Мутация. Начало - Денис Леонидович Ранюк
Что ж, резонно. Я и сам прекрасно понимал, что оставлять рядом такого монстра, даже раненного, смертельно опасно. Но как же мне не хотелось соваться в этот двор.
Я подкатил вплотную к площадке, и стал огибать ее справа. Стекло со своей стороны опустил, уложив ствол «сайги» на локтевой сгиб. В случае чего, я смогу пальнуть в тварь, не тратя время на лишнюю возню. Дядя Федор тоже сместился к левому окну. Только позиция у него получилась поудобней. Он мог вести полноценный огонь прямо с заднего сиденья. Это мне нужно было поглядывать на дорожку и подруливать.
«Патрик» катился медленно, утробно порыкивая дизелем.
— Стой, — сипло прошептал, вдруг, дядя Федор.
Я осторожно остановился. Тормоза тихонько скрипнули.
— Вон там в кустах, за синим корабликом, — сообщил он. — Видишь?
Так, синий кораблик с красным фанерным штурвалом вижу. За ним кусты. Но где смотреть? Спереди или сзади? Стоп…
Прямо за кормой, под кустом с плотной частой листвой я увидел темную морду, покрытую чешуей. С этой дистанции было видно, как двигаются широкие ноздри, над которыми темнело два темных провала глаз. Зенки твари были закрыты, но мы понимали, что она еще жива. Я не смог сдержать внутреннего удивления по поводу того, как может измениться человеческое тело от какого-то ничтожного вируса, который и не во всякий микроскоп можно разглядеть.
— Стреляй сразу после меня, — прошептал дядя Федор. Он тоже предпочел собственное оружие, казенному. — Только прицелься тщательней.
Два ствола уставились на страшную морду. Я от напряжения так сжал зубы, что заболели скулы.
Короткая очередь старого АК-74 полоснула в сторону кормы детского кораблика. Я тоже не мешкал и всадил в том направлении две пули двенадцатого калибра. Завоняло порохом. Я изо всех сил пытался разглядеть в дымке, попали мы или нет. То есть, я знал, что мы попали, потому что с такой дистанции даже слепой не промажет, но мне хотелось увидеть результат.
— Осторожно! — воскликнул сосед. — Она скрылась. Значит еще не сдохла. Внимательно следи, откуда она выскочит.
Сам он вновь прицелился и стал расстреливать синий борт кораблика. Какой бы ни была толстой фанера, из которой он сделан, а пулю калибром 7,62 ей не остановить. «Калаш» тарахтел, выплевывая по три пули за раз, в лакированном, ярком борту кораблика появлялись все новые и новые отверстия.
Даже сквозь выстрелы я услышал громкое шипение. Листва за корабликом затряслась. Ящер вскочил и попытался рвануть от нас. Но его сил хватило лишь на неуверенный прыжок, который завершился на ветках кустарника. Все это время я удерживал данный сектор на прицеле. И сразу открыл огонь по широкой темной спине, увенчанной невысоким костистым гребнем вдоль позвоночника. Наши пули безошибочно находили цель, вгрызаясь в тело уже мертвой твари.
— Прекратить огонь! — приказал дядя Федор, опуская дымящийся ствол.
Я не то чтобы последовал его совету, просто мой магазин опустел, я сразу сменил его на полный. От пороховой вони запершило в носу, я смачно чихнул.
— Будь здоров, — буднично пожелал мне дядя Федор.
Мы с улыбкой переглянулись, хотя ситуация к веселью не располагала. Но чего только от стресса с человеком не происходит.
Внезапно ожила рация. Голос строго спросил, как у нас дела.
— Гадину уничтожили, — ответил я.
— Насмерть? — зачем-то уточнил голос. — Нужно проконтролировать. Эти ублюдки очень живучие.
Мы вновь переглянулись. Делать нечего, надо выйти и глянуть, убита ли тварь или притворяется. Хотя бы для того, чтобы успокоить требовательный голос из динамика. Дядя Федор сменил рожок.
— Прикрывай меня, пока я «контролирую ублюдка», — велел он.
Вышли. Я стал водить стволом по сторонам, высматривая мутантов, которые вполне могли прятаться в кустах и множестве потенциальных укрытий на детской площадке. Дядя Федор, удерживая на прицеле нашу жертву, по дуге обходил кораблик.
— Вроде мертв, — тихо пробормотал он, видимо, обращаясь к самому себе.
Треснула короткая очередь, заставившая меня вздрогнуть.
— Контроль, — сообщил дядя Федор. — Теперь точно сдох.
Мы забрались в машину и я сообщил в рацию, что тварь уничтожена. Окончательно и бесповоротно. Нам велели вернуться к колонне. Я сдал задом, развернулся и подкатил к автобусу. Люди в форме уже осматривали своего погибшего товарища, морщась от вида чудовищных ран. Когда стали ворочать изломанное тело ребенка, я отвернулся и трясущейся рукой сунул в рот сигарету. Прикурил раза с пятого.
— Объявляю вам благодарность, — сказал за спиной знакомый голос майора Кочетова. — Хотя, подоспей вы пораньше…
Он не осуждал, а просто констатировал факт. Подоспей мы пораньше, и можно было бы избежать ненужных смертей. Это было всем понятно.
Мы пожали друг другу руки. Майор коротко обрисовал нам произошедшее, еще раз упомянув о новой тактике засад, устраиваемых мутантами. О неприятном сотрудничестве худосочных с ящерами. Неприятном, в первую очередь, для спасателей.
— По всему выходит, что процесс эвакуации становится опасней с каждым днем, — горестно отметил майор. — Как бы жестоко это не звучало, но целесообразность этих действий под большим вопросом. Слишком много народу гибнет. Твари выбирают момент и нападают, когда мы выводим из домов людей. Особенно обремененных детьми и стариками. У нас не хватает народу, чтобы обеспечить адекватное прикрытие. Нам обещали военных уже сегодня, но ходит слушок, что и от них остался пшик.
Он говорил, озираясь по сторонам. Это было чисто рефлекторное действие, выработанное за последнюю неделю. Мы тоже крутили головами.
— Да, броня бы не помешала, — согласился дядя Федор. — А как быть с теми, кто заперт в квартирах на высоких этажах?
— Никак, — просто ответил майор, достал из пачки сигарету и закурил. — Если в квартире ребенок, мы еще как-то пытаемся. Но что такое зачистка двадцати пяти этажей? Рехнуться можно. Многие уроды зависают на лестницах черного хода, а, почуяв нас, тихорятся, чтобы напасть. И нападают, суки. А еще надо вскрыть дверь. Хорошо, если это китайское дерьмо, что ставят сразу перед сдачей дома. А бывают такие двери, что час приходится долбаться. Спасенный, конечно, рад, но нам от этой радости не легче.
Он глубоко затянулся и выпустил дым из ноздрей.
— Если подумать, то за неделю количество таких вот запертых в своих квартирах, сильно поубавилось, — продолжил он. — До многих добрались «родственнички», а кто-то, отрезанный от воды умер от жажды. Или вот-вот умрет. Скоро нам некого будет эвакуировать.
Последнюю фразу он произнес со стыдливой надеждой в голосе. И я его отлично понимал. Судя по ввалившимся глазам и щекам, спал он крайне мало последнюю неделю. На безымянном пальце кольцо, значит женат. Но жива ли его жена? Как уже говорилось, полные семьи теперь большая
