Михаил Белозеров - Марсианский стройбат (Войны Марса) (СИ)
– Ты чего пил-то? – спросил Сергей.
– Не знаю, – беспечно ответил Жора.
– Ты самогона выпил, – сказал Сергей, нюхая кувшин. – Смотри, свалишься, я не виноват.
Сам он ограничился парой глотков пива. Нельзя сказать, чтобы это как-то изменило его общее самочувствие, но желудок отозвался благоприятным урчанием. Больше пить Сергей не стал, а поставил кувшин рядом с собой.
Каздоя тоже выпил совсем немного и сказал так искренне, что у него встрепенулись острые уши, поросшие рыжей шерстью:
– Да не волнуйтесь, ничего с вашим крикунов не случилось.
У Сергея отлегло с души. Неужели так просто, подумал он, и все мои подозрения гроша ломаного не стоят. Зря я Пашку подозревал.
– Интересно было бы на него посмотреть, – громко сказал Жора Генацаревский и икнул.
Его повело в сторону, он опёрся о стену и склонил голову. Это продолжалось пару секунд. Но пьяным Жора ещё не был.
– А чего нельзя? – удивился, как рубаха-парень, Каздоя. – Пошли.
Сергей вспомнил, что они вчера так набрались, что клялись друг другу в дружбе, а Сергей рассказывал, что они сделают с Марсом, когда прилетят остальные ракеты – озеленят, конечно, от одного полюса до другого. Кажись, Каздоя не возражал. Однако Сергею почему-то было стыдно. Наврал в три короба, подумал он, а Каздоя поверил.
Жора Генацаревский двинул следом за гоблиным, а Сергей подхватил свой кувшин и пошёл за Жорой. Здоров он был, как гора. Если бы кличка Большой не приклеилась в Гоше Мамиконову, Жору называли бы именно этой кличкой. Или Большой-один и Большой-два. Но клички у Генацаревского не было, должно быть, потому что он был бригадиров, а ему кличка как бы не положена, думал с уважением Сергей. Хороший у нас бригадир. Весть о том, что крикун жив, настроила его на благодушный лад. Я только один раз видел хорошего бригадира – старшину Евгения Петровича, который учил нас подводному делу. Все остальные были гадами, кроме Генацаревского. Смущало только одно: шлем крикуна и таинственные переглядывания по время пира Каздоя и Пашки Марфина. Может, мне показалось? У страха, как говорится, глаза велики. Однако на всякий случай Сергей достал пистолет и на ходу дослал патрон в ствол. Бережёного бог бережёт, подумал он, возвращая пистолет в кобуру.
К его удивлению, они пошли не вниз, а – вверх по многочисленным переходам. Им то и дело попадались то пьяный гоблин, бредущий, как потерянный, то белый муран со страшного похмелья. Откуда-то из глубины пещер доносился запах сушёной рыбой, странных неземных специй, вареного мяса и… кукурузы. Откуда на Марсе кукуруза? – удивился Сергей. Он быстро потерял ориентировку и уже не соображал, куда они идут, во всем полагаясь на Каздоя и Жору. Крохотные комнаты-переходы с обязательной скамейкой вдоль стены, сменялись длинными винтовыми лестницами, которые с каждым шагом становились всё непреодолимее. В затылке снов застучали надоедливые молоточки: «Тук-тук, тук-тук…» Если бы крикуна хотели убить, потащили бы вниз, думал Сергей, и легче, и идти недалеко. Ещё один плюсик в пользу Пашки. Но шлем, шлем крикуна! – думал он, вот что больше всего меня смущает. На пятом лестничном повороте он стал задыхаться. Сказалось долгое пребывание под землей, тяжёлая работа, вчерашняя пьянка и разряжённая атмосфера. Закрыть стекло шлема Сергей не решился. Без стекла он лучше ориентировался. Жора же пер, как буйвол, только оставлял на ступенях капли пота. Алкоголь тоже был допингом, правда, очень коротким. Каздоя вообще не было видно. Похоже, он даже не ощутил подъема.
Вдруг Жора замер, как столб:
– Дай глотнуть…
Пока Жора пил, Сергей протиснулся вперёд. Жорино лицо посерело. Губы стали бледными, как у старика.
– Ну где вы там? – над перилами возникло лицо Каздоя.
– Сейчас… – сказал Сергей и обернулся на звук.
Жора был никаким. Он сидел на ступеньках, опершись на колени локтями, кувшин валялся под ногами.
– Иди… – пробормотал он. – Я немного посижу… – изо рта у него лилась слюна.
Всё, готов, понял Сергей. Он заставил себя подняться ещё на два лестничных поворота. Каздоя видно не было, как не было видно ни конца ни края этой проклятой лестницы. Потом снова раздался голос Каздоя:
– Ну где вы там?..
Сергей едва разглядел его где-то под потолком и попер на одной силе воли. В животе снова поселился кирпич. Ноги дрожали и казались негнущимися, картонными.
