Александр Авраменко - Тевтон
Дежурный пилот почтовика зевнул, едва не вывернув челюсть. Спать хотелось неимоверно. Он лениво плеснул себе травяного настоя из термоса, сделал глоток. Вроде бы ненадолго отпустило. Ничего. Скоро смена, и можно будет отдохнуть. Главное, что он отдохнет днем и не наткнется на посланника Хаура Юхая и сопровождающих его лиц. Поэтому не нужно будет падать ниц или отбивать земные поклоны, пока высокопоставленные сановники неспешно шествуют по коридорам, изнывая от скуки путешествия и поэтому цепляясь ко всем встречным. Впрочем, после трех недель путешествия даже до самых тупых механиков дошло, что выходить в коридор – значит, навлечь на себя крупные неприятности. Уже не один из членов экипажа семенил на носочках, кривя губы от невыносимой боли в отбитых бамбуковыми палками пятках. Причем при всем этом наказанный мог считать себя счастливчиком, поскольку с одного из механиков, столкнувшегося в проходе у столовой с симпатичной девочкой, одетой в вышитое платье, за непочтительность содрали кожу, а затем то, что осталось, выбросили за борт! Соплячка оказалась дочерью сановника…
Это было последним, о чем успел подумать вахтенный. Воздух за его спиной слегка сгустился, короткий хруст – и рулевой бессильно обмяк. Ученики усвоили любимый прием своего командира, сворачивание шеи противнику, на «отлично». Дверь, ведущая в каюту, где располагались многочисленные слуги сановника, бесшумно ушла в стену, что говорило о добросовестных механиках корабля. Затем внутрь просеменили две робомины. Правда, по окраске они отличались от тех, что были применены в отсеке охраны. Снова беззвучное шипение, и… могучий храп раздался со всех коек. Вместо жидкого взрывчатого вещества здесь использовался усыпляющий газ, погружающий человека в сон как минимум на двенадцать часов…
Курт выдохнул воздух – пора! Он напрягся, что было незаметно под броней скафандра, и дверь просто вмялась внутрь с сочным звуком лопнувшего металла. Ментальный удар оказался намного сильнее всего того, на что был рассчитан герметичный люк. Одновременно взорвались и мины объемного взрыва в кубрике охранников. Корабль тряхнуло, сановник встревоженно оторвал голову от подушки на роскошном ложе под балдахином, но опоздал – тонкая кисея лопнула под напором невидимой силы, и страшной силы удар в висок погрузил его в беспамятство.
Трое других членов ягд-команды страховали командира и, как выяснилось, не зря. Из-за ширмы, разрисованной облаками, вдруг выскочила остроухая с обнаженным мечом. Оказавшись на середине комнаты, она замерла на мгновение, обводя каюту взглядом в поисках противника, но тщетно. Бронекостюмы тевтонов полностью поглощали свет. Затем меч вылетел из руки фэллы, вырванный невидимкой, а удар по затылку отключил отважную охранницу. Между тем Вальдхайм уже закинул тело чиновника со скованными конечностями себе за спину.
– Командир, что делать с этой?
Курт оглянулся – девочка, точнее девушка. Лет пятнадцать-шестнадцать на вид. Сразу понял, что если она находится вместе с захваченным в плен остроухим в одной каюте, то либо родственница, либо подруга. И угрожая ее жизни, можно будет заставить сановника дать показания.
– Пакуй. Забираем.
Коротко кивнув, кадет быстро спеленал девочку и тоже подхватил на плечо. Все двинулись назад. Курт нажал клавишу на рукаве бронекостюма, активируя передатчик:
– Всем! Четыре.
По этому сигналу тройки должны были вернуться к пробоине в обшивке и эвакуироваться на дестроер. Получив код, члены ягд-команды начали отступление, одновременно закладывая мины во всех ключевых точках почтовика. Вальдхайм в коридоре удовлетворенно осмотрел свою группу – сработали на «отлично».
– Всё, уходим.
– Командир… – Старший группы виновато переступил с ноги на ногу.
– В чем дело?
– Тут почти пятьдесят гражданских. В основном – женщины. Как я понимаю – служанки. Может… Не будем взрывать корабль?
Глаза Курта от удивления стали круглыми.
– Ты с ума сошел?! Без экипажа им все равно не выжить.
– Но… мы можем забрать их с собой? Или увести корабль к нам?
Вальдхайм размышлял лишь секунду. Юноша еще не ожесточился душой. Гибель товарищей по Академии на Поле Чести не заставила сгореть его совесть. Но спасать этих…
– Это жертвы войны, курсант. Они наших женщин не щадили.
– Командир, не надо так… Давайте их заберем! – загудели и остальные.
– Бунт?! – холодно осведомился Курт. – Вы соображаете, что делаете?! Война – не игрушки!
