Стратег-4. Наследник - Михаил Александрович Гаевский
— Пусть горит, — Мик скрипнул зубами. На экране радара мерцал сигнал — их цель, грузовой модуль с квантовыми ядрами, прятался за спиной стеллатского флагмана. — Веди нас ближе. Надо…
Треск в комлинке перебил его. Карлос, застрявший в инженерном отсеке, орал так, что динамики захлебывались:
— Капитан! Слева от Луны! Разлом!
Чёрная щель раскрылась, как пасть, выпустив корабли. Длинные, угловатые, без иллюминаторов и опознавательных знаков. Их корпуса поглощали свет — даже блики от взрывов гасли, едва касаясь поверхности.
— Это… Древние? — Карий прислал на экран усиленное изображение. На носу ближайшего корабля виднелись выщербленные руны — спираль внутри треугольника.
Я, связавшись с Лирой, наблюдал, как пираты жгут стеллатские крейсеры. Но из разлома в реальности, рядом с Луной, выползли корабли-тени — чёрные, без опознавательных знаков.
— Боюсь, Первородные, — я стиснул штурвал. — Они пришли за своим «Ключом».
Пирамада из света ударила по «Грому-2», снося щиты. Но прежде чем я отдал приказ на отход, в бой вступили корабли с Земли — старые орбитальные платформы и переоборудованные ядерные космические буксиры, которые считались уничтоженными. На их бортах красовались надписи: «За Дом!», «За Юру!», «На Луну!». Их поддерживал межпланетный тягач на базе того мусоровоза, что я когда-то отправил, с надписью «U. S. S. MASK».
«Гром-2» развернулся. Корабль-тень выстрелил лучом света — не лазером, не плазмой. Чистой энергией, вывернутой наизнанку. Щиты «Грома» вспыхнули и лопнули, как мыльный пузырь. Панели вокруг меня взорвались, осыпая лицо осколками. Заорала аварийная сигнализация, информируя о многочисленных пробоинах. Гермошлемы автоматических захлопнулись — мы теряли кислород.
— Двигатели мертвы! — Лира была в крови с разбитого лба, который в шлеме не вытереть. — Броня плавится на секциях 5 и 9!
— Отходим на… — я не договорил. На радаре вспыхнули новые метки — десятки, сотни. Из-за лунного горизонта продолжали выползать орбитальные платформы. Ржавые, с оторванными панелями, но живые. На их корпусах алым неоном горело: «За Родину!».
— Боже… — прошептала Лира. — Это же старые МКС и межпланетные модули. Их списали ещё до войны.
Первая платформа, похожая на паука с оторванными лапами, ударила по кораблю-тени ионной пушкой. Луч был слабым, но точным — попал в стык между пластинами. Чёрный корпус треснул, изнутри хлынул зеленоватый газ.
— Они нас прикрывают! — Карлос закричал так, будто это он открыл огонь. — Дайте мне пять минут — восстановлю щиты!
Я молча кивнул. На экране одна из платформ взорвалась, сметённая лучом древних, но другие уже окружали «Гром-2», как стая голодных псов. Их орудия били без прицела — просто чтобы отвлечь, заслонить собой.
— Кто они? — Лира смотрела, как платформа с кодом «МКС-17» таранит корабль-тень, разрывая себя на части. Перед гибелью капитан послал в эфир сигнал: «Погибаю, но не сдаюсь!»
— Те, кому некуда отступать, — я встал, сдирая с руки пригоревший джойстик управления. — Вперёд. Пока они держат линию.
Ионные пушки платформ продолжали бить, хоть и с перебоями, самодельные щиты из списанных спутников прикрывали их от ответных ударов.
Я отдал команду применить энергетическое оружие древних.
Пепел победы
Москва, бункер командующего Синдиката
Москва была освобождена за три дня. Иван вошёл в бункер командующего Синдиката. В бункере пахло горелой изоляцией и кровью. Стены, обшитые свинцовыми панелями, были иссечены следами пуль, а пол усеян битым стеклом от взорвавшихся терминалов. Вокруг висели битые экраны с надписями «Отказ системы». Повсюду раздавался треск короткого замыкания.
Иван шагнул через тело охранника в треснувшем шлеме, прицеливаясь бластером в дальний угол. Тишину резало только потрескивание дымящихся проводов.
На столе из черного сплава лежал голопроектор. Иван пнул его ногой — устройство зависло, выплюнув искаженную фигуру в плаще. Голос звучал как скрежет металла, смешанный с шепотом:
— Поздравляю с тактической победой… Иван Селестийский. — Голограмма «Призрака» расплывалась, будто её пожирали помехи. — Но войну вы проиграли. Они уже здесь. В вашей крови. В синапсах вашего мозга.
Иван выстрелил в проектор. Голограмма рассыпалась на пиксели, но голос продолжил из динамиков:
— Протокол «Возрождение» активирован. Объекты: 97% населения Земли.
На столе, рядом с перевернутой чашкой кофе, лежал кристалл. Черный, с прожилками алого света. Иван поднял его — поверхность была ледяной, а внутри пульсировали символы, напоминающие спирали ДНК.
— Зурн! — крикнул он, услышав шаги в коридоре. — Здесь записи. Надо…
— Слишком поздно, — голос «Призрака» затих. На экране радара у пояса Ивана вспыхнули десятки меток по всей Москве.
Тем временем в сибирской тайге, в секретной лаборатории, открылся портал. Из него вышла фигура в плаще из звёздной пыли.
— Похоже, придётся начинать сначала, — сказал Ашшар, почувствовав это. Его глаза теперь светились спиралями Первородных.
Сибирская тайга, объект «Лотос-12»
Лаборатория была встроена в скалу, скрытая вековыми соснами. Портал в центре зала напоминал черное зеркало, обрамленное костяными шипами. Воздух дрожал, искажая свет, когда из него вышла фигура.
Ашшар стряхнул с плаща звездную пыль — она рассыпалась, оставляя на полу мерцающие следы. Его глаза, теперь лишенные зрачков, светились спиралями, как галактики в миниатюре.
— Похоже, придется начинать сначала, — он провел рукой по древнему терминалу у стены. Экран ожил, показав карту Земли с кровавыми точками. — Они выбрали слабых. Но слабость — лишь маска.
В углу зала, за решеткой, заскулил гибрид — человек с кожей, покрытой кристаллическим налетом. Ашшар повернулся, и спирали в его глазах завертелись быстрее.
— Не бойся, — он нажал на кристалл в ладони. Гибрид взвыл, превращаясь в пепел. — Боль — это… лекарство, — проговорил Ашшар. Похоже, он его уже принял.
На уцелевшем экране мигала надпись: «Угроза: протокол „Возрождение“ — заражение через ДНК» и знак спирали, как символ контроля Первородных'.
Глава 22
Клинки рассвета
Москва, командный центр «Восход»
Дождь бил в окна, смывая копоть с бронированных стекол. Я стоял у голограммы Земли, где десятки красных меток гасли одна за другой. Москва, Питер, Новосибирск — города, которые еще вчера стонали под сапогами Синдиката, теперь дышали свободно. Но свобода пахла гарью.
— Герцог, последний отряд Синдиката заперся в Нижнем Тагиле, — Лира скользнула пальцами по карте, выделяя Урал. Ее броня была в царапинах, а левый наплечник оплавился от плазменного выстрела. — Шахты превратили
