Сергей Извольский - Золотой шар

– Стонешь, сука? – заставил ее вздрогнуть знакомый голос рядом.

Алла открыла глаза, но вдруг почувствовала на своем вороте руку, сгребающую ткань куртки. Рывок – и перед глазами мелькнули серые от времени доски стола и кусок голубого неба, выглядывающего из-под навеса. Короткий миг полета закончился, и жесткая земля с силой ударила Аллу в лицо. Зубы девушки лязгнули, и тут же последовал удар в живот, после которого выстрелило сильной, резкой болью, перекручивающей внутренности.

– Что, сука, бросили тебя все? – опять раздался голос Гашникова.

Ответить Алла не могла, даже если бы и хотела, – расширив от боли глаза, она невидящим взглядом смотрела перед собой, пытаясь восстановить дыхание.

– Пшла! – снова пнул девушку в бок подъемом ноги Гашников.

От удара в глазах у Аллы потемнело, она перекатилась на спину и попыталась сжаться, не в силах сдержать стоны боли и прижимая колени к груди в страхе от предчувствия новых ударов.

– Подъем, я сказал! – разъяряясь и даже взяв разбег в два шага, снова пнул Аллу бывший руководитель группы.

Живот ее был закрыт, и он ударил ее бедро. Хрупкую девушку от пинка подбросило, и она откатилась в сторону.

Перед глазами упала темная пелена, и сознание наконец погасло. Но пришла в себя Алла почти сразу – от боли. Схватив девушку за щиколотку, Гашников грубо тащил ее за собой, волоча по траве. Земля была неровной, жесткой, сухая трава больно колола, царапая щеки. Алла попыталась извернуться, чтобы хоть как-то поддержать изуродованную руку, и при этом движении куртка у нее скаталась к груди, и что-то жестко и угловато ударило ее в ребра. «Пистолет, который Вадим оставил», – отстраненно подумала Алла. На девушку сейчас навалилась полнейшая апатия, и даже боль она начала чувствовать притупленно. Застонав даже не от боли, а от обиды, девушка потянулась к карману. Бесполезно – куртка скаталась комком, и в таком положении небольшой пистолет было просто не достать.

Ватное состояние отупения начало проходить, лицо от многочисленных царапин жгло болью, но она не шла ни в какое сравнений с той, которая сейчас в руке пульсировала. Не выдержав, Алла застонала в голос.

– Скулишь? Скули, сучка, сейчас еще хуже будет! – услышал стон Гашников и вдруг остановился. Осмотревшись, он начал ходить вокруг девушки, аккуратно утаптывая густую траву и бормоча что-то под нос. Закончив, Гашников присел на колени рядом с девушкой и вдруг резко ударил ее ладонью по лицу. – Скотина?! Ну не молчи! Говори, как ты меня называла, а? А?! – еще раз, наотмашь, ударил Аллу тыльной стороной ладони Гашников.

Из носа девушки брызнула кровь, смешиваясь с кровью из разбитых от первого удара губ.

– А?! Ну говори!!! Говори же! – Лицо Гашникова было страшным – ярко-красное, покрытое волдырями ожогов. Даже глаза были красными – под сеткой полопавшихся капилляров белков совсем не было видно.

Почти каждый выкрик мучитель сопровождал пощечиной, и голова девушки бессильно моталась из стороны в сторону.

– Ты сейчас пожалеешь, сука! Пожалеешь! – ощерился Гашников и вдруг рванул девушку за ткань одежды.

Аллу бросило вперед, но куртка не расстегнулась. Неожиданно Гашников даже рыкнул от злости, вскочил и уперся ногой девушке в грудь, рванув за одежду. В этот раз ткань затрещала, и вырванные с мясом пуговицы брызнули в стороны.

– Боишься, сука? – выдохнул Гашников, присаживаясь и распахивая на девушке куртку. Схватив за ворот футболки, он резко дернул. Послышался треск, но ткань не поддалась. Гашников взъяренно зарычал и дернул еще раз, со всей силы своей злости. Аллу рвануло вверх, ткань футболки опять затрещала, но снова не порвалась – лишь ворот растянулся до невероятных размеров.

Выругавшись, Гашников ударил девушку по лицу, а после, сдвинув в сторону футболку, схватил бюстгальтер девушки и резко дернул его. Нижнее белье оказалось не таким крепким, как футболка, – Алла невольно вскрикнула от боли, когда лямки впились ей в кожу, раздирая. И сразу же она закричала – Гашников ненавистно вцепился ей в грудь, с силой вонзая ногти в нежную кожу.

– Вешалка сраная, – отнял он руку и еще раз ударил девушку по лицу, – подержаться даже не за что!

От ударов голова Аллы моталась из стороны в сторону, и она уже мало что понимала. Изображение перед глазами было мутным, подернутым поволокой слабости. Ей сейчас хотелось только одного – чтобы мучения поскорее закончились.

Когда Гашников перевернул ее на живот и потащил вниз штаны, первым порывом Аллы было попытаться дернуться, вырваться, но где-то отстранение она поняла, что не получится. После одного из рывков девушка согнула руку, пытаясь засунуть ее в карман с пистолетом. Гашников между тем уже спустил с нее штаны, и в тот момент, когда Алла только нащупала в кармане широкую рукоять, он навалился на нее грузно, шумно сопя при этом и бормоча ругательства.

От тяжести, пока Гашников ерзал сверху, Алла едва не потеряла сознание – ей нечем было дышать, а одной рукой мучитель схватил ее за волосы на затылке, вжимая голову в землю. Наконец у него получилось, и Алла почувствовала боль внизу живота.

– Нравится?! – с силой наваливаясь на девушку, хрипло шипел ей в ухо Гашников: – Тебе, сука, нравится?! Давай вспоминай, как ты меня называла?!

Алла закричала даже не от боли, а от унижения, но тут Гашников вдавил ее голову в землю, и девушка захлебнулась криком, чувствуя землю на зубах.

Гашникова хватило всего на несколько фрикций. Зарычав, быстро и мелко дергая тазом, он замер на несколько секунд, а после грузно скатился с девушки. И тут же Алла с наслаждением вдохнула первый раз за то время, пока на ней мучитель находился. Перед глазами у нее по-прежнему стояла мутная пелена, но глоток воздуха подействовал целебно, и зрение немного прояснилось.

«Предохранитель» – мелькнула мысль в голове девушки. Надо снять пистолет с предохранителя. Алла зажмурилась, и перед глазами возникла картинка, как Вадим показывал ей пистолет.

«Вот так», – прозвучал у нее в голове голос, и она, как вживую, увидела в картинке воспоминаний, как его палец в мягкой на вид светло-зеленой перчатке перещелкивает рычажок.

Поводив большим пальцем по металлу, Алла нашла флажок предохранителя и попыталась его сдвинуть. Не получалось, рука налилась слабостью. Алла напряглась, но тут палец бессильно скользнул, и девушка даже всхлипнула от бессилия и досады.

– Понравилось? – послышался голос Гашникова. – Сейчас тебе еще будет, тварь. Сейчас, сейчас, подожди немного…

Хорошо, что он это сказал, – Аллу при звуке его голоса взяла злость. Откуда только силы взялись – и с предохранителя снять получилось, и даже перекатиться на спину, неуклюже раскинув ноги.