Уильям Форсчен - Смертельный гамбит
Бомбы и бочки со спиртом предназначались для штурма цитадели. Чтобы получить первый ингредиент, потребовалось в течение нескольких дней выпаривать воду из серных источников, а покопавшись в отхожем месте таверны, они обеспечили себя селитрой. В ходе первой атаки они израсходовали половину своего арсенала.
Они нарушили все законы Дыры, использовав метательное оружие и взрывчатые вещества против Шиги. И если Шуга еще не объединились для того, чтобы напасть на них, то это, вне всякого сомнения, произойдет в самое ближайшее время.
— Давай поторопимся, — сказала Мари, потянув Элдина за рукав.
— К нам кто-то приближается, — предупредил один из самураев, показывая в дальний конец переулка, где появилась одинокая человеческая фигура.
Это был Хасан.
Кровь сочилась из пореза, пересекавшего его щеку.
— Чертов идиот! — проревел Габлона. — Что произошло?
Хасан спокойно приблизился к группе и прошел мимо самураев, которые подняли мечи, готовые нанести удар.
— Нас предали, — сказал Хасан, обращаясь к Габлоне и словно бы не замечая присутствия всех остальных.
— Кто? — спросил Элдин.
— Ульсак, кто же еще? Я и сопровождающие меня двадцать человек, посланные к нему для переговоров, были встречены за воротами иностранного квартала. На нас напали, и все мои люди были убиты. Мне одному удалось вырваться, и я сразу же поспешил сюда, чтобы предупредить вас.
Элдин недоверчиво посмотрел на ассасина.
— Шига используют отравленные клинки, — он показал на рану. — Ты уже должен быть мертв.
— Ах это, — невозмутимо произнес Хасан и, подняв руку, стер со щеки запекшуюся кровь, словно бы впер вые заметив порез. — Желтые завладели нашим оружием и попытались использовать его на мне. — Хасан обвел долгим взглядом окружавшую его группу. — Полагаю, я должен вам сдаться.
С этими словами он вытащил из ножен саблю и протянул ее Оиси рукояткой вперед.
— Я предпочитаю стать вашим пленником, сохраняя шанс выбраться отсюда живым, чем ждать, когда Шига до меня доберутся.
Оиси холодно посмотрел на Хасана, очевидно не веря ни единому слову.
— Мы возьмем его с собой, — сказал Элдин. — Его опыт может оказаться для нас полезным. Пойдем отсюда.
Он пнул Габлону коленом под зад.
— После того, что произошло, Аль-Шига в полном составе начнет на тебя охоту, — злорадно бросил Габлона.
— Они будут охотиться и за твоей задницей, — ответил Элдин.
В отдалении прозвучал сигнал рога, а затем еще один и еще. Местные жители скоро обнаружат, что их основные законы были грубо нарушены, причем одновременно с началом Великого Фестиваля, и Элдин почувствовал холодную волну страха. Если они не любили чужеземцев и раньше, то он мог только догадываться, какая лютая ненависть проснется в них теперь.
— Так это и есть результат твоего соглашения? — спросил Аабек, лидер клана Исма, обводя взглядом место недавнего побоища. Слабые порывы свежего утреннего ветра развевали полы его длинного синего одеяния.
С задумчивым видом Ульсак бродил между тел своих погибших последователей. Перевернув ногой один из трупов, он присел на корточки, чтобы осмотреть раны.
— Осколочные ранения, — тихо произнес Ульсак.
— Как такое могло произойти? — воскликнул Торес, глава клана Бенжада. — Мы испокон веков наложили запрет на поставку взрывчатых веществ на поверхность Дыры и тщательно проверяем ее грузы. Мы обучаем своих людей сражаться без применения подобных средств, чтобы у тех, кто находится над нами, не появилось причин заподозрить с нашей стороны угрозу.
— Они изготовили взрывчатку сами, — сказал Ульсак.
— Посмотрите на это, — произнес Аабек, показав на стрелу катапульты, торчащую из тела гафа.
Ульсак мрачно кивнул.
— Они ведут игру по собственным правилам.
— Наши подчиненные начнут задавать вопросы, — прошептал Аабек, подойдя к остальным верховным правителям Аль-Шиги. — Они поймут, что подобные средства очень эффективны, поскольку вызывают не медленную смерть.
— Мы что-нибудь придумаем, — сказал Ульсак, и все согласно закивали головами.
Разве не в этом заключалась вся цель существования их культа — с помощью изощренного обмана держать своих последователей под жестким контролем?
— Значит, насчет всего остального мы договорились? — спросил Ульсак.
Предводители кланов промолчали.
