Никита Аверин - Крым-2. Остров Головорезов
— Но я же ещё не листоноша! — возразил мальчик, — Я даже основную программу не проходил, не говоря об... испытаниях.
— Сейчас наш клан на грани уничтожения, и каждый боец на счету. А ты, Костя, настоящий боец, — грустно улыбнулась в ответ Бандеролька. — Считай, что с этого момента ты официально становишься полноправным членом клана листонош.
— А меня за что отсылаете? — возмутился Зиняк, трясясь у Воловика на коленках.
— А ты поможешь мальчишке выжить любой ценой, — пояснила Бандеролька. — Первый раз ему повезло, но не будем полагаться на везение.
— Понятно, — приуныл Зиняк. — Ну, тогда высаживайте нас. Нам много вещей не надо.
Простились коротко, по-деловому. Проверили запасы оружия.
— В Курортное его повезли, — сказал Воловик. — Там санаторий заброшенный и есть лодочный причал. Значит, Пошта там. И нам туда.
Телеграф остановился выше поселка, на холме, где некогда была деревня Щебетовка, стертая с лица земли Катастрофой и годами разрухи. Здесь открывался потрясающий вид на синее море и зелень, дальше холмы становились выше, и виднелась трехрогая вершина горы.
— Спустимся тихо, — решил Телеграф. — Проникнем на территорию санатория. Ниндзя не может быть много, отряд был большой, но мы его сильно потрепали, а подкрепления им ждать неоткуда.
— Надо разработать план, — решила Бандеролька.
Угроза потерять Пошту мобилизовала все ее мыслительные способности и сделала странно спокойной. Бандеролька знала: надо действовать, и действовать осмотрительно, чтобы не потерять все самое дорогое. Нельзя ни на кого полагаться, только на себя. Поэтому сейчас симпатичная голова Бандерольки работала, как вычислительные машины из прошлого: быстро, перебирая все варианты и, как она надеялась, без сбоев.
— Если мы просто заявимся и откроем стрельбу — сейчас, ясным днем, — продолжила Бандеролька, — нас перебьют. Нам следует отвлечь противника и создать у него иллюзию нашего численного превосходства. Ренькас, у тебя только пистолеты?
— Вообще-то — нет, — смутился стрелок, — у меня еще снайперка. Старенькая, Драгунова, но верная.
— Прекрасно. Выберешь точку и по сигналу начнешь вести отвлекающий огонь. А сделаем мы вот что.
Глава 20.
ОПЕРАЦИЯ ПО СПАСЕНИЮ
Сургуч ненавидел Рыжехвоста. Вот получить бы бункер с секретными технологиями — и сразу можно пирата прищучить. Но пока Рыжехвост был сильнее, и на его стороне было больше людей — проклятые листоноши перебили всех ниндзя, после чего Пошта, вдобавок ко всем неприятностям этого дня, потерял сознание, лишив шанса его допросить. Листоношу погрузили на лодку и перевезли в убежище — заброшенный санаторий в Курортном. Там пираты обосновались давным-давно: место уединенное, людей нет вообще, санаторный парк разросся, закрыв корпуса, и в дальнем от моря можно было почувствовать себя в безопасности. Агрессивная же флора биостанции сюда не доползала.
Заняли «люкс». В одной комнате, заранее оборудованной для содержания пленных (конечно же, пираты не гнушались похищениями и требованием выкупа) — решетки на окнах, кровать с ремнями, ведро в углу, повеситься не на чем, оружия нет — положили Пошту. Листоноша, похоже, был совсем плох, а выполнявший функции врача в отряде пират погиб от зубов морских тварей. Сургуч, как мог, осмотрел пленника. У наглого юнца сочилась кровь из ушей и рта, он дышал хрипло. Внутреннее кровотечение? Черт его знает, лишь бы очухался.
Рыжехвост, похоже, заподозрил предательство.
По крайней мере, догадался, что Сургуч хочет его кинуть. Но пока Сургуча не убивал — ждал, что тот выдаст себя и тайные знания.
После трудов праведных и неправедных стоило выпить и помянуть усопших. Рядом с Поштой оставили караульного и закрыли дверь. Во второй комнате, примыкавшей к камере, расположились на отдых: накрыли стол, достали бутылку. Дозорные бдели на балконах и крыше и, в общем, было почти спокойно.
— Помянем наших друзей, — предложил Рыжехвост, подняв стакан.
Выпить не успели — раздался условный свист, вызывающий главарей на балкон номера. Дозорный кого-то засек.
Сургуч нехотя поднялся (все-таки при пиратах он делал вид, что подчиняется Рыжехвосту) и вышел посмотреть, в чем дело.
