизился ко мне. Сделав небольшой замах, он устремился к животу.
– Не трогайте нас, – взмолилась Изабель, пряча лицо у меня на груди.
Жгут застыл в мизинце от кожи. Я с непониманием уставился на фантомов, которые с покорным видом качаются в воздухе. Лучи на головах обвисли и устремились в землю. Принцесса выглянула из‑под края плаща и похлопала пушистыми ресницами.
Круг из призраков неожиданно разорвался, фигуры расступились, пропуская нас вперед.
Все еще не веря в неожиданное спасение, я медленно двинулся между призраками, крепко прижимая Изабель к себе.
– Да хранит тебя вечная тьма, – прогудел ближний фантом.
– Да хранит тебя вечная тьма… – загудел хор фантомов.
Под гулкое эхо голосов мы выбрались из круга. Стараясь не оглядываться, я нашел паренька и взглядом указал следовать за нами. То, что произошло, не укладывалось в голове.
– Изабель? – произнес я сурово, шагая настолько быстро, что почти бегу, Шамко еле поспевает.
Она обхватила руками мою шею, ногами не всегда наступает потому, что почти несу. Хрупкое тело скрывается под плащом, которого с лихвой хватает на двоих.
– Что не так? – встревоженно спросила она, заглядывая васильковыми глазами мне в лицо.
Я покосился на нее. Надеялся увидеть вытянутый зрачок в левом глазу – признак тревоги и напряжения, но тот вполне человечий. Круглый и черный.
– Ничего не хочешь объяснить? – спросил я глухо.
Краем глаза заметил, как она побледнела, руки сильнее сжали меня, словно боится, что сейчас отпущу, брошу прямо тут и пойду дальше.
– Не знаю, – проговорила она дрожащим голосом. – Я ничего не знаю, Лотер. Все само происходит. Не оставляй меня, пожалуйста! Я буду смирной, я никогда не буду спорить. Я даже вещи буду твои носить, когда перекинешься. Только не оставляй…
Ее слова оборвались, я на ходу глянул на лицо Изабель. В глазах столько воды, что непонятно, как еще по щекам не бежит. Губы дрожат, взгляд беззащитный настолько, что сам сейчас завою.
– Глупая. Я не оставлю тебя, даже если сама попросишь, – сказал я утешительно. – Только не реви.
Она шмыгнула носом и смахнула слезинку, которая все‑таки прорвалась сквозь ресницы.
Ледяная трава кончилась, снова пошли уже ставшие привычными синие стебли. Вдалеке показалось что‑то серое, высотой с небольшого горного тролля. Тут их быть не должно. Насколько знаю, нежить с троллями не в ладах. Она со всеми не в ладах.
Шамко неожиданно прибавил прыти и поравнялся со мной.
– В тебя страх силы вселил, что ли? – спросил я. – Так быстро очухиваться даже гоблины не могут.
– Мне кажется, – проговорил он, задыхаясь на бегу, – впереди что‑то есть.
– Угу, – бросил я.
– Может, камень? Агатовый, – снова выдавил парень.
Я присмотрелся. То, что принял за тролля, и правда оказалось большим камнем. Даже отсюда видно, как гладко обточены грани. Свет месяца отражается на сероватой поверхности. Показалось, даже мерцает немного.
