Александр Тестов - Остров в наследство
Это заставило Волка присмотреться к аристократу, которого он не принимал всерьез.
– О сумме выкупа, вероятно, – спросил пират, облокотившись на дверь.
– О нашем освобождении, – невозмутимо поправил Карлос, невольно или, скорее, демонстративно трогая глубокую ссадину на лбу. – Полагаю, сейчас самое время. Не хочу показаться невежливым, но нам с шурином слегка осточертело ваше гостеприимство.
Жесткий рот корсара дернулся в довольной усмешке. Смелых врагов он уважал.
– Я могу освободить ваши души с помощью пеньковой веревки прямо сейчас, если угодно.
– Не советую, – улыбнулся Карлос, и эта безмятежная улыбка вновь сказала Волку, что он столкнулся с серьезным противником.
– Вы собираетесь давать мне советы? – поразился Волк.
Карлос так же лениво кивнул:
– Непременно. И если вы умный человек, то прислушаетесь к ним.
Родриго привстал. Он не узнавал зятя. Кастильяно был прекрасным капитаном и любящим мужем для Беатрис, но до этой минуты Родриго и не предполагал, как его родственник опасен.
– Какие козыри вы прячете в рукаве, амиго? – едва заметно Волк подался вперед.
– Говорите по-английски, я пойму, – сказал Карлос. – А козырь один, но это туз, и он бьет любую карту, Волк. Вам знакома игрушка, которую делают из трубки и двух пробок? Она называется «бамбуковая мина».
– Что? – голос подвел пирата.
– Ничего, кроме того, что Хатита спрятала ее здесь, на корабле. Зажженную, разумеется.
Волк побледнел и мгновенно выпрямился:
– Дьявол. Вы блефуете.
Карлос сухо рассмеялся:
– Я даже разубеждать вас не буду, Волк. Даже не попытаюсь. Мне, собственно, без разницы, один я отправлюсь на тот свет или в вашей компании.
С минуту пират смотрел на испанца неподвижным взглядом и вдруг рванулся к выходу. У порога он задержался и крикнул, не оборачиваясь, чтобы не видеть улыбки Карлоса:
– Через пять минут я узнаю, где эта чертова штука, и тогда, католическая собака, я с тебя, живого, шкуру сдеру и в масле зажарю!
– Меня или шкуру? – бросил вслед граф де Сильва.
Волк его не услышал. Через мгновение на палубе разнесся пронзительный свист боцманской дудки и суматошный топот над головами узников без слов сказал: жаркого из шкуры не будет. Когда Волк спустился в трюм, он был по-прежнему злой, но изрядно присмиревший.
– Куда делась цыганка? – глухо спросил он.
– О, Хатита, – рассмеялся Карлос. – Это было чудесное создание. Почти святая. Вероятно, Господь забрал ее на небо во плоти.
– В сундуке! – догадался Волк и, заметив ехидные искорки в глазах испанца, грязно, но очень обстоятельно выругался. Пленники слушали его с видимым наслаждением и веселились от души.
– Проклятье! – оборвал себя Волк. – Игра еще не кончена! Мои пушки наведены на «Воскресение», и сейчас я прикажу канониру продырявить им борт ниже ватерлинии. Мы еще посмотрим, чья возьмет.
Волк дернулся было к трапу, но Карлос негромко обронил:
– Вы погубите своего сына.
Старый пират замер. Нога зависла над ступенькой. Мгновение он стоял как оловянный солдатик, потом медленно опустил ногу и так же медленно развернулся с каменным лицом. Просчитав варианты, Волк понял, что его карта кругом бита. Флибустьер умел проигрывать. Он задал только один вопрос:
– Кто это придумал. Вы? Или она?
– Идея принадлежит Ирис Нортон, – признал Карлос. – Вы ведь ее имели в виду?
Волк задумчиво потер заросший подбородок. Усмехнулся.
– Вот ведь дьявол, – наконец произнес он, и в голосе старого пирата проскользнуло неподдельное восхищение.
– Это было невероятно! – воскликнул Родриго, едва шаги Волка стихли, и лязгнул снаружи засов. – Граф, вы были великолепны! Позвольте пожать вам руку.
– Жмите, – усмехнулся Карлос, – сдается мне, сегодня я это заслужил. Однако мой учитель сказал бы: «Придумано неплохо. Но половина работы сделана грязно, а вторая половина вообще не сделана». И, пожалуй, я бы с ним согласился.
– Учитель? – слегка удивленно переспросил Родриго.
– Он учил меня плавать в этих водах, – задумчиво ответил Карлос. – И еще одному, очень трудному искусству. Оставаться здесь не только живым, но и хотя бы отчасти порядочным.
– И кто это был? – спросил заинтригованный Родриго.
– Наши соотечественники называет его Люцифер. А англичане – Джеймс Рик.
* * *– Вы поняли, что вам следует делать, дон Перейра? Или повторить?
