Молот Солнца: Ветка Нируби - Дейлор Смит
Лата взяла коготь, поводила им по воздуху, взмахнула пару раз. Вопросительно взглянула на метентара.
— А если я сделаю что-то не так?
— Тогда твое тело соединится с землей, а душа — с Единым Разумом.
Лата набычилась, сдвинув брови.
— Что это означает?
Крас вздохнул.
— Это означает, что ты умрешь…
В официальной религии Объединенных Ойкумен считалось, что вся Вселенная представляет собой некий глобальный Единый Разум, воле которого подчиняется все сущее. Все живые существа на Земле — будь то люди или ящеры, неандеры или волкогоны, грилы или тигропумы, кэтры или любое другое создание — были соединены с этим разумом посредством тончайших энергетических каналов. Единый Разум не находился где-то далеко в космосе — он и был этим космосом, являясь самой сутью всего окружающего мира. Он был повсюду, в каждом атоме этого мира, все живое находилось внутри этого разума.
А после того, как живое существо настигала смерть, вся информация, находящаяся в его мозгу, сохранялась в Едином Разуме навечно. Основным догматом религии Единого Разума являлось то, что никакая информация во Вселенной не может исчезнуть бесследно. Все мысли, чувства, переживания, воспоминания — все это сохранялось в необъятной памяти Единого Разума уже вне сочетания с индивидуумом, а точнее — сам индивидуум отныне становился частью Единого Разума.
Какой-то общей церкви, которая собирала бы все религиозные учения Единого Разума воедино, устанавливала бы ритуалы и следила за их соблюдением, не существовало. Точнее, ее заменяли, как правило, специальные факультеты в университетах, которые со временем вышли за их пределы, установили между собой достаточно тесные связи и получили общее название — Верховный Магистратус. Особого влияния на политическую жизнь Объединенных Ойкумен эта организация не имела, но по всем вопросам, касающихся ритуалов и соблюдения традиций, обращаться рекомендовалось именно туда.
Кроме основной религии существовало еще несколько иных, но сторонников у них было немногим более пяти процентов от общего числа жителей Объединенных Ойкумен. Как правило, это были языческие верования, и распространены они были среди самых отсталых народов.
Поговаривали, что где-то за восточными пределами Объединенных Ойкумен проживает многочисленный народ, который верит в существование единого бога — некое сверхъестественное существо, которое управляем всеми событиями на Земле. Якобы к нему можно обращаться с просьбами посредством специальных заклинаний, и, если он будет милостив, то просьба эта обязательно будет исполнена.
Но в землях тех Красу пока побывать не довелось…
— Мне даже некуда спрятать этот коготь, — проговорила Лата, растерянно осматривая свое платье.
Они вернулись к костру, подкинули еще веток, и Крас достал из своей сумки моток веревки. Отрезал от нее кусок и обвязал Лату вокруг талии. Получился своего рода пояс. Крас сунул под него коготь.
— Пока так, — сообщил он. — Когда доберемся до форта, попробую достать тебе другую одежду. Путешествовать по равнине в платье — так себе идея.
— Ты будешь смеяться, но в клетке выбор одежды у меня был не так велик!
— Извини… Я не хотел задеть тебя, честно… Ты уверена, что не хочешь спать? Уже скоро я начну всех будить.
— Не беспокойся. Через несколько часов меня должны были посадить на кол, и я все равно вряд ли смогла бы заснуть этой ночью…
Лицо у нее вдруг окаменело, только тени от языков пламени метались на нем.
— Они собирались натереть кол салом… — вдруг сказала она. — А потом сорвали бы с меня платье, подняли за руки, а палач раздвинул бы мне ноги и усадил верхом на кол… Они отпустили бы мне руки, и я под собственным весом стала бы сама насаживаться на этот кол. Я не очень тяжелая, и поэтому кол еще бы долго входил в меня, а все на это смотрели бы и показывали на меня пальцами…
В неподвижных глазах ее мелькали искорки костра, и казалось, что это сам ужас полыхает в них. Потом она перевела взгляд на Краса.
— Это все мне рассказали мои стражники… — прошептала она. — Мне было очень страшно, Крас! Я мечтала сойти с ума до того, как они начнут насаживать меня на кол!..
Она вздрогнула раз, затем другой, а потом плечи ее затряслись уже без остановки. Из глаз потекли крупные слезы.
— Но я так и не смогла сойти с ума! И все это время я умирала от ужаса! Иногда я представляла себе, что ты скоро придешь в Гатлу с очередным караваном, узнаешь, что меня хотят казнить и захочешь меня спасти… Ночью ты тайком проберешься к моей клетке, оглушишь стражника ударом тяжелой дубины и одним ударом сломаешь замок… И ты пришел за мной, Крас! Ты пришел…
Теперь она уже откровенно рыдала. Шагнув к Красу, она уткнулась лицом в его грудь, и ему ничего не оставалось, как осторожно приобнять ее, погладить по вздрагивающей спине.
— Ну все, все… — сказал он немного погодя. — Все самое страшное уже закончилось… Если нас не сожрут арахнусы, конечно…
Лата перестала вздрагивать и подняла на него лицо.
— Ты специально это говоришь? Чтобы рассмешить меня?
— Пусть будет так. Но я ума не приложу, что смешного ты в этом нашла…
Четверть часа спустя они разбудили остальных, принялись собирать вещи и седлать лошадей. Кэндер Фогг громко зевнул, с хрустом потянулся и тут же принялся мочиться в костер. Ру смотрела на него с возмущением.
— Эй, придурок, ты бы хоть отвернулся, что ли! Спрячь уже свою пипирку!.. Крас, он пипирку не прячет! Еще и трясет ею!
Крас был занят тем, что навешивал на своего скакуна поклажу.
— Ну так отрежь ее к червям, все равно она ему никогда не пригодится.
Ру со злорадной улыбкой подняла с травы свою саблю, и пастух тут же отбежал в сторону, торопливо подтягивая штаны.
— Но-но, я просто хотел затушить костер! Не тратить же на это воду.
— А пастух дело говорит, — согласился Крас. — Ладно, пусть пока ходит с пипиркой…
Хозяин Йон затягивал подпруги у своей лошади и смотрел на них, ухмыляясь. Когда все были готовы, метентар, ведя
