Юрий Валин - Эльдорадо для Кошки-2 (СИ)
— Этим парням товар забрать нужно, — спокойно заметил мальчишка. Оглядываться он явно не спешил, тем более что близость и прикосновения светловолосой леди юному Квазимодо, в общем-то, нравились. Мальчишка успел вооружиться и отягощенный трофеями за поясом и в руках выглядел весьма воинственно. — Пираты ждут подмогу.
— Какую еще подмогу? — пробурчал Энгус, разглядывая очередную присланную снизу стрелу.
— С драккара подмогу, — юный вор показал на скалы у входа в бухточку.
Энгус и Катрин разглядели мачту и корму прячущегося за скалами корабля.
— Сейчас те, кто там остался, копья похватают, в лодку сядут и к нам двинутся. На драккаре идти побоятся — в бухте полно рифов. Место-то известное…
— Во как, — глубокомысленно пробормотала Катрин. — Рифы — это хорошо. А никаких подкреплений нам не надо. Что это еще за морские десанты? Нужно стрелков внизу побыстрее выкурить.
— Тропа открытая, подстрелят враз, — сказал Энгус. — Кольчуги-то мы не одели.
— Так некогда…
Катрин развязала на поясе шнур пращи. Вот так носишь — носишь, а ведь пригодится.
Сначала было тяжеловато, отвыкла… Потом дело пошло. Квазимодо догадливо подсовывал удобные камни. Скоро Катрин вовсе перестала выглядывать из-за скалы. Как это называется? Пальба с закрытой позиции? Шпионка ускоренно метала камни, а траекторию корректировал залегший у тропы Энгус. Пляж был не таким уж просторным. Укрыться, кроме как за лодкой, пиратам оказалось негде. Камни стучали, порой разнося в щепу легкий борт. Иногда доставалось и живому мясу.
— Не выдерживают, — крикнул Энгус.
Четверо пиратов позорно отступили в воду и теперь плыли, держа курс к кораблю. Раненый, должно быть, затаился за лодкой…
Катрин запустила вдогонку противнику пару камней и прекратила бомбардировку.
На полпути пловцов подобрала, наконец, появившаяся между рифов лодка. После заминки лодка повернула обратно к кораблю.
— Боятся, — со сдержанной гордостью констатировал Квазимодо.
— Давайте мы тоже будем бояться. Совершенно незачем здесь засиживаться. Быстренько проверяем округу и ищем, куда, собственно, нам самим удирать, — поторопила друзей Катрин…
— Ничего себе, — ошарашено сказал Квазимодо.
Едва они с Катрин вскарабкались вверх по следам «мешочников», как увидели три повозки, запряженные упитанными невысокими лошадками. Вероятно, пиратский обоз кто-то охранял, но этот «кто-то» успел смыться. Среди мешков и бочонков нервничали три девицы, крепко привязанные к задку телеги. Увидев незнакомцев, пленницы дружно заскулили.
— Тихо! — прервала Катрин хныканье и причитания. — Чего расселись?
Вероятно, вразумительного ответа на этот вопрос у девок не имелось, потому что они возобновили скулеж, только тоном пониже.
— На продажу их везут, — авторитетно объяснил Квазимодо, — сейчас перед дальним походом многие корабли «несушек» норовят прихватить. Молодые бабы в последние месяцы в цене втрое поднялись.
— Коммерческий замысел я понимаю. Эти-то клуши чего сидят? Удрали бы давно. Никто же не смотрит.
— Так куда мы побежим? — звучно хлюпнула носом дебелая чернявая девка. — На море и кормят, и бьют мало. За Птичьими островами, говорят, и вовсе в жены взять могут. Там женщин мало. Одни даркши, да прочие страхолюдины кривоногие. Мы ж не против судьбу испытать-то. А тут…
— Понятно, тут мы заявились, и все девичьи мечты разом обломали, — Катрин поморщилась. — Давай, Ква, режь веревки и пускай проваливают, лахудры зачуханные.
— А…
— Никаких «а»! Молод еще столь сомнительными трофеями обзаводиться. Тащи сюда Энгуса с лошадьми. Видишь? — Катрин взмахнула глефой, указывая вперед.
Дорога спускалась с холма и уводила на запад. Не слишком наезженная колея, но уж точно не морок какой-то.
— Понял, — кивнул одноглазый вор. Мигом разрезал веревки на бабенках и бегом бросился выполнять указание.
— Страшный-то какой, упаси нас боги, — проблеяла сисястая бабенка с нечесаными пегими волосами. — Истый дарк. А то и похуже…
— Угу, для иных дев страшнее свободы зверя нет, — с отвращением буркнула Катрин. Сплюнула под тележное колесо, благо никто из своих сей невоспитанности не видел, и скомандовала: — Задницы свои подняли и поволокли вниз. Сидите на берегу. Благодетели вас наверняка подберут. Они, правда, в некотором расстройстве будут пребывать, ну вы-то переживете как-нибудь. Раненого там утешьте, что ли…
Чернявая и ее пышногрудая товарка похватали с телеги свои мешки, и боязливо оглядываясь, потрусили вниз по тропинке. Третья дева, до сих пор молчавшая, потопталась в нерешительности и вдруг повалилась на колени:
— Леди, можно мне на берег не ходить? Я не хочу на море, не хочу в «несушки». Сделайте милость, пожалейте!
