Роман Глушков - Грань бездны
Велико было искушение броситься на звук горна, но я не утратил рассудок, помня, что ничего, кроме неприятностей, мы больше в темноте не сыщем. Известившие о себе Стервятники тоже вряд ли отправятся куда-либо на ночь глядя, так что утром мы еще наверняка их услышим. И увидим, ибо что еще делать в этой глуши артельщикам, как не следовать к Дельгадо?
Так и оказалось. Нам даже не пришлось никуда идти. На рассвете рев горна донесся откуда-то совсем неподалеку, и Сандаварг, набрав в грудь воздуха, ответил на него своим боевым кличем. После чего трубач проиграл задорный пассаж, дав понять, что нас слышит, а через четверть часа к каньонным воротам выехала группа всадников во главе с Оплеухой. Рядом с которым – хвала всемилостивым Авось и Фиделю Гаванскому! – скакала целая и невредимая Малабонита.
Опустим подробности нашей горячей встречи и дальнейшего трехдневного путешествия к Столпу Трех Галеонов. Замечу лишь, что все это время нам пришлось трястись в седлах лошадей и для не привычных к верховой езде меня и Убби это вылилось в сущий кошмар (для Физза у Федора была припасена маленькая тележка, в которой ящер претерпел не меньше мучений, чем мы). Впрочем, натертые задницы и взболтанные внутренности были ерундой в сравнении с тем, что нас бы ожидало, не доберись Долорес до Оплеухи и не поведай ему нашу душераздирающую историю. И едва Федор прознал, в какое дерьмо мы вляпались, как тут же велел седлать коней и лично отправился со своими людьми на наши поиски…
Воздушные приключения победительницы вакта, о которых она нам поведала на обратном пути, оказались куда более насыщенными, нежели наши.
Увернувшись от Ханбира и Кирисота в каньоне, Долорес тут же попыталась поскорее вырваться из него, чтобы взмыть на недосягаемую для врагов высоту. Это ей почти удалось, и не замешкайся она с поисками нужного воздушного потока, отставшие вингорцы ее ни за что не настигли бы. Однако те лучше знали особенности дующих над «сквозняком» ветров. Не успела Малабонита и глазом моргнуть, как покаянцы снова летели прямо над ней, угрожая распороть крылья дельтаплана.
Делать было нечего. Пришлось ей снова срываться в пике, на сей раз более крутое и затяжное, чем первое. К чести вингорцев, повторно на эту уловку они не клюнули. Вместо того чтобы броситься за беглянкой, Ханбир и Кирисот, не снижая высоты, устремились туда, где Долорес должна была оказаться по завершении маневра.
Предугадать-то они предугадали, но не учли, что, обуздав воздушный поток, их жертва сама захочет поохотиться на них. Вместо того чтобы по выходе из пике возобновить взлет, она, сделав крен на левое крыло, позволила ветру резко отнести планер вбок. Кинувшиеся к ней охотники запоздали всего на миг. И были вынуждены последовать за Малабонитой, дабы не дать той уйти от них в отрыв.
Но теперь, когда вингорцы не маячили над дельтапланом, а летели с ним на одной высоте, Долорес ощущала себя более свободной и решилась на контратаку. Увлекаемая в сторону, она увеличила крен и завершила маневр уклонения лихо выписанной в воздухе горизонтальной окружностью. Из-за меньшей площади крыл покаянцам не удалось воспроизвести точно такую же петлю и удержаться на хвосте у жертвы. Наоборот, из-за более короткой траектории разворота Малабонита сама села им на хвост, в считаные секунды очутившись над все еще не вышедшими из виража врагами.
Второе ее преимущество состояло в том, что она могла недолго управлять летательным аппаратом одной рукой, а вингорцы – нет. Буквально рухнув на голову Кирисоту, Долорес выхватила нож и одним взмахом распорола ему напополам правое крыло. К сожалению, ей не удалось рассчитать ни силу, ни направление удара. Ее оружие угодило противнику под мышку и намертво застряло у того между ребер. И чтобы камнем рухнувший с небес Кирисот не утянул Малабониту за собой, ей пришлось выпустить рукоять ножа и вернуться к управлению планером.
Лишившийся напарника Ханбир занервничал. Но Долорес продолжала лететь прямо над ним, вне досягаемости его обитых иносталью ботинок, и не собиралась упускать с таким трудом отвоеванное преимущество. И не беда, что нож был утерян, а лягнуть врага она не могла – крепление для ног на дельтаплане этого не позволяло. У Долорес еще оставалось в запасе оружие, которое она, не задумываясь, пустила в ход.
