Глубокий рейд - Борис Вячеславович Конофальский

Теперь у руля Саблин, он и Ряжкин уже облачены в доспех. Денис сидит впереди и уже крепит «голени». Тоже почти готов. Минута за минутой, минута за минутой летит лодка над водою. Связь проверили, и теперь, когда уже не нужно перекрикивать двигатель, Вася и Денис разговаривают.

— А ты в Горках-то бывал? — интересуется Ряжкин.

— Пару-тройку раз… В том годе — последний… Был тут рядом, нашёл на мель, винт погнул, вал погнул… Заезжал ремонтироваться, — рассказывает Калмыков.

— И что там? — продолжает интересоваться Ряжкин.

— Худое место.

— А чего?

— Сволочи разной много. Пока отходил… туда-сюда… из лодки топливо, полторы канистры, украли.

— Отходил? — даже через рацию шлема Саблин чувствует, что Василий усмехается. — Да ты там водочку пил либо? Выпивал, пока тебе вал правили.

— Ну, выпил малость, — признаётся Денис.

И тут Василий, сидя в середине лодки у своего оборудования, оживился, заёрзал на месте и, поглядев на Акима, говорит:

— Устойчивые множественные радиопередачи, пять и шесть километров, север ровно.

— Так это Горки, — говорит Денис. Он уже закончил одеваться и теперь, как и его товарищи, полностью в броне.

— Рации работают, — добавляет Ряжкин. — Четыре штуки, и это только на передаче. Может, там случилось что… — размышляет он вслух. — А может, там всегда так.

Аким молчит. Он не знает, как тут всегда. Он думает. Да и Денис тоже, видимо, не знает.

Они отлично идут, открытая вода — это всегда хороший ход. И места тут обжитые, на одной из отмелей прапорщик замечает лотки — ловушки на ерша. Да и людей всё больше им попадается. Одна лодка проплыла, а потом и вторая. Вторая была большая. И народа в ней было шесть человек. И народишко тот был вооружённый. Глазели они на казаков с интересом. А лодка меж тем у них шла весьма бодро, несмотря на свою величину. На корме у неё два хороших двигателя.

И едва эта лодка прошла мимо, Вася и спросил:

— Слышь, Аким, а нам нужно в эти Горки заходить? Есть там у тебя дела? Или, может, сразу на Мужи двинем?

И мысль эта показалась Саблину весьма здравой. Ему тоже не понравились людишки в последней лодке, что разминулась с ними. Он много лет не бывал в этих местах, но ещё с молодости помнил тот не очень надёжный и не очень приятный народ, что тут собирался. И рассказы Дениса о сволочах и ворах его нисколько не удивляли. Но был один нюанс.

— Зайти придётся, — произнёс он. — Масла у нас меньше канистры.

Тут с ним никто спорить не стал. Оказаться на том, на левом берегу без запаса топлива никому не хотелось. Мало ли что…

Глава 27–41

Глава 27

Горки. Название соответствовало месту. Болото и река не смогли выжить отсюда людей из-за десятка возвышенностей, которые тянулись вдоль русла реки и на которых и располагались здания. Облепленные панелями и ветряками дома ютились, теснились, жались один к другому, дорастая до трёх этажей. Кажется, и жить тут особо негде, но, прикинув, Аким понял, что народу здесь проживает больше, чем в Болотной. Намного больше.

Между возвышенностями иногда были проложены мостки, но чаще между ними нужно было плавать. Посему вокруг были лодки. Десятки самых разнообразных лодок. Саблину понравилось то, что рогоз везде вокруг островков был срезан. Из воды торчали лишь обрубки. Значит, кто-то тут следил за этим, а значит, тут должен был быть какой-то порядок. И, словно уловив его мысли, Ряжкин говорит:

— Рогоз вырубили… Молодцы.

— Это у них тут дело обязательное, — объяснил Калмыков. — Когда в прошлом годе я тут был, тоже рогоз был порублен. У них Свуль за тем следит.

— Кто следит? — сразу не понял Ряжкин.

— Свуль… Это у них так зовут главаря местного, — объясняет Денис. — Он у них тут выборный.

— Типа нашего станичного кошевого?

— Ага. А ещё он судья тутошний.

— Свуль, — хмыкнул Ряжкин. Он всё ещё не понимает. — Свуль… Это что, должность такая или имя?

Но Калмыков ему этого разъяснить не смог:

— Да хрен их тут поймёшь. Я ж не видел его никогда, этого Свуля.

Почти сразу от реки, на одном длинном островке, возвышалось двухэтажное здание. А рядом с ним, у мостушек с двумя десятками лодок, стоял кривенький сарай, а над ним — большой пластиковый щит, тоже покосившийся, а на щите — надпись кривыми буквами: «Масло». Туда на малых оборотах и повёл свою лодку Саблин. Оглядывая всё вокруг, он то и дело менял зум камер, чтобы разглядеть всё получше, а сам говорил товарищам:

— Купим две канистры и сразу пойдём дальше.

— А тут котлеты из саранчи хорошие дают, тыкву распаренную, — заметил со вздохом Калмыков.

Саблину и самому, конечно, надоел кукурузный крахмал и семечки из тыквы, что ели они последние два дня.

— Да, опять же нужник нормальный нужен, и помыться хочется, — заметил Ряжкин.

— Да где это всё искать, — сомневался Аким. — Проваландаемся тут дотемна, потом ночевать придётся.

— Нет, всё тут, в этом доме, — сказал Денис. — Тут у них и главный, и столовка тут, и умывальни. За час управимся.

— Ладно, — согласился прапорщик, оглядывая самое большое здание островка и направляя лодку к свободному месту у мостушки, — но лодку без присмотра не бросаем.

— Есть лодку без присмотра не бросать, — оживился Денис.

А по мосткам, увидав их, уже бежал к лодке паренёк лет тринадцати-четырнадцати и, подбежав, прокричал:

— Кидай фал, привяжу вас!

Одежда на нём была плохонькой, респиратор — старым, а очков, перчаток