Егерь - Евгений Астахов
— И это станет проблемой кого-то другого.
Индианка краснеет, как помидор, готовая разразиться необдуманными словами, но священник поднимает руку с зажатым крестом.
— Господь не просто так наделил вас силой. Сказано: “Если ты в день невзгод смалодушничал, твоя сила мала. Спаси тех, кого уводят на смерть, и удержи тех, кто бредёт на бойню”. Притчи, 24:10. Вы уже проявили себя героем для наших людей. Не бросайте их в беде.
— Я не рвусь в герои. Они слишком плохо заканчивают, — отвечаю, а сам смотрю на девочку, которая зажала в ручках уши Ракеты и теребит их из стороны в сторону, что-то напевая.
Сколько таких детей сейчас сидят по городам и деревням, испуганно вздрагивая от любого шума снаружи?..
Чертыхнувшись, хочу заговорить, но перед глазами бежит алый текст.
Ваалис Иккул предлагает вам задание:
— Уничтожить управляющего врилла.
— Уничтожить матку вриллов.
Ограничение: 24 часа.
Награда:
— Способность “Пелена тишины”, ступень E.
— Револьвер “Десница”, ступень D.
Принять: Да/Нет.
30…
29…
Снова этот хрен вылез. Чтоб ему икалось там!
— А, твою-то мать, и ты туда же! — взрываюсь и со вздохом перевожу взгляд на Накомис. — Пошли, у нас работы до чёрта.
А сам принимаю задание.
Полицейская радостно взвизгивает и молниеносно чмокает меня в щёку. К собственному удивлению, судя по её глазам. Хмыкнув, я вываливаюсь на улицу и целеустремлённо иду в трейлер. Надо перекусить. Неизвестно, когда представится следующая такая возможность.
— Какой у нас план? — догоняет меня полицейская и делает вид, что ничего не случилось.
— Я работаю над этим. Ты купила лук?
— Нет. Слишком мало арканы.
— Тогда закидываем в себя еду и идём охотиться.
— Но ты сам говорил, что в темноте это делать опасно? — справедливо возражает она.
— Не опаснее, чем пытаться зачистить город, полный жуков-убийц.
Можно было бы дождаться рассвета, но у нас теперь слишком мало времени.
— Туше.
Через четверть часа мы выходим за стены лагеря и принимаемся за геноцид инопланетной фауны. Чувствую себя, как слепой котёнок, но по крайней мере звёзды не закрыты тучами, да и полнолуние, так что хоть какой-то свет имеется. Вдобавок, помогает моё чутьё. Получается унюхать тварей раньше, чем они смогут подкрасться к нам незамеченными.
В лагере я взял строительный молот, а Накомис орудует моим топором. Стараемся не шуметь, чтобы не привлекать лишнего внимания. Поэтому никакого огнестрела, только холодное оружие.
Нам попадаются разные уже виденные гады — недостраусы-рачиосы, глазастые анкрины, небольшой выводок дрэкселей, зубастые жабы, о которых рассказывала девушка.
— Почему “Иктоми”? — спрашиваю я, когда мы заканчиваем бой с очередной волной чудовищ.
— Откуда ты знаешь? — вскидывается полицейская, будто я назвал цвет её трусов.
— Потому что я весь из себя загадочный и всезнающий, — ухмыляюсь в ответ.
Спутница молчит некоторое время и, наконец, начинает говорить:
— Я была трудным ребёнком в детстве. Воровала, обманывала, задирала сверстников. Бабушка воспитывала меня одна, и ей было трудно справляться со мной. Ну а мне не нравилось жить в резервации. Особенно, когда по телику крутили фильмы про большие города, полные чудесных возможностей. На фоне них возможности, предоставляемые Пайн-Ридж, вызывали у меня гораздо меньше ажиотажа. Варить мет, как Красный Джим, чтобы потом толкать его в соседних городках. Спиться, как половина совершеннолетних жителей резервации. Грёбанный сучий Уайтклэй! — взрывается она. — Попытаться устроиться в казино и считать это величайшей удачей в жизни. Уйти в армию, чтобы хотя бы так сбежать из этой глухомани.
Я молчу и зажигаю сигарету, прикрывая огонёк ладонью, чтобы не отсвечивал в темноте.
— Дерьмовый характер — у моей семьи в крови. Сам понимаешь, какому-нибудь душке фамилию “Дурной Нрав” не дадут. Если проследить нашу родословную, там половина или прирезала кого, или ограбила, или закончила в овраге с пулей в затылке. Бабушка говорила, что наш предок польстился на сказки Иктоми и в обмен на мешок золота продал ему свою самую красивую дочь. Вот только в мешке оказалось золото дураков — пирит. С тех пор мы отмечены Иктоми за свою жадность и глупость. Отвечая же на твой вопрос, у народа Лакота — это национальный герой. Мифологический персонаж, который ходит по миру и ищет неприятности на свой зад. Паук-трикстер, который может быть хитрецом и обманщиком, а может — советчиком и учителем. Так вот, бабушка хотела, чтобы я вела себя, как Накомис — лунная дочь, но гораздо чаще ей доставалась своенравная упрямая коза Иктоми.
— И ты пошла в полицию, чтобы сломать устоявшийся порядок вещей? — негромко говорю я, выдыхая дым.
— Да. Кто-то же должен навести порядок. Начать я решила с себя. Стать движущей силой перемен, вместо того чтобы бухтеть, что федеральное правительство выделяет слишком мало бабок, и вообще проклятые белые дьяволы украли наши земли, — невесело хмыкает Накомис.
Мне хочется сказать что-то ободряющее, но перед глазами снова бежит текст, а в стороне ахает полицейская.
Самеди основал первый в этом секторе форпост “Фритаун”. Жителям форпоста открыт доступ к дополнительным возможностям Сопряжения.
Глава 31
— Так-так-так, — глубокомысленно выдаю я. — Самеди времени не теряет.
— Если ты такой всезнающий, — спрашивает Накомис, — знаешь, что такое форпост? И что там за новые возможности?
— Нет. Понятия не имею. Однако меня беспокоит, что этот зэк слишком деловитый. Ему бы положено саранчой мотаться по окрестным землям, грабя и убивая, а он занимается созиданием. Вон, форпост какой-то отгрохал. Для нас же было бы проще, если бы он оказался тупым агрессивным ушлёпком.
Индианка слушает и молчит, а потом трёт щёку и выдаёт:
— Не буду ручаться, но есть у меня одна мысль, кто это может быть такой.
— Я весь внимание.
— В общем, пару лет назад объявился в Небраске один чужак и сразу зарекомендовал себя отъявленным отморозком. Я расследованием не занималась, лишь слышала о нём от коллег. Говорили, что его выгнали из гаитянской мафии в Денвере и за прошлые заслуги позволили уйти живым.
Слушаю её рассказ, а сам отслеживаю окружающие запахи.
— Короче, этот тип заявился в логово единственной банды в Кимбале и сказал что-то в духе: «Теперь вы работаете на меня». Его подняли на смех. Тогда тот ублюдок настрогал там всех ровными ломтями. И когда я говорю «настрогал», я не преувеличиваю. Буквально расчленил всех, кто находился в здании.
— Однако.
— Во-во. Он не расставался со своим мачете. Любимая, мать его, игрушка. Нескольким мелким гопникам позволил сбежать, чтобы те разнесли о нём слухи. И поехал себе дальше — в Скотсблафф. Там всё снова повторилось, но в этот раз несколько людей