К санаторному корпусу по тропинке меж диких, буйно цветущих роз шла девушка. Черноволосая, хрупкая, в брюках и футболке, завязанной на плоском животике узлом. Загорелая полоска кожи, впадина пупка, тонкая талия. Девушка остановилась, задрала голову и помахала рукой обалдевшему Сургучу.
— Привет, красивые! Меня Зяблик зовут. Я вот тут гуляю. Погуляем вместе.
Ситуация была непонятная и потому опасная. Сургуч напряг мозги, слегка разжиженные утренним боем и предвкушением пьянки.
— Ты откуда? — крикнул он. — Кто такая?
— Зяблик я. Живу здесь, — она сделала широкий жест и закружилась, будто пытаясь обнять весь мир. — Пришла из Лисьей бухты, дай, думаю, посмотрю, кто с утра у биостанции развоевался. Люблю военных — красивых, здоровенных!
— Чокнутая, — пробормотал дозорный пират.
Сургуч с ним согласился. Безмятежная улыбка, отсутствие страха — девушка точно свихнулась. Симпатичная девушка. Решение Сургуч принял моментально:
— Поднимайся! Эй, внизу, проводите в штабной!
Зяблик счастливо рассмеялась и танцующей походкой направилась ко входу. Движения у нее были вроде плавные, но беспорядочные. Ну явно — психическая или слабоумная... что для целей Сургуча значения не имело. У него очень давно не было подруги, и листоноша-предатель соскучился по женской ласке.
Сургуч вернулся в комнату:
— Девочка полоумная, — сообщил он, потирая руки, — хорошенькая, но глупая. Военных, говорит, любит.
— Понял, — кивнул Рыжехвост, — тогда я — полковник, а ты — майор.
Сургуч хотел обидеться, но не успел — дверь отворилась и дозорный впустил Зяблика.
— Безоружная, — сообщил он и жадно посмотрел на стол.
Но рядовым пиратам при пьянках начальства присутствовать не полагалось. Конвоир понял это, вздохнул и убрался.
— Присаживайся, — проворковал Рыжехвост, подвигая к столу третий стул и наполняя еще один стакан. — Выпей с нами. Вот, и рыбка есть на закуску, и капустка морская. Любишь военных? Так я — полковник Рыжехвост, а это — майор Сургуч.
— Ой. А я думала, вы — генералы, — округлила глаза девушка.
— Генералы, — согласился польщенный Сургуч. — Это товарищ генерал так шутит. Генералы-адмиралы. Гуляешь, значит?
— Гуляю, — Зяблик томно улыбнулась. — Тяжело мне в одиночестве, хочется опереться на мужское плечо...
Рыжехвост уже чуть ли не слюну пускал, и девушка смотрела на него с интересом. Сургуч решил перехватить инициативу:
— Выпьем же за присутствующих здесь дам!
Выпили стоя.
Потом как-то так получилось, что тосты пошли один за другим. Рыжехвост и Сургуч пытались перещеголять друг друга, девушка улыбалась обоим сразу и по очереди, и было так хорошо, что Сургуч не сразу понял: стреляют.
По санаторию вели огонь.
Рыжехвост хлопнулся на пол, увлекая за собой Зяблика и крикнул:
— Что там?
— Снайперы! — ответил дозорный. — Много, но кривые, не попадают.
— Откуда стреляют?
— С холмов!
Рыжехвост выругался. Он прижимал девушку к полу и совсем не хотел подниматься и снова воевать.
— Я спущусь, посмотрю. — Сургуч решил показать себя героем.
Ползком он преодолел расстояние до двери, выбрался в коридор и по лестнице пошел вниз. Никакой дисциплины у пиратов, понятно, не было, и у входа несли вахту только двое — залегли и пялились в проем на парк.
— Идиоты, — пробурчал Сургуч. — Если стреляют с холмов, там никого нет.
Он вообще был осторожным, но алкоголь и ревность к Рыжехвосту, предвкушение развлечений, пленный Пошта сделали Сургуча безбашенно-смелым. Он вышел в парк, обернулся к пиратам:
— Видите, никого!
И тут его окликнули. Голос был женский, знакомый и неприятный.
— Что, Сургуч, паскуда, думал, нет на тебя управы? Повернись уж, милок.
Он медленно развернулся. Бандеролька целилась из пистолет- пулемета и нежно улыбалась. Только глаза у нее были крайне злые. Девушка стояла под защитой дерева так, что пираты ее не видели, а она видела вход и успевала выстрелить первой.
— Ненавижу предателей, — сообщила она. — Пошта здесь?
— Д-да, — Сургуч решил поторговаться за свою жизнь. — Только ранен. Забирай и уходи. Я сам его к тебе прикажу вынести.
