Кто-то внутри - Сергей Сергеевич Мусаниф
— У меня есть какой-то план, — сказал он, доставая из внутреннего кармана куртки телефон.
— Не боишься, что его отследят?
— Не отследят.
Он набрал довольно длинное сообщение и сунул телефон обратно в карман.
— Мой план начнет работать через час, — сказал он. — Но прежде, чем это произойдет, нам стоит познакомиться еще раз.
— Что ты имеешь в виду?
— Я хочу знать, кто ты такой.
— А разве есть варианты?
Он прищурился и покачал головой.
— Ты — не Иван Демидов, — сказал он. — Ты похож на него, у вас совпадают антропометрические данные, но ты ведешь себя не так, как вел бы себя человек, родившийся и выросший в этом городе. У тебя взгляд охотника, оказавшегося в незнакомом лесу. Ты слишком хладнокровен, и ты слишком легко убиваешь. Я не знал Ивана Демидова лично, но разговаривал с людьми, которые его знали, и ты — не он.
— Если уж мы вскрываем карты, то тебе было бы нелишне представиться еще раз, — сказал я. — Ты непохож на рядового бойца сопротивления, которого оставили сторожить не слишком ценное для организации приобретение. Юра был не такой.
— Назначение Механика на эту операцию было ошибкой, — сказал Нурлан. — Связка из не самого опытного оперативника и практически новичка, заинтересованного только финансово, это просчет, и Горец за него заплатит. Его может извинить лишь то, что мы на самом деле не верили в то, что это может сработать. Но извинить лишь частично.
— Похоже, что в вертикали командования ты стоишь выше Горца, — сказал я.
Он кивнул.
— И насколько выше?
— Это неважно, — сказал Нурлан. — После твоего заявления о том, что ты убил одного из Ванов, я решил присмотреться к тебе поближе. Увидеть, как ты себя ведешь, последить за твоими реакциями.
— Поэтому ты так легко отпустил меня смотреть на червоточину и сам пошел со мной? Лучше всего оценить человека можно только в бою или в близкой к нему экстренной ситуации?
— Я увидел достаточно.
— Может быть, вы и саму червоточину сумели подстроить?
— Такими технологиями мы пока не владеем, — сказал Нурлан.
— В любом случае, ты сильно рисковал.
— Нам повезло, — сказал Нурлан. — И мы еще не в безопасности. Но прежде, чем мы сделаем следующий ход, я должен разобраться с этой проблемой. Итак, с кем я сейчас говорю?
— А какие у тебя есть предположения?
— Я не готов играть в угадайку, — я обратил внимание, что автомат, стреляющий этими чудовищными пулями, висит у него на плече, и дуло его направлено в мою сторону, вроде бы и случайно, но не совсем. И правая рука Нурлана находилась не слишком далеко от спускового крючка.
«Я видел действие этих пуль», — сообщил мне Сэм: «Воздействие двух или трех я смогу нейтрализовать, но потом моя энергия иссякнет, я уже изрядно потратился, пока мы добирались сюда. Поэтому я советую тебе его убедить. Можешь врать что угодно, но усмири свое мортидо и не доводи дело до столкновения, как бы тебе ни хотелось обратного.»
Сэм всегда был велеречив, но сейчас, похоже, он действительно нервничал. Насколько демоны вообще на это способны.
— Но ты можешь высказать предположение, — сказал я Нурлану. — Какова рабочая версия?
— Я думаю, что все изменилось в тот момент, когда Иван впустил в себя эту тварь, — сказал Нурлан. — И я думаю, что говорю сейчас не с ним, и не с симбом, которым он мог бы стать, а с этой тварью, с существом из иного измерения, которому наплевать на нашу борьбу и на жизни отдельных людей. Я думаю, твой интерес к червоточине был вызван не просто любопытством, возможно, ты ищешь способы вернуться в свой мир.
Что ж, это было логично.
Это было убедительно. В этом даже была частичка правды, в той части, что я из другого измерения и действительно не прочь вернуться в свой мир, если бы мне представилась такая возможность.
Но все же его версия была ошибочна. И самое неприятное для нас обоих, что это был бы пат. Тупик, из которого нет выхода. Если Нурлан действительно в это верил, он никогда не сможет мне доверять. Но и отпустить меня он не сможет.
И это может здорово осложнить жизнь нам обоим.
— Все немного не так, — сказал я. — Ты прав, я не Иван Демидов. Но я — человек.
— Думаешь, у тебя получится меня обмануть? — спросил он. — Я не сомневаюсь, что ты симб, я видел тебя в деле. Я верю, что ты мог убрать Ван Цзиньлуна. Но мне известно о процедуре симбиоза. Демон внутри тебя должен быть усмирен, и с этим не справиться без помощи извне. И если этого не сделать, то он получает полный контроль и над разумом, и над телом. Но противоречие в том, что получив этот контроль, демон не пытается выдать себя за человека, начинает убивать, и очень быстро идет вразнос. Ты пока не такой.
Демон начинает убивать, чтобы стать сильнее? Или просто потому что ему ничего неизвестно о ценности человеческой жизни? Или он просто теряет голову, оказавшись запертым в человеческом теле?
— Я рад, что ты сам обратил внимание на это противоречие, — сказал я.
— И как ты его объяснишь?
— Это будет очень странная история, — сказал я.
— Давай без прелюдий.
— Хорошо, — сказал я. — Меня зовут Георгий Одоевский, я поручик второй специальной роты Семьдесят Первого Гвардейского Императорского полка, сил специального назначения. Граф, сын князя Одоевского, я верно служил родине и государю, пока не сложил голову на войне и не оказался здесь, в теле Ивана Демидова, которое несколькими днями позже стало вместилищем не только для моей души, но и для принесенного в этот мир демона.
Я не думал, что Нурлан мне поверит. Ожидал, что он поднимет меня на смех или спросит, не ударился ли я головой после прыжка из окна. Но он ничего этого не сделал.
Некоторое время он молчал, осмысляя услышанное, а потом лишь слегка пожал плечами.
— Значит, ты умер в своем мире и оказался в этом? В чужом теле?
— Да. И если ты спросишь, почему так случилось, то я не знаю.
— Не спрошу. Я слышал такие истории, но никогда в них не верил, — сказал он. — Считал городскими легендами. Но это не объясняет того, как ты сумел усмирить своего демона и не дал ему пожрать твою душу.
— Возможно, мой демон слишком ослабел, пока пожирал остатки души Ивана, — сказал я, решив не вдаваться в подробности нашей с Сэмом сделки. Чем меньше эти ребята вообще узнают о Сэме, тем лучше.
— И ты контролируешь его, как полноценный симб?
— Я не знаю, как именно я его контролирую, — сказал я. — Мне не с чем сравнивать.
Нурлан потер подбородок.
— Значит, ты служил в
