Один и без оружия - Корн Владимир Алексеевич
— А почему Паша с Демьяном оказались в Станице? Вообще-то его следовало искать в другой стороне.
— Тут ведь какое дело… Взял заказ, а там уже как повезет. Кто-то целенаправленно ищет. Другие просто подписываются и занимаются своими делами. Третьи вообще ничего не берут, но при малейшей возможности исполняют. Предоплаты нет, договор заключать не надо. В этой гонке побеждает тот, кто приносит голову.
— Кому?
— Кому-то из троих: либо Проклу, либо Чистоделу, либо Тарасику. Других эмоционалов не знаю. Возможно, они вскладчину заказ сделали, чтобы наверняка. Слишком уж приз велик. Все равно голову принимает посредник. Хотя и не факт, что именно они сделали.
— Не до конца понял, — честно признался я. — Кому же еще нужна его голова?
— Ты немного подумай, Дима. Заполнять жадры — дело чрезвычайно прибыльное, но настолько же и опасное. Как Федор Отшельник ни берегся, и до него добрались. Вот ты сам как бы поступил на их месте? При условии, что о тебе еще никто не знает?
На их месте я собирался заполнять жадры бесплатно. И заполнял бы, если бы не все то, что на меня свалилось. А в теории…
— Поставил бы другого человека. Так сказать, зицпредседателя. Чтобы он с важным видом принимал жадры и тем самым брал весь риск на себя. Ну а сам у него был якобы ассистентом. Или доверенным лицом, или еще кем-то. Если обстряпать все правильно, даже ближайшее окружение не заподозрило бы, что к чему. В теории.
— Где теория, там и практика.
Тоже верно. Где гарантии, что кто-нибудь из перечисленных им людей действительно является эмоционалом? А то и все сразу?
— Тут ведь, Дима, одного дара еще мало. Надо суметь все правильно, как ты выразился, обстряпать.
— Яков бы смог?
— А что, он предлагал?
— Ты же сам видишь, что у меня и как. Я теоретически.
— Любишь же ты это слово, — усмехнулся он. — Наверное, зато и прозвали.
Угадал. Единственный раз произнес — и прилипло намертво. Хотя нет, теперь я Димон.
— Яков конечно же смог бы, отчего нет? Он и посложнее схемы прокручивал. Тем более опыт у него есть.
— Не смог его сохранить?
— Случайность не позволила. Вова Копылов по прозвищу Копыто сам виноват. Не слышал о таком?
— Нет.
— Копыто жадность сгубила. Яков ему безопасность обеспечивал, но и долю с этого хорошую имел. А тому все мало было, и решил он в обход Якова пикселей заработать. Вот и заработался до того, что нашли его с половиной черепа. А другая часть вместе с мозгами к стене прилипла.
— Яков там ни при чем?
— Не думаю. Он, конечно, далеко не агнец божий, но кто же будет курицу, несущую золотые яйца, резать? Кстати, после этого Яков свернул свои дела на Вокзале и в Станицу подался.
Если смотреть на нас со стороны, не слушая разговор, можно было подумать: сидят два человека, звездным небом любуются и беседуют о чем-то возвышенном — идиллия! И это не им через какое-то время, что вполне может случиться, убивать людей.
— Да, Трофим, а сам-то ты что? Кстати, как много за его голову дают?
— Достаточно. Ни разу такой высокой цены еще не было. Но и он, утверждают, сильный эмоционал. Другие и в подметки ему не годятся. Жаль, что не всегда, — уклонился он от ответа на первый вопрос. — Ну что, пошли? Темнее уже не будет: ночь звездная.
— Пошли.
Мы поднялись на ноги и прислушались, после чего неторопливо потопали в Радужный.
Глава пятнадцатая
В темноте «Контус» выглядел точно таким же, как и в тот момент, когда мы его покинули. Ничто не указывало на то, что он был захвачен. Стекла в рубке оказались целыми, отсутствовали и отметины пулевых пробоин и на ней самой, и на бортах. Они обязательно были бы видны даже сейчас. «Контус» выкрашен в темно-синий цвет, и в тех местах, куда в него впивались пули, на дереве остались бы светлые отметины. Мы прошли достаточно близко от него, чтобы рассмотреть все интересующие нас детали.