Конечно, поясной ремень с прикрепленным к нему грузом был не чета кистеню Сандаварга. Но огретому по темечку фляжкой с водой Ханбиру и такого удара оказалось достаточно. Многострадальный вингорец, чей рот уже был разорван пулей, завилял вправо-влево, пытаясь не сорваться на скалы вслед за товарищем. Вошедшая в раж Малабонита попробовала стегануть противника ремнем еще разок, но Прыгающий Камень увернулся и не был повторно задет фляжкой. И вообще, дезориентированный и наполовину оглушенный вожак покаянцев предпочел отвязаться от своей несостоявшейся жертвы и пошел на снижение.
Впрочем, кое-какой урон он ей все же причинил. Во время второго, неудачного удара ремень выскользнул у Долорес из пальцев и полетел вслед за удирающим врагом вместе с фляжкой. Садиться на склоны Хребта и искать ее Моя Радость уже не стала – побоялась столкнуться на земле с разъяренным Ханбиром. И пусть лететь через предгорья без глотка воды было не менее опасной затеей, Малабонита решила все же дерзнуть. Как-никак, а повадки ее старого противника-ветра она знала намного лучше, чем коварство местных аборигенов.
И ветер ее не подвел. Несмотря на его крутой нрав, укрощение этой стихии отнимало у Долорес не так много нервов, как воздушные бои с вингорцами. Чего нельзя было сказать о силах. Длившаяся до самой ночи затяжная битва с ветром вымотала Малабониту до предела. Стараясь поспеть к Столпу Трех Галеонов до темноты, она совершила за день лишь одну посадку, выделив себе на отдых всего четверть часа. Но даже это жесткое самоограничение не помогло – вечерние сумерки все равно застали летунью в воздухе. Благо цель ее пути уже маячила на горизонте и не позволила Долорес заблудиться.
Лететь при свете звезд она еще могла, но приземляться наугад уже не рискнула. Пока сумерки позволяли рассмотреть землю, Малабонита посадила дельтаплан, не дотянув до поселка Оплеухи около двадцати километров. После чего рухнула от усталости на песок и моментально уснула, а утром отправилась спозаранку на восток. На сей раз пешком. За время, какое потратила бы Долорес, ища подходящую для взлета возвышенность и взбираясь на нее, можно было запросто достичь Столпа по земле. Причем ценой гораздо меньших усилий.
Как ни мечтала Малабонита эффектно свалиться с неба прямо на голову Оплеухе, пришлось хулиганке в итоге войти в поселок на своих двоих. Что, в общем-то, и так безмерно удивило Федора, когда он вдруг обнаружил у себя на пороге изнывающую от жажды дочь алькальда Сесара. И при одном взгляде на нее сразу становилось ясно: принесенные ею новости вряд ли будут радостными…
Сидя у Столпа Трех Галеонов, нельзя было разузнать, где именно вингорцы передали «Гольфстрим» дону Риего-и-Ордасу. Их встреча могла состояться где угодно в радиусе тысячи километров от восточных ворот Дельгадо. Впрочем, искать это место нам и не понадобилось. Гораздо проще было разнюхать, куда кабальеро отправились затем.
Кавалькада – это вам не горстка кочевников, чье перемещение по хамаде может остаться незамеченным. В какой бы район Атлантики ни направились гвардейцы, весть о них разносилась быстро, зачастую опережая их на пару дней. Демерарские рапидо скакали резво, но тягаться в скорости с почтовыми голубями они не могли.
Как и в любой другой столповой артели, у Оплеухи также имелась голубятня. Она помогала ему поддерживать связь с другими Стервятниками и быть в курсе мировых новостей. Мы разослали пернатых почтарей во все вероятные места, куда дон Балтазар мог отогнать «Гольфстрим», и спустя неделю выяснили, что Кавалькаду со дня на день ожидают в Аркис-Грандбоуле.
Это было вполне логично, учитывая высокую репутацию проживающих там мастеров по работе с иносталью. Прежде чем везти трофейный груз Владычице, команданте должен убедиться наверняка, что мы не вскрыли контейнеры раньше его и не заменили их содержимое песком. Подобная проверка требовала времени. И потому у нас не оставалось иного выхода, кроме как тоже отправиться в Колыбель Новой Веры.
Федору показываться в Аркис-Грандбоуле – городе, где его клеймили как растлителя малолетних, – было опасно, и он проводил нас лишь до его окрестностей. Пожелав нам на прощание удачи и предложив, ежели что, возвращаться к Столпу Трех Галеонов (разумеется, при условии, что мы хорошо заметем за собой следы), Федор оставил нам трех лошадей и отбыл домой. А мы двинули дальше, ломая головы над тем, как пройти незаметно в ворота Великой Чаши. Каждый из нас напялил балахон паломника, а притороченный к лошади арсенал Убби был упакован в дерюжные чехлы. И все-таки этих мер было явно недостаточно, чтобы мы могли слиться с толпой.