Ирис все еще держала еврея на прицеле, но пальцы уже онемели, а рука начинала слегка подрагивать. Испанка глядела на нее завороженно, словно Ирис на ее глазах обратила воду в вино или выдохнула огонь.
«Служанка» позволила себе улыбнуться «хозяйке». Но только чуть-чуть.
Перейра переводил взгляд с одной на другую. И вдруг стремительно метнулся вперед. Ирис не успела ничего сообразить, лишь коротко вскрикнула, когда запястье ожгла резкая, злая боль, и разжавшиеся пальцы выпустили оружие. Она дернулась, попыталась вырвать руку и тут же со страхом поняла, что борется с силой, которую ей не одолеть. Которую никто не мог бы разглядеть под дряблыми жировыми складками. Ирис упала на колени и в бешенстве и отчаянии вцепилась зубами в белую мягкую кисть, чуть пониже широкого манжета.
Неожиданно железная хватка ослабла. Ирис отпрянула, лихорадочно шаря по ковру в поисках пистолета.
– Тяжелая… – нервно произнесла Беатрис, совсем рядом.
Ирис подняла глаза и увидела графиню. Резная шкатулка в ее руках мгновенно объяснила, отчего дон Луис де Перейра безвольной кучей осел на пол. Ирис поднялась, оправила платье и вдруг истерично хихикнула.
– Мне даже самой интересно, какими словами я теперь буду убеждать его отдать нужные приказы.
– Он не станет этого делать, – подтвердила Беатрис.
– Да? – холодно осведомилась Ирис Нортон, окончательно приходя в себя. Во взгляде, брошенном на испанку, появилось что-то новое.
– А куда он денется, – после паузы сказала она. – Все-таки с нами иметь дело лучше, чем с пиратами… по крайней мере, я надеюсь, что он считает именно так.
* * *По команде Волка штурвальный «Сан-Фелипе» переложил руля левее и встречные курсы кораблей оказались строго параллельными. Матросы, столпившиеся на палубе, затаили дыхание. Одни знали, что от успеха зависит их жизнь, другие ничего не знали, но близкое соседство пиратов и стремительная смена власти заставят занервничать кого угодно. Корабли медленно сближались, и наконец их форштевни оказались на одном траверзе. Пушечные порты были задраены, согласно договору. Шлюпка отошла от «Сан-Фелипе» и медленно направилась в сторону «Воскресения». Она несла пятерых пассажиров: бородатые, заросшие грязью мужчины держали на мушке гребцов, громадный, свирепого вида цыган с массивной серьгой в ухе невозмутимо водил ножом возле самой шеи седого капитана. Солнце сверкало на широком лезвии, и солнечные зайчики прыгали по воде и темному дереву. Пятой была Мэри Мод. Шлюпка ударилась о борт, и матросы спустили трап. Беатрис с радостным криком повисла на шее супруга, и тот обнял ее с нетерпением, невольно выдавшим его тревогу. Хосе опустился на колени и почтительно поцеловал руку графини.
Волк не заметил этой нежной встречи. Он не видел хмурых взглядов своих матросов, не слышал торжествующего смеха испанцев, не чувствовал удушливой жары. Пират видел только глубокие, темные от бессонной ночи, такие знакомые глаза. Они глядели на него без торжества и без презрения. И без тепла. Но за это Волк не мог ее винить. За это он был ей благодарен. В его жизни было всякое, но еще ни разу не пришлось выбирать между Богом и женщиной. И, слава Всевышнему, что этот выбор снова минул его.
– Вы опять обманули меня, леди, – сказал он.
– У меня не было выбора, – ответила девушка. – Вы сами-то подумайте, можно ли с вами поступать честно?
С усмешкой Волк покачал головой.
– Фредди жив?
– Да, – кивнула девушка. – Я не причиню ему вреда. Но и не отпущу. Вы сможете забрать сына через некоторое время в Кюрасао. Это наша страховка на случай, если вы решите поиграть в догонялки. Я даю слово, что с мальчиком ничего не случится, даже если он сам будет меня провоцировать.
– Вы можете поклясться?
– Бог мне свидетель, – легко сказала Ирис.
Эта легкость насторожила Волка.
– Как я могу быть уверен, что вы не солгали? Клятва, данная при таких обстоятельствах…
– Для меня священна любая клятва, даже данная под дулом пистолета, – отрезала Ирис.
– Я верю вам, – просто сказал Волк.
– Правильно делаете. Но вы догадались, зачем я просила «Сан-Фелипе» подойти так близко к «Воскресению»?
– Сундуки, – кивнул Волк.
– Да. Ваши люди слишком опасны, а мы здесь на вражеской территории, и не можем рисковать, выпуская на волю шестнадцать вооруженных головорезов. Мы спустим эти восемь сундуков за борт, а вы уж сами ловите и отпирайте.
– Есть план получше, – возразил Волк. – Я сам отопру ребят. Если я прикажу, они не посмеют ослушаться и не будут устраивать вам неприятности. Впрочем, можете взять меня заложником, пока они не отплывут.
