Олег Языков - Крылья Тура

Не успели утихнуть обсуждения этого случая, как громко ахнула другая новость – нашего комполка забирают в дивизию! Его выдвинули на зама. А это, скорее всего, просто пересидка перед назначением на должность комдива.

Подполковник Артюхов был и рад и расстроен одновременно… Что ж, его можно было понять… Но командование полком он уже явно перерос – пора ему было двигаться повыше. Мужик он отличный и боец добрый – ровной ему дороги и боевой удачи!

На полк мудро решили поставить майора Россохватского. Правильное решение! Все его с удовольствием поддержали. Но эта передвижка своим хвостом стукнула и по мне. Россохватский вызвал меня, поздравил с присвоением звания «капитан» – приказ только что пришел на целую группу наших летчиков, и огорошил предложением снова перейти в первую эскадрилью.

– Ты пойми, Виктор! Ты свою вторую здорово подтянул. Она у нас и так примером стала. Сейчас она в полку будет основной ударной силой. Все-таки ко мне, в первую, молодежь пришла, не успел я их подтянуть до нужного уровня… Вот этим ты и займешься. И помни! В штабе дивизии поговаривают, что скоро штаты изменят – у нас появится еще и третья эскадрилья. За пару месяцев тебе надо подтянуть ребят в первой, и они пойдут на усиление командирского костяка в третьей эскадрилье.

– А я?

– А ты… Не знаю пока. Там поглядим… На полк тебе, пожалуй, рановато будет?

– Это точно! На полк я еще не готов… Мне бы еще с эскадрильей повозиться охота, есть всякие разные задумки. Да и комполка так часто, как хотелось бы, не летает…

– Это ты верно сказал… – загрустил майор Россохватский, – …не летает. Ну да ладно! Там поглядим! Так что, Виктор? Согласен?

– Кирилл Константиныч, так вы что – меня только «блуждающим комэском» видите?

– Специалистом я тебя вижу, пожарной командой! Вижу, что знания твои, придумки всякие, да и кое-какой накопленный тобой опыт – здорово вторую эскадрилью вперед двинули. И хочу, чтобы все эскадрильи в полку были не хуже! Так или не так, Виктор?

– Та-а-к… – пришлось согласиться мне.

– А раз так, кого на твое место ставить будем?

– А кого тут еще ставить? – удивился я. – Блондина и будем ставить. А на звено – Демыча. Пора ему крылья расправлять – пусть растет как командир!

На том и порешили.

А вечером я прощался с ребятами. Где они раздобыли коньяк – я так и не узнал, да и немного его было. Завтра ведь снова в небо. Да и не спиртное здесь главное… Главное – настроить ребят так, чтобы и без меня дух и традиции, уже сложившиеся в эскадрилье, не пропали и не выветрились. Об этом и говорили долгих три часа до отбоя…

– Товарищ капитан! Личный состав эскадрильи построен! Командир первого звена старший лейтенант Дюсембаев!

– Здравствуйте, товарищи!

– Зрав… жел… тащ… каптан!

– Вольно! Мне тут строевые смотры некогда устраивать, товарищи летчики. Другие дела есть. Пошли в курилку, что ли, поговорим о нашем, о девичьем…

Поговорили. Решили еще потолковать вечером, а сейчас пора лететь на задание – сопровождать «илы».

Быстро, на ходу, обменялись с Костей Дюсембаевым (по-казахски его, конечно, звали не Костя, но он сам представлялся именно так) основными наметками по полету, как строимся, как летим, как воюем, и – на взлет!

Я шел вместе со звеном Кости на «Дедушке», естественно. Хвост прикрывал верный Вася. Удалось мне договориться с одним летчиком из 1-й эскадрильи о его переводе во вторую – старшим летчиком и ведущим пары. И парень рад, и Вася со мной.

Встретили горбатых, встали, как положено, полетели. В этом вылете, в общем-то, ничего особенного и не произошло. Интересной была задача, поставленная перед штурмовиками. Дело в том, что наши засекли один гадкий фашистский бронепоезд, который серой змеей подтягивался от Анапы, делал по нашим войскам огневой налет, ставил дымовую завесу и тут же драпал подальше от передовой. Вот его-то и поручили затоптать «илюшам». Ан – не тут-то было!

Этот змей бронированный спереди и сзади таскал платформы с зенитками. Да так весело и дружно стрелял из них, что в первом вылете два штурмовика, только-только перелетев линию фронта, сели на брюхо.

Во втором, собственно, было не лучше. Ушел змей бронированный, а еще два подбитых штурмовика еле-еле добрались до своего аэродрома. С этим гадом надо было что-то делать, а то он нам всех горбатых попортит.

Я попросил нашего ПНШ связаться со стрелковой дивизией, чьи боевые порядки громил бронепоезд, и спросить – есть ли какая закономерность в его появлениях на фронте? К вечеру был дан ответ. Точнее – не так. Вечером ответ приехал к нам в полк. Пехотный капитан из разведотдела дивизии горел желанием рассказать про чертов бронепоезд все, что знал и не знал. Поговорили мы с ним душевно и подробно. И кое-что интересное выплыло.

Предположительно стала известна стоянка, где немецкий бронепоезд мог отстаиваться ночью – железнодорожная станция Тоннельная на линии Краснодар – Новороссийск. Не так уж и далеко от линии фронта, добраться можно. Только вот на чем лететь? И чем бить гада ползучего? Я пошел к майору Россохватскому.

– Разрешите, товарищ майор?

– Давай, Виктор, заходи. С чем пришел?

…Проговорили мы с ним часа полтора. Ну, не хотел верить мне майор, что мы с Демычем одними пушками забьем бронепоезд, как серенького козлика. Пришлось сослаться на авторитет такой серьезной организации, как «Смерш». Выдернутый к командиру капитан Иванецкий одобрительно на меня поглядел и подтвердил, что у капитана Туровцева такой трюк может и получиться. Комполка в детали не лез, но по его прищуренному правому глазу было ясно видно, что слухи о внучатах его стороной не обошли.

Но понимание начальства полкового – это еще не гарантия от ненужных вопросов со стороны вышестоящего начальства. Поэтому лететь решили так – Демыч на своем «Як-1б», а я – на одном из еще не списанных старых «Як-1» с рейками для ракет. Кроме того, я договорился в мастерских, и мне быстренько соорудили некий контейнер под бомбодержатели старенького «яка». А в контейнер оружейники осторожно уложили зажигательные капсулы «АЖ», выклянченные в полку штурмовиков. При сбросе контейнер раскроется, а ампулы, к радости фашистов, разлетятся и накроют цель. О нашей задумке пошли разговоры, шепотки и сплетни, и, в результате, дивизия настояла, что в небе будет еще и контролер с фотоаппаратом. Поскольку атаковать бронепоезд мы с Демычем решили на рассвете, когда еще практически темно, то присутствие разведчика с аппаратурой нас особо не напрягало – немцы его не увидят и преждевременную панику не поднимут.

А напрягал нас наиточнейший график полета, поминутно, даже посекундно сверенный с восходом солнца и началом боевой активности на фронте.