— Да, кто тебя заставляет? Проваливай на все четыре стороны. Только не надо здесь на коленках елозить.
— Можно мне с вами, миледи? Я ем мало, крови не боюсь, и в постели мной довольны. Если нужно воровать, то я живо научусь. Не трусливая и язык за зубами держать сумею.
Катрин с интересом посмотрела на просительницу. Забавное резюме спасенная предоставляет. Впрочем, что еще долговязой бабе в неприличных штанах, густо увешенной оружием, должны предлагать?
— До жратвы мы не жадные, без воровства обычно обходимся. С кровью и постелью сами способны разобраться. А ты, девочка, откуда будешь?
Девочка была года на четыре старше самой шпионки. Неровно обрезанные у шеи волосы. Измятое недорогое, но относительно приличное платье. Не толстая, не худая, — в другом мире такую фигуру назвали бы пропорциональной. Вид малость потасканный: ссадины от колючей веревки на запястьях, на шее — пятна неопределенно-сексуального происхождения. И классический, уже начавший желтеть, «фонарь» под глазом.
— Я из Глора, миледи. С Желтого холма. Зовут — Гая.
— Давно задницей на жизнь зарабатываешь, Гая с Желтого холма?
— С весны. Муж разорился. Мастерская у нас была и лавка. Игрушки делали. Задолжал… Он меня и сына отдал, потом сам ошейник надел, — молодая женщина говорила почти безразлично. Долгими ей показались те летние месяцы.
Катрин кивнула:
— Хороши игрушки. Тебя в Глоре ищут?
— Нет, миледи. Меня не крали. С хозяином по совести сторговались. На флоте шлюх не хватает. Ведь запретили девок в Большой Поход брать. В море на корабли тайком подсаживают.
— Чтоб им с тем походом… А далеко до Глора?
— Нет, миледи, — мы сюда за полдня добрались, — смущенно и настороженно пробормотала потрепанная девица. Наверняка, удумала, что ее коварно на честность проверяют.
Проверить бы не мешало. Но время опять поджимало.
Мимо прорысил Квазимодо. Махнул за спину — Энгус и Блоод вели лошадей. Подниматься к дороге им пришлось в обход.
— Права на телегу имеешь? — осведомилась Катрин у девки.
Глаза Гаи испуганно расширились.
— С телегой сама управишься? — нетерпеливо уточнила Катрин.
— У родителей две лошади имелось, — со странной гордостью призналась Гая.
— Прекрасно. Поведешь телегу. Надеюсь, ты не прочь вернуться в родной город. Условие одно — держать язык за зубами. Хвалилась, что умеешь, — так выполняй. Иначе укорочу язык вместе с головой. Можешь поверить. У нас без игрушек. И долги мы раздаем сполна и сразу.
Ответить девица не успела. Катрин пришлось отвлечься: Квазимодо развил бурную деятельность на телегах. Со всех трех летели мешки и бочонки, сыпался овес и связки стрел. Уже резко запахло джином.
— Ты что творишь? Мы только одну телегу берем.
— Я понял. Сейчас отберу самое ценное. Не нужно?
— Хм. Нужно-нужно. Только не возись.
В медлительности вора обвинять было глупо, парень метался как угорелый. В рачительности и любви к трофеям одноглазый явно мог дать фору и хозяйственной Ингерн. Как там она? Еще не порадовала Даллапа прибавлением в семействе?
Катрин покрутила головой. Путешественники покинули Медвежью долину не так уж давно, а как будто годы прошли. Время не бежит — скачет, подобно столь полюбившимся Бло тушканам.
Забираясь в седло, Катрин шепнула Бло:
— Ты когда рот научишься вытирать, гламурная моя? Чулочки, чулочки… Лучше бы салфетку на шее носила. Энгуса краснеть заставляешь.
— Дикие мы. Северные, — промурлыкала безмерно довольная жизнью Блоод и принялась оттирать траурную кайму вокруг рта.
* * *Глава 14
Город Катрин не понравился. Цены бешеные, за комнатушки дерут, как за президентский люкс в «Хилтоне». Нет, понять хозяев недвижимости, конечно, можно, — город переполнен приезжими. Еще хорошо, что часть будущих конкистадоров ночует прямо на кораблях. Порт вообще напоминал бочку, набитую сардинами. Кстати, именно морепродукты служили основной пищей большинству горожан и гостей города. Курица в Глоре стоила как хорошо откормленная свинья в Новом Конгере. Хлеб, овощи, особенно фураж для лошадей — за все приходилось расплачиваться полновесным серебром. Неизвестно, какие прибыли принесет участие в Великом Походе героям-мореплавателям, но торговая гильдия Глора уже славно подзаработала. Предания о нынешних безумно доходных деньках наверняка будут передаваться в купеческих семьях из поколения в поколение.