Гоблин ждал его на площадке. В узкую расщелину бил яркий, струился свежий воздух, разбавляя рыбный запах пещер. Сейчас точно скинет в реку, безразлично подумал Сергей. Каздоя сказал:
– Здесь он. Не волнуйся. Сейчас увидишь.
Сергею уже было всё равно. Катастрофически не хватало воздуха. Надо было шлем опустить. Зачем мы сюда попёрлись, с тоской думал он, отоспались бы до вечера. Крикуну, должно быть, уже всё равно.
– Вот… – неопределенно сказал Каздоя. – Он здесь…
Они попали в очередной солнечный и светлый переход, но не такой крутой – с широкими ступенями. За переходом – абсолютно голое помещения типа веранда, поперёк которой лежал пьяный в стельку белый муран. А ещё в комнате на веревках сушились огромные желто-красных рыбины. В брюшка у них были вставлены палочки, и жир капал прямо на пол. Насекомые, похожие на ос, с жадностью возились в жирных внутренностях и на полу.
Здесь всё было сделано грубее: толстые, массивные столбы жёлтого цвета, поддерживающие потолок, огромные ступени, словно рассчитанные на гигантов. Слева угадывалась голубоватая пропасть долины Маринера. Глядеть туда не хотелось. Крыша у меня и так на одном гвоздике держится, подумал Сергей. В следующий комнате ямы в полу были забраны решетками. Из дальнего угла поднялся пьяный белый муран – полуголый, одетый в какую-то рваную накидку. Его огромное лицо не было намазано, как обычно, жёлтой минеральной краской, и от этого казалось лицом мертвеца.
– Где последний крикун? – спросил Каздоя и посмотрел на ближняя дыры в полу. – Открывай! Где он?!
Только тогда Сергей сообразил, что это подземная тюрьма. Он уже видел такие тюрьмы в Крыму, когда путешествовал в его горном городе караимов – Чуфут-Кале. Только здесь всё было масштабнее. Дыр в полу было видимо-невидимо. Много врагов у Пашки, невольно подумал Сергей. Когда он успел? А-а-а… – догадался он, должно быть здесь сидят его предшественники.
– А чего его открывать?.. – прогудел тюремщик и рыгнул.
И вдруг из дальнего угла, где, оказывается, они пили и ели, «Цок-цок…», возник ещё один белый муран.
– Хотите вещички забрать?
– Какие вещички? – удивился Каздоя.
– Известно какие. У покойников всегда вещи есть, – он выжидательно уставился на Сергея.
Нехороший у него был взгляд, ждущий сигнала, команды «фас», хотя и этот белый муран был пьян. Я ведь я даже с пьяными с ними не справляясь, подумал Сергей. Только тогда до него дошло, о чём идёт речь.
– Вы что, его убили? – спросил он, сам не веря своим словам.
– Нет, конечно, ответил второй муран, покачиваясь.
Он был даже огромнее, чем Жора Генацаревский, и поэтому его «обратный» сустав в коленях выглядел особенно впечатляющими. К тому же на нём не было штанов, а лишь набедренная повязка. Длинные волосатые руки, свисали до колен. Рыжие волосы закрывали лицо. Из-под них на Сергея смотрели маленькие затекшие глазки. Они были колкими, неподвижными и вызывали странное оцепенение, словно удав подкрадывался к кролику.
– Ну? Так что вы с ним сделали? – через силы спросил Сергей.
Да он меня гипнотизирует, сообразил он. Белый муран отвёл глаза. Оцепенение сразу пропало.
– Разобрали…
– Как это? – удивился Каздоя.
Но голос у него не был искренним. Трое против одного, почему-то подумал Сергей и встал так, чтобы ему было удобно выхватить пистолет.
– Просто, – ответил второй муран без тени смущения.
Ну да, подумал Сергей, Пашка Марфин приказал.
Первый муран сделал жест, а второй подошел и легонько одной левой откинул с дыры в полу массивную железную решётку.
– Желаете взглянуть?
Сергею пришлось спуститься на три ступени вниз. Теперь он был во власти белых муранов. Если они действительно что-то задумали, то мне кердык, подумал он. Но смело посмотрел вниз.
В камере горели две ли три лампы, поэтому было светло. Бригадир разведки крикунов лежал на столе у стены. Он показался Сергею ещё живым. Может, мне повезло, подумал он.
– Если хотите, можно спуститься, – предложил второй муран.
– Хочу, – ответил Сергей и полез по приставной лестнице в камеру.
Ну и дурак же я, думал он. Сам себе петлю на шею накидываю. Однако к его удивлению следом за ним спустился Каздоя и первый белый муран. Для второго просто не было места.
Сергей ошибся – крикун был мертв. Он был разделен на части, как кукла: отдельно голова, отдельно туловище, руки и ноги. Не помогла никакая «умная пыль». Должно быть, белые мураны хорошо знали своё дело. Только что не сняли доспехи.
