Владимир Васильев - Рекрут

Костя повертел головой – Виорела рядом не было, стало быть, успел подняться.

– Лезь! – тихо скомандовал Фертье, когда взобравшийся абориген встал наверху на ноги и подсветил следующему – Косте.

Через полминуты Костя тоже был на нешироком, метра полтора, уступе, совершенно классическом: с одной стороны отвесная стена, с другой – обрыв, пусть и не особенно высокий. Чуть в стороне от лестницы звонко журчало: один из аборигенов мочился с высоты в воду, и Костя был склонен последовать его примеру. Как потом оказалось, не он один.

А потом все гуськом двинулись по уступу, причем не дальше по ходу баркаса, а назад, в сторону, откуда он прибыл. Но шли совсем недолго, вскоре свернули, и начался подъем по другой лестнице, тоже вырубленной в известняке. В целом она была похожа на ту, по которой спускались к воде в начале путешествия по подземельям, и точно так же постепенно теряла крутизну; в конце концов ступени вовсе пропали, а ход стал лишь самую малость наклонным. После этого шли еще минут пятнадцать, по практически прямой, без поворотов и изгибов, каменной кишке, а затем по команде остановились. Повторилась процедура завязывания глаз. Костя подумал, что его предположения насчет беспомощности незрячих ходоков не подтверждаются, однако с выводами поспешил: идти никуда больше не пришлось. Один из пацанов-аборигенов оглушительно, так что заложило уши, свистнул, и примерно через полминуты где-то рядом (причем вроде бы наверху) что-то глухо лязгнуло и загремело. Донеслись еще чьи-то голоса, тоже сверху. Некоторое время верхние аборигены что-то обсуждали с поводырями; Костя, естественно, не понимал ни слова, но по интонациям не похоже было, чтобы они препирались, скорее что-то деловито обсуждали.

Потом раздался непонятный скрип, а еще чуть позже – негромкий стук, словно вертикально стоящий деревянный или фанерный щит опрокинуло ветром, и он плашмя рухнул на асфальт. Костю взяли под локоток и куда-то повлекли. На очередном шаге он споткнулся – то ли о невысокую ступеньку, то ли о порог. Еще пару шагов – и его остановили, а руку, взяв за ладонь, ткнули в какую-то сетку, на ощупь – металлическую, наподобие рабицы. Костя в нее, конечно же, не замедлил вцепиться. Рядом стоял еще кто-то, слева. Секундой позже появился кто-то и справа – с ним Костя неловко столкнулся плечом.

Что-то скрипнуло, пожилой абориген протяжно вскрикнул (Костя узнал его по голосу), и пол под ногами внезапно вздрогнул, а затем и покачнулся. Костя вцепился в сетку и второй рукой тоже, и правильно сделал. Было полное ощущение, будто он стоит на качелях, только как следует раскачивать их никто не собирается, и они тихонько колеблются под весом Кости и всех, кто рядом.

«Лифт! – осенило в конце концов Костю. – Точнее, клеть вроде шахтерской! Платформа на тросах, а наверху – лебедки!»

До чего же трудно и неудобно, когда на глазах плотная повязка…

Подъем длился довольно долго, но сколько именно – Костя затруднился бы сказать. Когда клеть остановилась – это сразу стало понятно, – пришлось какое-то время просто постоять, а затем его вновь взяли за локоть и повели. Теперь Костя ступал осторожно – и чтобы вторично не споткнуться, и чтобы со ступеньки не сверзиться, буде таковая случится на пути. Дальше его заставили согнуться пополам, бесцеремонно пригнув голову ладонью, а потом за шкирку выпрямили; тот, кто его сюда привел, отпустил локоть, зато перехватили сразу двое других. Перехватили, приподняли, придержали, чтоб не свалился; Косте показалось, что ему помогли спрыгнуть с какого-то возвышения высотой примерно по пояс. Когда он оказался внизу, один из поводырей оставил его, второй потянул за собой. Прошли двадцать семь шагов, Костя нарочно сосчитал. Чужие руки взяли его правую ступню и поставили на что-то примерно на уровне колен; прежний поводырь его отпустил, а принял следующий, втащив наверх за руку. Новый никуда вести не стал, просто развернул и усадил, опять же рядом с кем-то – Костя почувствовал соседа свободным локтем. Через полминуты тем же манером усадили и с другой стороны кого-то, а затем почти сразу рядом, чуть впереди и правее Кости, коротко громыхнуло, словно дверь с размаху захлопнулась. Сосед слева нервно кашлянул.

Снаружи послышался залихватский возглас; заржала лошадь, а мир вздрогнул. Зацокали подковы по камню: карета (а что это еще могло быть?) тронулась.

Тряска на этот раз была нипочем: даже захоти Костя упасть – не получилось бы. Сидели плотно, плечо в плечо. Вообще долгое путешествие с периодическим завязыванием глаз уже начало утомлять – хотелось какого-нибудь разнообразия. Но сделать Костя ничего не мог, оставалось только терпеть. И в конце концов терпение было вознаграждено.

Карета остановилась; сразу стали лучше слышны наружные звуки. Простуженно орал петух, взблеивали овцы, а может быть – козы, Костя не был уверен, что отличит на слух. Переговаривались люди, но все это – далеко.

Впрочем, некоторые голоса приближались. Костя разобрал вопрос на клондальском:

– Привезли?

И ответ, тоже на клондальском, но с акцентом, похожим, кстати, на акцент самого Кости:

– Привезли! Забирай!

И беззаботный смех в довесок.

Кто-то бегом приблизился к карете и открыл двери.

– Вы здесь, господин Бернардино? Хвала Атормису! Эй, кто-нибудь, снимите с гостей повязки, жварги вас всех заешь! Шевелись давай, бандитская рожа!

Костя решил не ждать и содрал с глаз платок самостоятельно. С этим решением он несколько запоздал: из всех, кто сидел в карете, с повязкой оставался только Фертье, которого опять назвали другим именем. Сидел он слева от Кости. Справа нашелся Виорел, а напротив – трое из пяти подручных Фертье.

Карета была простецкая, не чета той, в которой Фертье забирал Костю и Виорела из охранки в Харитме. Никакой шикарной обивки, даже окон нет, только узкие смотровые щели в дверях. Спасибо, хоть на лавки какие-то шкуры наброшены, все ж мягче, чем на деревяшках.

В распахнутую дверь заглядывал краснощекий господин с пышными баками; в первый момент его лицо показалось Косте смутно знакомым, но потом Костя засомневался.

Господин с баками отстранился, вместо него в проеме возник один из молодых проводников. Он потянулся к валяющимся на дне кареты платкам; Костя немедленно отправил свой туда же. Фертье тоже освободился от повязки и теперь щурился на свет.

Проводник удовлетворенно сгреб тряпье в охапку и исчез. В карету вновь заглянул обладатель бакенбардов.

– Господин Бернардино! Прошу вас! Мой экипаж к вашим услугам!

Фертье выразительно поглядел на своих ребят. Двое тотчас выпрыгнули наружу, каким-то чудом не задев человека с баками.

– Держитесь поближе ко мне, – негромко предупредил Фертье Костю и Виорела, порывисто встал, пригнув, впрочем, голову, чтобы не удариться о потолок, и покинул карету.