Андрей Левицкий - Трое против Зоны

Под ругань Пригоршни со Шнобелем миновали болото, обойдя его по дуге с востока, и зашагали по пересохшему руслу. Мы приближались к Пореченску – городишке, построенному при советской власти и тогда же, кажется, обветшавшему. Здесь пытались разводить радужную форель. Рыборазводческая станция стояла на самом берегу. Отсюда уже виднелся бетонный корпус станции и спускающиеся в русло проржавевшие трубы, бравшие воду из речки для рыбных садков. Я глядел на эти трубы и, поеживаясь от холода, соображал, не надо ли обогнуть и заброшенный городок – на всякий случай. Вдруг там очередной мутант засел, которого Дядьев на нас натравит? Или зловредный ученый поднимет местное кладбище… как нам отбиваться?

Солнце клонилось к горизонту, но до заката было далеко. Морозец пощипывал нос и щеки. Пригоршня со Шнобелем, устав спорить, молча шагали рядом, дыхание с паром вырывалось у них из носа. Наемник дул на покрасневшие от холода руки. Я похлопал себя по плечам, пытаясь согреться, ходьба уже не помогала.

Стоп, откуда мороз? Конечно, сентябрь выдался в этом году прохладный, но не настолько же! Еще утром было довольно тепло. До ночных заморозков далеко.

– Химик, ты это видишь? – изумленный Никита поднял ладонь.

– Что за хрень? – Шнобель остановился, вертя головой.

Я поднял взгляд – с неба падал редкий снег. Не веря своим глазам, подставил руку, и несколько снежинок растаяли на ладони, оставив капельки воды. Кожа покраснела от холода, кончиков пальцев я уже почти не чувствовал.

Порыв ветра смел успевшие нападать снежинки с песка перед нами. Снег начал сыпать быстрее. Ветер усилился.

Мы переглянулись. Дядьев?

Судя по внезапности и неуместности явления – да, его работа.

Снегопад еще усилился. Потемнело, небо заволокло тучами, белая пыль сыпала все гуще, покрывая голову и плечи. Видимость резко ухудшилась. И ветер крепчал – завивал снежные вихри вокруг ног, бросал горстями ледяную крупу в лицо. Снежинки секли кожу. Я втянул голову в плечи. Снег падал за шиворот, по спине ползли холодные капли, из-за чего пробирала дрожь.

– Нас так заметет совсем, замерзнем насмерть! – крикнул Пригоршня и припустил вперед, придерживая гранатомет на боку. – За мной, укроемся на рыбостанции!

Мы со Шнобелем бросились следом, отворачиваясь от ветра и прикрывая лицо руками. Снежная пелена заволокла все вокруг. По затвердевшей от мороза земле стелилась поземка, ноги промокли и продрогли. Глаза слезились, щеки горели.

Ветер упруго гудел, усиливаясь, превращаясь в ураган. Мы едва держались на ногах, нас мотало из стороны в сторону, как сухие листья. Сквозь завесу снега я различил, что Пригоршня упал, и бросился ему на помощь. Мимо просеменил Шнобель, увлекаемый бураном.

Незаметно ветер изменил направление, теперь он дул не хаотично, то в лицо, то в спину, то в бок, а завивался вокруг нас, увлекая массы снега, скрыв окружающее. Стена снега двигалась все быстрее, и при этом сжималась. Мы оказались в центре ледяного смерча, который постепенно раскручивался. Вот-вот он разгонится до немыслимой скорости – и вздернет нас в воздух, как котят. Что Дядьев сделает с нами потом? Забросит смерчем далеко отсюда или, подняв повыше, грохнет о землю?

Ветер гудел и ревел, закладывая уши, смешанный с песком снег забивался в ноздри, в рот, за шиворот, колол спину, сдирал кожу с лица. Я понял, что больше не могу идти, не могу даже стоять на месте – ноги отрываются от земли. Рядом Пригоршня со Шнобелем размахивали руками, пытаясь удержаться, но и их неудержимо увлекало за собой вращение воздушно-снежной массы. Я закричал, когда меня подняло в воздух и понесло.

Огромная фигура, очертаниями напоминающая тролля, проявилась в грязно-белой пелене. Ростом метра два с половиной, широченные плечи, мощный торс, руки как стрелы подъемного крана, толстые ноги – словно фонарные столбы. Наклонив голову, монстр проламывался сквозь буран. Это что, брутор?! Откуда он здесь? Так вот что нам приготовил Дядьев!

Снежный поток бил брутора по плечам, по груди, но мутант пер, как танк. Меня протащило перед ним. Монстр протянул огромную лапу, схватив за ногу, подтянул к себе. Ну нет, не дамся! С трудом преодолевая сопротивление визжащего и гудящего воздуха, несущего тонны снега и песка, я потянул из-за спины автомат.

Мутант поднял меня за ногу и встряхнул. Автомат выпал из рук, повиснув на ремне, все поплыло перед глазами. Брутор закинул меня на плечо, затем вытянул другую лапищу и схватил пролетающего Пригоршню, орущего и размахивающего руками. Тоже встряхнул, закинул на другое плечо – и поймал Шнобеля. Ветер трепал нас, как тряпичных кукол. Я попытался вытащить нож из ножен, но ничего не получилось. Глаза засыпало снегом и песком, меня жутко качало и трясло, ветер яростно пытался оторвать нас от чудовища. Прижимая нас к себе, брутор зашагал сквозь смерч. Кровь прилила к голове, замутило. Зубы клацали при каждом шаге монстра. Я вслепую вонзал нож в его толстую шкуру, но он, кажется, даже не замечал моих попыток. Рядом возились Пригоршня со Шнобелем, что-то кричали, я не разбирал слов за ревом бурана, даже не был уверен, что это они, а не брутор рычит или ветер в ушах завывает.

А смерч нападал на мутанта, словно тот уносил его добычу, ярился, взвивался к небу и падал вниз тоннами снега, сек ледяной крупой, сбивал с ног, рвал волосы и шкуру. Брутор согнулся почти вдвое, преодолевая злобную стихию, и шаг за шагом продвигался вперед. Может, где-то впереди его лежбище. И какого лешего он вылез из норы в такую погоду?! Уже почти ослепнув, я все пытался достать брутора ножом, колол и резал – без толку.

Вдруг шум смерча поутих, больше ничто не лезло в глаза, не скребло будто наждаком кожу на лице и руках. Поморгав, я попытался оглядеться, по-прежнему вися вниз головой. Брутор держал крепко, я опасался, как бы он не раздавил мне ногу.

Сквозь просвет в стене мутант втиснулся в какое-то помещение. С трудом я разглядел бетонные стены и пол. Похоже, это рыборазводческая станция. Брутор понес нас по коридору, задевая его плечами. За ним осыпался бетон. Буран снаружи все еще бесновался. Порыв ветра взметнул сальные длинные волосы брутора, замел в коридор песок со снегом. Я вдруг понял, что под напоротом ветра бетонные стены заметно подрагивают, а еще трещат. Кажется, долго это здание не продержится…

Брутор поднял Никиту, поднес к лицу, разглядывая в слабом свете, проникающем сквозь проломы в потолке и стенах.

– Пригоршня, засандаль ему в глаз из гранатомета! – заорал Шнобель, отплевав песок.

Никита воспринял предложение серьезно и задергался, пытаясь достать привязанный к спине мешок из промасленной ткани.

Огромный рот брутора открылся, лицо исказилось в гримасе.