Мститель - Евгений Юллем
Белин проскочил вниз через опущенный подъемник крюйт-камеры, там дверь, через которую можно было попасть в машинное отделение. Так, скорее, мимо стеллажей с пороховыми картузами — неуютно возле них находиться, однако, хотя и понятно, что если рванут, не то, что от стоящего рядом, от корабля ничего не останется. Хотя стоп! Белин начал вращать рычаг подъемника, поднимая платформу вверх. Еле успел — взрыв, и по не до конца поднятой платформе что-то ударило, вниз через щели посыпались щепки. Ну теперь окончательно дожать ворот… Все. Готово.
Белин отдраил дверь в машинное отделение и бегом бросился к переговорной трубе между моторами. Хорошо, что чуть-чуть не успел, очередной взрыв и труба изрыгнула видимый столб едкого дыма и щепок.
— Мостик, вызываю капитана! — Белин орал во всю мощь своей глотки в трубу. Та так и продолжала молчать.
Что с капитаном? Убит, ранен, не может ответить? В любом случае надо выводить корабль из-под обстрела, иначе сгинут все. Ладно, начинаем действовать сами. Перекидываем ремни на редукторах на самый малый и запускаем моторы…
Брраааах! Белина немилосердно бросило на фальшпол моторного отделения и приложило спиной и головой о станину правого мотора. В левом борту зияла приличных размеров дыра с вогнутыми неровными рваными краями, через которую было видно искореженные и погнутые плицы левого колеса, большая часть из них была вырвана с корнем, а кожух вообще оторвало. Каким-то чудом взрыв и осколки не задели Белина, наверное, задержала железная обшивка борта. Твою же за ногу! На одном колесе далеко не уйти, да и управлять кораблем тоже почти невозможно. Белин рванул рукоять редуктора на «полный ход» и побежал на корму, в рулевое, вставить тяжелый железный дрын аварийного румпеля в гнездо. Теперь руль придется поворачивать вручную и по наитию, следуя хорошо развитому пространственному воображению чтобы уйти в сторону открытого моря, а то корабль из-за одного колеса начал циркуляцию, вот, уже повернулся правым бортом к гавани.
На орудийной палубе грохнули оставшиеся пушки правого борта. Да какого черта порох переводить, лучше бы здесь помогали! Вроде выравнивается, но придется так лавировать… Уходим.
И тут грохнуло прямо над головой Белина. И опять чудо — не задело, хотя над головой появилась нехилая дыра и корабль стал хуже слушаться руля, похоже, задето либо перо, либо погнуло баллер, все одно плохо. Но уходим же, уходим.
Грумх, — звук падения чего-то тяжелого вызвал очередное сотрясение корабля. Еще что ли одна мачта упала? Совсем плохо. Но сейчас не об этом думать надо, главное рыская увести корабль как можно дальше в открытое море, подальше от этого неожиданно зубастого города.
Белин вращал тяжелый румпель, чувствуя, когда корабль пытался повернуть в неуправляемый занос. Ну сколько уже там можно одному тягать это железное бревно, в глазах уже темнеет. Жаль, никаких часов нет, корабельная клепсидра стоит наверху, в рубке. При такой работе чувство времени совершенно теряется, кажется, что прошел час, а на самом деле минут десять — адреналиновое замедление времени, однако.
В коридоре рулевого отделения послышались тяжелые шаги по фальшполу, перемежаемые отборным матом, и в дверь вошел старший комендор.
— Все, стоп машина! — весь в пороховой копоти, с окровавленной головой и разодранной форменке комендор замахал руками. — Ты так нас всех убъешь!
Белин отпустил румпель, поставив его в специальное гнездо в нейтраль, корабль сразу же начал уходить в циркуляцию. Отталкиваясь от стен и цепляясь за переборки, он влетел в машинное и переключил редуктор на «стоп». Маховик колеса лениво сделал треть оборота и остановился.
— Мы смогли отойти? — Белин пытался отдышаться.
— Да, в открытом море. Минут двадцать ты шел. Спасибо, что не растерялся.
— А что было про «всех убъешь»?
— На артиллерийской палубе все пушки посрывало со своих мест, покалечило обслугу. В основном кому-то ноги переломало, да и тяжелые есть. Но если бы не ты, мы бы все там и легли.
— А что капитан?
— А нет больше капитана. И никого из офицеров, кроме нас.
— Как это???
— А ты выйди на верхнюю палубу, посмотри.
Белин, пошатываясь, дошел до крюйт-камеры, поднялся по маленькому трапу до батарейной палубы, думая, прибьют ли его по дороге или нет. Батарейная палуба была завалена пушками, в основном лежащими на боку, человек десять валялись на полу в разных позах, со стонами и матом-перематом, все в крови, над одним склонился корабельный лекарь, по совместительству маг жизни. Пара тел, накрытых пушечными чехлами — этим явно лекарь уже без надобности.
Теперь наверх, по изломанному трапу, с зияющими кое-где пролетами вместо ступеней. Ну вот теперь полюбопытствуем и заодно исполним профессиональный долг, оценим повреждения.
По палубе плескались, перекатываясь, лужи крови. Стараясь не смотреть на трупы, Белин сел на палубу и прислонился спиной к уцелевшему обломку фальшборта напротив пенька, оставшегося от грот-мачты, улетевшей за борт вместе с такелажем, лишь сиротливые обрывки канатов, пропитанные кровью, валялись на палубе. Бизань обломана наполовину, обломанные стеньги торчали по бокам, видимо сметая во время поворотов все за борт. Фок-мачта уцелела, но толку с нее было мало — лохмотья рваных измочаленных убранных парусов висели, болтаемые легким ветерком.
С надстройками было все ясно — от их осталось одно название и изрешеченные стены, особенно досталось капитанской рубке, находившейся на шкафуте, перед гребными колесами. Неизвестные снаряды людей рвали тонкую металлическую обшивку деревянных надстроек как бумага протыкает карандаш. Точнее, это точно не карандаш — в луже крови перекатывался от легкой качки небольшой, с вишню размером, металлический шарик. Вот он, маленький убийственный аргумент. Взгляд Белина упал на разорванного пополам моряка, и он еле успел повернуть голову, чтобы не заблевать и без того перепачканную форменку. Его долго полоскало до тех пор, пока уже рвать стало нечем, даже желчью. Последние позывы застали его, когда он уже высунул голову за борт, на остатки того, что раньше было гребным колесом.
— Лучше? — старший комендор склонился над ним.
— Лучше, — Белин вытер рот рукавом.
— Ну тогда пошли искать то, что нам пригодится.
Белин побрел за комендором на мостик, переставляя чугунные ноги.
— Вот же невезуха, — комендор держал в
