Никита Аверин - Крым-2. Остров Головорезов

А потом в Пошту врезался дельфин. Не со зла — листоноша не дергался, не атаковал и не паниковал, лишь слегка работал ногами для сохранения плавучести — и дельфин лишь зацепил Пошту плавником, но листоношу закрутило, перевернуло вверх ногами, он дернулся — и на него тут же бросились два морских котика.

Подводный бой не допускает резких движений. Все следует де­лать плавно. Пошта выждал до последнего, схватил первого ата­кующего котика за антенну и дернул. Шлем слетел с головы мле­копитающего, и грозная тварь будто бы растерялась, заверещала (звук под водой вышел особой пронзительности) и закрутилась на месте. Второй же морской котик совершенно неожиданно атако­вал первого, лишенного головного убора — и пропорол тому брюхо антенной.

Хлынула кровь, и Пошта отгреб подальше, чтобы видеть, как развиваются события. Он предположил, что шлемы морских коти­ков не только стимулировали мозговую деятельность, но и обеспе­чивали взаимодействие между мутантами.

Воловик тем временем добрался до катера — видимо, нашел трап или просто шпигат, за который можно было зацепиться — и полез наверх, пару секунд под водой болтались только его босые ноги — опытный матрос успел избавиться от обуви, в которой осо­бо не поплаваешь.

Потом Воловик полез на абордаж. Через четыре секунды в воду упал пират со сломанной шеей, еще через две — еще один, с про­стреленным черепом. А потом рыбкой в воду нырнул сам Воловик, сжимая в зубах нож, а в руке — трофейный пистолет. Град огня сверху стал максимально интенсивным. Найдя под водой Пошту Воловик отрицательно покачал головой — мол, не, не выйдет, слишком много их там.

Пошта огляделся. Зиняк и профессор продолжали играть в прятки со смертью: вынырни, вдохни, нырни и молись, чтобы в следующий раз вынырнуть и не нарваться на пулю. Долго так про­должаться не могло — даже у листоноши запас воздуха в легких был на исходе.

Пошта поискал какое-нибудь убежище под водой — мог остать­ся воздушный пузырь в машине, доме, где угодно — но ничего под­ходящего не было. Котики и дельфины, всплывавшие за кислоро­дом, периодически возвращались с пулевыми отверстиями в телах, отчего остальные зверели и принимались таранить катер. Парочка дельфинов выпрыгнула из воды, чтобы расправиться с пиратами, но, судя по тому, что в воду они не вернулись, огнестрельное ору­жие победило звериные инстинкты.

Пошта отплыл подальше, поднялся по телеграфному столбу со стороны кормы катера и сделал живительный вздох.

Пираты, как он и ожидал, палили, как оголтелые, во все сторо­ны, выцеливая уже не столько отряд Пошты, сколько агрессивных морских млекопитающих, то бишь котиков и дельфинов. У парочки пиратов была пробита грудная клетка антеннами котиков, еще одному дельфин умудрился оттяпать полруки; но морская фауна тоже несла тяжелые потери, с полтора десятка животных уже пла­вали к верху брюхом.

Рыжехвост орал на Сургуча, тот орал на пиратов, пираты стре­ляли, а трое странных людей в черных костюмах, которых Пошта сначала и не заметил, свисали с бортов, держа в руках не менее странное оружие — вроде гарпунных ружей, только заряженных дротиками со шприцами и оперением.

«Сургуч хочет взять нас живьем, — понял Пошта. — Это ружья с транквилизаторами, для усыпления животных, наверняка раздо­были тут же, на биостанции. А Рыжехвост так перепугался дель­финов и котиков, что приказал открыть огонь».

Налицо конфликт интересов. Надо этим воспользоваться.

Пошта перетянул «Тавор» со спины на грудь, приложился к прикладу (вот где пригодилась компактная компоновка «булл-пап» — фиг такой фокус проделаешь с полноразмерным автома­том, целиться одной рукой, другой удерживаясь за столб и булты­хаясь в воде!), поймал в красную точку коллиматорного прицела одного из черных людей (интуиция подсказывала, что эти черные на порядок опаснее пиратского отродья) и выстрелил.

Черный без звука ушел под воду, где на него набросились дель­фины.

—  Эй, на борту! — заорал Пошта, сильно рискуя. Ружья с дроти­ками на такой дистанции были ему не страшны, а вот пули... — Предлагаю поговорить!

Кто-то из пиратов пальнул в его сторону, пуля прожужжала в метре над головой — и Сургуч самолично тут же вышиб мозги это­му пирату, чем наглядно продемонстрировал, кто на катере глав­ный. Рыжехвост только рот разинул.

—  Вылезай, Пошта, простудишься! — крикнул Сургуч весело. — Или дельфины сожрут!

—  Кончай пальбу, Сургуч! — ответил Пошта. — Я же тебе жи­вым нужен!