Головы обреченно поникли. Затем старший курсант сделал шаг к капсуле, следом шагнул второй, третий…
– Доннер ветер! – Вальдхайм впечатал бронированный кулак в переборку с такой силой, что чуть не выломал из пазов. – Таскайте их сами! Я вызываю «Нахтигаль»! – И отвернулся к стене…
Дестроер завис над корпусом обреченного почтовика через десять минут. Затем штурманы уравняли скорости, и «тевтонец» выпустил переходную галерею. Еще через десять минут по герметичной прозрачной трубе поплыли тела. Невесомость помогла провести доставку людей с корабля на корабль быстро и без особых усилий. Тридцать минут. Откачка воздуха. Труба втянулась в приплюснутый корпус «Нахтигаля». Из носовых дюз вырвались языки пламени, и корабль стал тормозить. Наконец остановился, повиснув в пространстве. Попыхивая рулевыми двигателями, развернулся, а затем, включив максимальную тягу, начал разгон. А еще через несколько секунд там, куда уплыл неуправляемый почтовый курьер Истинной империи, вспыхнуло пламя.
Новая сила Ордена взяла свою последнюю жертву в эту ночь…
Глава 23
Последнее, что помнил Хаур Юхай, это то, как под напором невидимой силы с треском лопнула ткань, из которой был сделан полог его ложа, и нечто с неимоверной силой ударило его в голову. Он застонал и попробовал пошевелиться – к его удивлению, это с трудом, но удалось сделать. Хаур приоткрыл глаза и тут же вновь закрыл их – свет ударил по ним с такой силой, что от боли выступили слезы. Попытался смахнуть влагу с ресниц, вместо одной руки поднялись обе. Кое-как наконец стряхнул слезы, проморгался, давая зрачкам адаптироваться к освещению, и ахнул – вместо роскошного ночного халата на нем оказалось какое-то рубище. Балахон из неведомой ткани грязной расцветки больно царапал нежное тело при каждом движении. На запястьях были защелкнуты тонкие металлические браслеты, соединенные между собой цепочкой. Где же он?! Совсем небольшая комната. Два на два су. Высотой примерно столько же. Тонкая подстилка на металлическом полу. Миска из неизвестного мягкого материала наполнена водой. Все. Больше ничего. В одной из стен угадывались контуры двери.
Раздался щелчок, там, где была сплошная стена, появилась зарешеченная дыра, и грубый голос проговорил что-то на неведомом лающем языке. Хаур похолодел – он что, в плену?! Но… Как? Кто посмел?!
Курт был неимоверно зол. Эти сосунки осмелились противоречить ему, командиру! Фактически отказались выполнять приказ! Конечно, прояви он чуть больше твердости и характера, они бы уступили. Но… У него нет желания быть палачом в глазах своих подчиненных. Но на будущее… Он им устроит разбор полетов по возвращении на Новую Тевтонию!.. Ожил интерком.
– Командир! «Язык» очухался.
– Ну и ладно. Пусть отдыхает до прилета на базу. Там им займутся.
– Вас понял…
Связь прервалась. В дверь командирской каюты деликатно постучались.
– Кто там?
– Курсант фон Гелен, командир.
Курт молча нажал кнопку открывания двери, и высокий комингс перешагнула фигура, затянутая в повседневный мундир.
– Слушаю вас, курсант.
Парень мгновенно насупился – когда командир был недоволен, он всегда обращался к ним официально. А тут… Тем более что по большому счету члены ягд-команды действительно виноваты. Гелен с трудом удержался, чтобы не поежиться, представив, какое разбирательство всех ждет по возвращении домой.
– Обращаюсь по личному делу, господин генерал-фельдмаршал, – твердо произнес он.
– По личному?
Курт ожидал всякого, но чтобы Роберт пошел на подобное? Внезапно ему стало любопытно.
– Слушаю, курсант.
– Прошу разрешения на вывод одной из пленных из общей камеры и прогулку по кораблю. Естественно, без посещения запретных мест. Здесь список помещений, где я бы хотел побывать…
Юноша, краснея, положил лист бумаги на стол. Вальдхайм пробежал его глазами: коридор, комната для отдыха, столовая, галерея верхней палубы… А это еще зачем? И вдруг сообразил: для того, чтобы посмотреть на звезды. Дестроер только что вышел в открытое пространство, поднявшись над туманностью, чтобы сэкономить время для прибытия на базу. Неожиданное увеличение экипажа чуть ли не вдвое заставило командира их пташки пойти на риск быть обнаруженным, но не ограничивать личный состав в воздухе, пище и воде. Значит…
Взгляд Курта затуманился, неожиданно перед глазами встала Маэй… О, бездна! Неужели парень?.. Впрочем… Провел перед лицом ладонью, стирая образ фэллы, поднял голову, взглянул на Гелена. Тот был напряжен, словно струна, ожидая решения командира с таким видом, будто сейчас решался вопрос, жить ему или умереть? Чуточку помедлив, Курт вытащил стилос и размашисто, через всю страницу написал: «Разрешаю. Фон Вальдхайм». Толкнул лист к Роберту.