— Тебе следовало убить их при первом удобном случае, — внезапно заявил Аабек, и остальные согласно закивали. — Да и мы сами уже сотни раз могли с ними разделаться.
— Но я не хотел, чтобы все произошло именно так, — резко бросил Ульсак.
— А почему? — поинтересовался Торес.
— Потому что эти двое должны оставаться живыми для финального жертвоприношения.
— Подозреваю, ты рассказал нам далеко не все, — угрожающе произнес Торес.
— Подозревай все, что тебе заблагорассудится, но в данном вопросе у нас не должно быть расхождений.
Торес ничего не ответил, но в его глазах Ульсак увидел недоверие, которое, по всей видимости, разделяли и другие.
— Мы слышали причитания того шамана, — холодно произнес Аабек, пристально глядя в глаза Ульсаку. — Ходят слухи, что ты встречался с ним лично, но ничего не сделал для того, чтобы положить конец его сумасшедшим бредням.
— Скажи нам честно, — попросил Наргла, верховный улла клана Сутар, — ты и в самом деле намерен объявить себя Имой?
Ульсак ответил загадочной улыбкой.
— Довольствуйтесь пока тем, что вам известно. Скоро я открою вам остальное. Я попросил вас удержать своих людей от убийства чужеземцев, и вы согласились, как было всегда, когда один мастер о чем-то просит другого, — спокойно произнес он. — Если окажется, что это ошибка, всю вину я готов взять на себя.
Предводители кланов обменялись многозначительными взглядами. Конечно же они всегда были соперниками в борьбе за власть, но тем не менее традиция доказала мастерам, что, только сотрудничая друг с другом, они смогут поддерживать равновесие рил. И вот теперь Ульсак, по всей видимости, претендовал на что-то еще.
У них появилась одна и та же мысль — этот человек намерен объявить себя Имой и поэтому требует оказывать ему содействие. Но подобные претензии казались им просто бессмысленными, поскольку только сумасшедший мог претендовать на этот титул.
Мастера снова посмотрели на Ульсака и согласно кивнули.
— Мы начнем охоту прямо сейчас, — заявил Ульсак, обведя присутствующих пристальным взглядом. — Для начала я собираюсь перевернуть вверх дном весь иностранный квартал, а затем перенести поиски в остальную часть города. Ваши люди должны выдвинуться за пределы столицы в направлении собственных городов. Затем я хочу, чтобы вы образовали кордон вдоль границы диких джунглей так, чтобы никто ни при каких условиях не смог проскользнуть в сельскохозяйственный регион. У нас мало времени, их необходимо схватить до наступления Ульмана.
— Только в одном этом городе есть тысяча мест, где они могли бы спрятаться, — заметил Аабек.
— Если потребуется, я сожгу город дотла, — с холодной усмешкой сказал Ульсак, — поскольку уже в самое ближайшее время он нам больше не будет нужен.
Услышав эти слова, мастера многозначительно закивали головам. Значит, слухи были правдивыми; возможно, у них и в самом деле появится шанс выбраться из Дыры. Ульсак просил о сотрудничестве, намекая на то, что обладает могуществом, о котором они не смели и мечтать, но если ему и вправду по силам вытащить их отсюда, то, значит, он — Има, и они обязаны ему беспрекословно повиноваться.
Молча повернувшись, мастера удалились один за другим, и вскоре Ульсак остался стоять в одиночестве, устремив взгляд на распростертый у его ног труп.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Элдин приблизился к окну и посмотрел в том направлении, куда показывал Оиси.
Его глазам предстала сцена из ночного кошмара. Ночное небо освещали огни пожарища. С их наблюдательного пункта, выходящего на главную площадь, были видны потоки беженцев, наводнивших улицы; их пожитки были нагружены на тачки, тележки и повозки. Другие, покачиваясь под весом взваленных на плечи тюков, пытались пробраться вперед.
Пожар, начавшийся накануне вечером в иностранном квартале, быстро перекинулся в район города, занимаемый местными жителями, но их, по всей видимости, тоже охватила тяга к разрушению. Элдин своими глазами видел, как некоторые из них бросали горящие факелы в окна собственных домов.
Воздух был наполнен ревом пламени, грохотом обваливающихся здании и протяжными воплями напуганных до полусмерти торговцев.
Безумие и хаос царили в городе. Группы торговцев покидали улицы, уже охваченные пожаром, и, приблизившись к заградительному периметру из фигур в желтом, опасливо замедляли шаг. Воины Аль-Шиги окружали группу и после досмотра позволяли большинству чужеземцев продолжить путь. Но других, менее везучих, убивали на месте, а некоторых под конвоем уводили прочь.