Не выглядел он и покинутым. На противоположном от берега борту, скрытые надстройкой, о чем-то негромко переговаривались люди.
— Дима, подожди где-нибудь не на виду, я на него поднимусь, — предложил Трофим. — Вряд ли меня признают, в отличие от тебя. Да и вообще, ночью все кошки серы.
— Что скажешь?
— Скажу, что раньше им владели знакомые. Тем же Токарем поинтересуюсь. Это ведь его бывшая посудина.
Получалось не слишком убедительно. Не для меня — для тех, кто находился на борту «Контуса», и я с сомнением пожал плечами.
— Если что-то пойдет не так, успею за борт выпрыгнуть, — успокоил меня Трофим.
Ждать его пришлось недолго, всего-то пару минут.
— У нашего кораблика теперь новые хозяева, — сообщил он. — Из тех…
Из тех, кто прибыл непонятно откуда и с которыми у меня произошел конфликт. Именно так следовало его понимать.
— Ну что, к Кириллу? — спросил Трофим.
— К нему самому. Кстати, сколько их?
— Двоих видел. Возможно, и внизу кто-то есть.
Не хотелось оставаться без «Контуса», но и прибыли мы сюда совсем не для того, чтобы постараться его вернуть. Будь Демьян с нами — стоило бы об этом подумать. Но не сейчас.
Народ в Радужном еще не спал. В окнах домов горел свет, а по улицам сновали прохожие. Да и рано еще отходить ко сну. Не северные широты, когда в летнее время темнеет ближе к полуночи, а небо начинает светлеть после двух-трех часов темноты. Если вообще темнеет. Во всяком случае, на Земле.
Дом Кирилла Петровича находился неподалеку от поселковой площади. Но и не на самом ее краю, что в нашем положении было удобно. К нему мы и направились. Вышагивали все так же неспешно, даже не пытаясь строить из себя лазутчиков-ниндзя, прокравшихся в замок к враждебному сегуну.
Я размышлял над тем, что зря не поинтересовался у Демьяна, где живет Ирина, его знакомая, которая, по его собственным словам, и в постели огонь, и стряпать мастерица, и вообще таких женщин одна на миллион. Ирина почти наверняка должна знать о его судьбе, и тогда не пришлось бы идти к Кириллу, что создавало определенный риск.
— Смотри-ка, а кабак-то у них функционирует! — сказал Трофим. — А как же военное положение? — пошутил он.
Музыку из разряда попсы мы услышали давно. Разве что до поры не могли определить, откуда она доносится.
— Весело там у них. Ни дать ни взять салун Дикого Запада, — резюмировал мой спутник после того, как из дверей вылетел какой-то тип, которому явно придали ускорение мощным пинком или не менее могучим ударом кулака.
Тип этот распластался на земле, некоторое время полежал на ней, широко разбросав руки, как будто обнимая и набираясь от нее сил. Встал сначала на четвереньки, затем на ноги и побрел шатаясь обратно к входу.
— Стороной обойдем, — предложил я.
Неизвестно, какие у них тут порядки. Возможно, внутри сейчас начнется стрельба в духе тех же салунов, и нам подобное совсем ник чему.
— Обойдем. Главное, чтобы Кирюха внутри не оказался. Жди потом, пока он нагуляется.
— Не думаю. Кирилл — человек семейный, у него трое детей, он со всех сторон положительный, сам и рассказывал. Так что вряд ли.
Я оказался прав: Кирилл Петрович находился дома. Вернее, возле него. Сидя на лавочке, он вел с кем-то неспешную беседу. Ждать, пока они закончат, пришлось довольно долго. Наконец человек попрощался и пошел прочь, а сам Терехин направился к входу в дом.
— Трофим, окликни его.
Если Кирилл признает мой голос, непонятно, какая у него будет реакция. Заслышав его, не рванет ли он внутрь и не захлопнет ли дверь? Еще и палить начнет, привлекая внимание. Ему есть отчего опасаться встречи со мной.
— Кирилл Петрович! — позвал Трофим. — Можно тебя на минуточку?
Когда Кирилл признал того, кто пожелал с ним пообщаться ночной порой, его лицо стремительно побледнело. Он даже попытался сбежать, но лишь болезненно вскрикнул. Вероятно, Трофим перестарался, ткнув ему в ребра ствол пистолета чересчур сильно.
