Виктор Глумов - Легенды Пустоши
— Это потому, что ты шланг бросил и оттуда натекло, — заметил Туран. — Что сзади? Я в зеркало ни пикап, ни мотоцикл не вижу. И кочевников тоже.
— А сейчас проверим, проверим, — с этими словами Белорус полез к двери мимо девушки и чуть не плюхнулся ей на колени, когда грузовик качнулся на ухабе.
— Сиди на месте! — крикнула она, отпихивая Тима. — Сама посмотрю!
Взрывы смолкли, хотя гудение пламени доносилось даже сквозь шум мотора. Открыв дверцу, Кира шагнула на подножку, повернулась спиной по ходу движения. Белорус, не вставая, длинной рукой обхватил ее за талию, всем своим видом выражая искреннюю озабоченность безопасностью пассажирки.
— Так, убрал клешню! — велела Кира, ныряя обратно в кабину. — В общем, все целы, едут за нами.
— А кочевники? — спросил Туран.
— И они едут, но их уже почти не разглядеть. Вернее, разглядеть можно только из-за огня. Отстают.
— Их по трое на каждом манисе, поэтому и не могут догнать, — авторитетно заявил Белорус. — За ночь мы от них далеко оторвемся, но вот днем… Ладно, будем надеяться, отвяжутся — чего им нас преследовать?
Стало темнее: они отъезжали все дальше от места, где бушевал огонь. Мотоциклетка кашляла и ревела впереди, разогнавшийся «Панч» бодро катил за ней.
— На повозке не меньше трех-четырех мутантов, — заговорил Туран. — Да три маниса, по трое на каждом… Больше десятка бойцов. Интересно, что они делают в мариупольских землях? Штопс прав: никогда раньше кочевники сюда не забредали…
5
В Аслановой балке когда-то был богатый поселок, где обитала команда старьевщиков. На юге Пустоши люди всегда селились возле воды. Но источник четыре сезона назад иссяк. Сколько ни пытались старьевщики бурить новые скважины и найти хоть каплю живительной влаги, ничего не получилось. Пришлось им бросить жилища и податься на север, ближе к Киеву.
Голован стоял на гребне холма в тени старой липты и смотрел на дорогу, лентой вившуюся вдоль склона к покосившимся хибарам. Крыши дырявые, стены с подветренной стороны занесло песком, а вот приземистый ангар, где у старьевщиков когда-то находился склад, неплохо сохранился. Так получилось, потому что ангар возвели за хибарами, прямо под склоном: строители учли розу ветров, явно стараясь уберечь барахло на складе от продувавших балку суховеев.
— Эй, молодой! — просипел Голован через плечо. — Как тебя, Дерюжка… Сюда иди.
Раньше среди людей атамана не было ни одного способного схватывать мысль на лету. Главарь давно мечтал о толковом помощнике. И вот в прошлом сезоне к банде прибился этот парень. Гига, тупой силач с бычьей шеей, только и умевший махать тесаком, едва не пришиб Дерюжку, когда случайно нашел того спящим в ангаре среди мусора, оставленного старьевщиками. Но Голован не дал разделаться с тощим бродягой, взял в банду — и не прогадал.
— Как думаешь, — заговорил он, когда молодой подошел, — куда они машины поставят?
— В ангар загонят, — с ходу отозвался Дерюжка. — Им тень нужна, дневать будут.
— У них будет грузовик, один сендер, два мотоцикла и трехколеска, — сказал Голован, наблюдая за своими людьми, прятавшимися в тени под склоном.
Бандитов было четверо: Хлюп — вечно простуженный старик, Гига, Конь и Сера. Последний цветом кожи не отличался от атамана, желтоватый оттенок ее походил на серный порошок, но прозвище свое бандит получил не поэтому, а за то, что вспыхивал от ярости, словно спичка. И ему, как и Гиге, всегда было наплевать, кого убивать и за что.
— Курьеров четверо, — продолжил Голован, — будут на мотоциклах. Фермеры едут в сендере, на грузовике — двое наемников. Груз мариупольским они везут. Значит, так, валить нужно всех, кроме курьеров. Вот и прикинь, где кто разместится, чтобы быстро чужаков кончить. Потом мне доложишь.
Он замолчал, обдумывая, стоит ли делиться с Дерюжкой своими соображениями по поводу того, как действовать дальше. Голован хотел курьеров тоже порешить, груз, деньги, машины забрать себе, а после ночью нагрянуть в гости к Стерху. Он глянул под дерево, где стояла полученная в конторе рация для переговоров с курьерами, и решил повременить: приказ своим как действовать отдать всегда успеет. Главное — вначале разобраться с наемниками, а фермеры, как увидят, что им грозит, разбегутся, бросив машину и груз. Вот тогда и надо брать Штопса в оборот, точнее, его мотоциклетку с рацией, чтобы Стерха не предупредил.