—  Ты — да. А друзья твои — нет. Сдашься — отпустим их.

«Как же, — не поверил Пошта, — отпустит он их...».

—  Ты лучше подумай, — предложил Пошта предателю, — что с тобой сделает Филателист. И весь клан.

—  Филателист мертв! — крикнул Рыжехвост. — И клану ваше­му скоро крышка! Хан мертв! Гетман мертв! Я один остался! При­сягай мне, листоноша! Вот Сургуч присягнул — и как сыр в мас­ле!

Пошта не ответил. Известие о гибели Филателиста оглушило его.

Клан листонош, конечно же, выдержит. Вся структура клана была подчинена правилу «незаменимых нет». Но Филателист... Больше чем глава клана. Отец. Дед. Старый мудрец. Слишком много ролей он играл в Джанкое.

На миг Пошта почувствовал себя сиротой.

—  А я тогда тебе зачем? — закричал он.

—  Сам знаешь! — ответил Сургуч, косясь на Рыжехвоста.

«Ага, — сообразил Пошта. — Сургучу нужны бункеры. А де­литься с Рыжехвостом он не хочет. Эх, подонки вы подонки... Все вы одинаковые».

Пока Пошта отвлекал пиратов и Сургуча с его черными чело­вечками светской беседой, Воловик предпринял еще одну попыт­ку атаковать — но уже не в лоб, а путем диверсии. Достав со дна разгрузочный жилет убитого черного человека, Воловик подплыл к корме катера и принялся деловито наматывать прочнейшую кордуру и кевлар на гребной винт. Теперь стоит запустить мотор кате­ра — и либо лопасти погнутся, либо движок сгорит. Преследовать их теперь пиратам придется на веслах.

Профессор же, в очередной раз всплыв при помощи Зиняка, за­нимался чем-то странным — он держался за плавник курсирующего рядом дельфина и будто бы что-то тому нашептывал. Дельфин, са­мое удивительное, не атаковал и не уплывал, а внимательно слушал.

Похоже, что Кайсанбек Аланович умудрился о чем-то догово­риться с дельфином.

Значит, время действовать. Плохо, когда члены команды не мо­гут согласовать свои действия — но пара сотен километров, прой­денных вместе, и сотня-другая убитых мутантов сближают.

Пошта на середине фразы Рыжехвоста — тот как раз что-то там вещал про перспективы для листоноши в пиратской среде — вски­нул «Тавор» и двумя прицельными выстрелами убил оставшихся черных людей Сургуча — после чего сразу нырнул поглубже, спа­саясь от ответного огня.

Какой-то придурок из команды Рыжехвоста бросил за борт гра­нату, а это пострашнее стрельбы в воду. Разрыв гранаты под водой сравним с хорошей авиабомбой, ударная волна в разы сильнее и распространяется дальше. Дельфины и котики всплыли, как до­хлые рыбки, Пошту же основательно контузило и, самое неприят­ное, вышибло почти весь воздух из легких. Всплывая в полуобмо­рочном состоянии, Пошта разглядел, как уплывают от пиратского катера Воловик, Зиняк и профессор, держась за плавники букси­рующих их дельфинов.

У Пошты шансов догнать их не было. Видимо, профессор при­нял то же решение, что и Пошта вчера — после пропажи Кости — миссия для отряда важнее, чем жизнь одного человека.

Пираты попробовали завести мотор катера — что-то громко хлопнуло, из трубы повалил черный дым, раздался громкий мат. Диверсия Воловика увенчалась успехом.

Пошту неожиданно вырвало в воду — причем вырвало кровью, видимо, ударная волна повредила что-то внутри. У него было та­кое ощущение, будто бы его на полной скорости сбил Летучий По­езд. А граната взорвалась у него в желудке. Мутило страшно, двои­лось в глазах, из ушей текла кровь. Слух остался, но постоянно фоном что-то свистело, гудело, выло. Барабанным перепонкам тоже пришел каюк.

Пошта попытался отплыть в сторону — и понял, что не может шевелить ногами. Руками еще кое-как, а вот ногами — вообще. Словно их нет. Он даже посмотрел — на месте, бултыхаются без­вольно. И травма позвоночника. Для комплекта.

Что еще? Пошта продолжил инвентаризацию полученных по­вреждений. Так, ребра целы, глаза тоже (только картинка двоится, легкое сотрясение мозга), язык слегка прикушен. «Тавор» уто­нул — ремень лопнул. Остался пистолет на бедре... поправка: уже нет, выпал из кобуры и тоже утонул. В спине временами резкая боль в районе поясницы — не перелом, иначе листоноши бы уже умер, скорее какой-то из межпозвоночных дисков вылез и заще­мил нерв.

Итог: огнестрельного оружия нет, в рукопашной беспомощен, как котенок.

Пошта решил сдаться. Пока его будут пытать — а в этом он не сомневался, профессор и матросы успеют добраться до карадагского бункера.