— Ну-у… — с умным видом протянул Дерюжка, запустив руку под рубаху и пошкрябав грязными пальцами живот. — Думаю…
— Не тяни катрана за хвост, — просипел Голован.
— Да, надо по рации поговорить с ихним старшим.
— С кем? — не понял вожак.
— С курьерами. Кто у них старший?
— Штопс.
— Вот с ним. Предупредить, пусть на въезде в поселок тормознут и с фермерами как-то разберутся. Когда грузовик в ангар заедет, наемников там будут ждать Конь, Гига и Сера. А мы с Хлюпом их подстрахуем, прячась под окнами у склона. Ну а ты здесь будешь наблюдать, ружье у тебя вон какое, с ептическим прицелом. — Дерюжка кивнул на длинноствол с прилаженной к нему трубкой с линзами внутри. — Как пальнешь отсюда, башку любому снесешь.
— Забери тебя некроз! — разъярился Голован. — Дурень!
Молодой аж подскочил на месте.
— Я тут буду, они — в ангаре, как же тогда…
— Понял, понял тебя, атаман! — замахал руками Дерюжка. — Нам тогда надо там всем быть, то есть тебе с нами. Мы в ангаре спрячемся, там же мусора полно…
— Теперь дело говоришь, — смягчился Голован и снова посмотрел на рацию: прав Дерюжка, пора выходить на связь. Солнце почти в зените, караван как раз на дневку расположился в месте, где после Погибели остался дом с табличкой «МАРКЕТ» на фасаде.
Он скинул капюшон, опустившись на теплый песок, поставил железный ящик между ног и нацепил наушники. И решил: с курьерами следует разделаться сразу, как будет покончено с наемниками. Потом надо в Киев ехать, там продать то, что забрал у крымских кочевников, потеряв две трети своей банды. Людей боевитых нанять и сюда вернуться, Стерху вломить, всю округу под себя подмять и зажить богато, красиво и сытно. За штуку, которую у кочевников увел, монет много получить можно…
Атаман повернул тумблер на запыленной боковине железного ящика — мигнула лампочка, в наушниках раздалось шипение. Он знал: караван все ближе и вскоре после дневки в «Маркете» будет здесь.
6
— Выспалась? — Белорус облокотился на руль, протянул Кире флягу. — На, промочи горло.
— А где все? — спросила она, выглядывая в прорезь между листами брони, закрывающими лобовое стекло сверху и снизу.
Машины загнали в «Маркет» еще утром. В зал на первом этаже большого двухэтажного здания заехали через пролом в стене. Осмотрелись, затем решили, кому идти в охранение, кому спать, и разошлись по местам.
— Тур на крыше отдыхает, курьеры въезд стерегут, — пояснил Белорус. — Твои с пикапом возятся.
— Сломались? — Кира поднялась с сиденья.
— Не! — Белорус торопливо махнул рукой, опасаясь, что девушка ринется на выручку фермерам, она же механик. — У них крепеж в кузове полетел, железку мастерят.
— Какой крепеж?
— Задняя стенка сама раскрывается, вот они и придумывают, как на нее крепеж навесить. Ерунда, в общем.
Кира успокоилась, села и потянулась, широко зевнув.
— Странное место, — сказала она.
— Ты что, никогда здесь не была?
— Я редко выезжала с фермы. Зачем предки строили такие громады? Неужели жили здесь?
— Не, я слышал, что в таких домах у них раньше были рынки. Ну, такие крытые.
В зале не осталось никакой мебели, пол — сплошь серый потрескавшийся бетон, под потолком ржавые железные конструкции. «Панч» стоял между двумя квадратными колоннами, за ними виднелся край пролома в стене, где маячила фигура Пикчи в желтом шлеме.
— У них тут лотки раньше были — торговые ряды, что ли? Давай покажу тебе здание. — Тим протянул девушке руку.
Кира помедлила и выбралась вместе с ним из кабины.
— Вы куда? — раздалось сверху. Туран выглянул с крыши, потер спросонья глаза.
— Прогуляться, — сердито буркнул Белорус. — Спи.
— Далеко не ходите. — Напарник опять скрылся из вида.
Белорус повел Киру в боковые комнаты, поясняя на ходу, что там вряд ли осталось чего-нибудь стоящее из пожитков. Команды старьевщиков все древние строения в округе давно вычистили. Но бывает, попадаются занятные находки, ведь до Погибели люди делали много необычных вещей и устройств, о назначении которых очень трудно догадаться. Поэтому их ценность не всегда можно с ходу определить.
— Я всегда знала, что вокруг в мире много странного и непривычного, удивительного. — Кира остановилась на пороге комнаты, окинула взглядом обшарпанные стены.
