Вершители порядка (СИ) - Кирнос Степан Витальевич

— Хорошо… честно, я не знаю, что там у него за планы на тебя, — я показываю на двухэтажный коробчатый особняк мэра. — Пойдём.

— А что у вас там с Лишари? — спросила она.

— Что у нас может быть? Я вам вчера рассказывал, что мы просто друзья, — неприязненно ответил я, вспоминая, что её ответ для меня вчера оказался сильно неприятным, такое ощущение, что у меня ёж поселился в груди. — Честно, я не понимаю, чего она хочет, чего ждёт от

— Ну она… сложная женщина, как я думаю. Джеспар рассказывал, что тот… Карим, он был патологический лжец, она желала его исправить. Возможно, её привлекает этот тип мужчин.

— То есть ты мне предлагаешь бухать, сношаться с девками, посещать бордели и постоянно лгать?

— Клянусь светочем и прорицателем, это тебе бы не пошло! — нас останавливает еле грубоватый женский голос и повернув голову я вижу, как к нам подхрамывает высокого роста девушка; её тёмные длинные волосы подхватывает ветер, а глаза уставлены на нас.

— Лишари, — приятно удивлён я, с ёкнувшим сердцем, тут же переходя на упрёк. — Как ты… тебе нужно же лежать в лазарете. Ты как вчера вышла из комы.

— Это я её привёл, — к нам подошёл мужчина в чёрной тканевой длинной одежде. — На заседании Сената меня и её пригласили.

— О’Брайенн, — я сложил руки на груди. — Я не удивлён, но, впрочем, давайте поспешим.

— Этьен, а что вы так обсуждали?

— Да, так — говорили о качествах парня. А ты как считаешь, что должно быть в мужчине… или что тебе нравится? — с чувством полуприятной тревоги спрашиваю я.

— Хорошо, если бы он не был соплёй или нытиком. Вообще чудесно, если в парне есть какая-то острота.

— Как думаешь, во мне она есть?

— Есть…, - протянула девушка, — но немного не то.

«Хм, проклятье», — подумал я, попытался загнать как можно поглубже вспыхнувшие чувства — болезненную тоскливость, уныние и какую-то чёрную досаду. Чтобы сменить тему, я спрашиваю у апотекария:

— Расскажи свою историю О’Брайенн.

— Я родился в семье апотекариев, и мой путь был предрешён. Я, рассказами матери и отца, был вдохновлён, думал, что работа апотекария это лучшее, но мой романтизм разрушился, когда один странник мне приволок свою жену, которую пырнула в живот девочка, заражённая Красным безумием. Там-то началась реальная практика.

Мы подошли к дверям, где тут же нас остановило перекрестие алебард, опущенных воинами в краснею-белой форме.

— Я Этьен Ксиро. Заведующий протоколом. Со мной Калия Закареш, Лишари Пегаст и О’Брайенн. Всех вызывали на заседание.

— О, точно! — стража убрала алебарды. — Залетайте.

Мы прошли внутрь и перед нами теперь большая просторная комната, занимающая весь первый этаж. У бревенчатых стен справа и слева от нас стоят ряды деревянных стульев, у самых окон через который проникают лучи света, а дальше в самом конце, где виднеется лестница возле каменной кладки стоят одиннадцать резных деревянных тронов, за которыми расположились представители всех сил, готовых начать переговоры. Посредине же, на свободном месте, где раньше стоял стол теперь громоздится трибуна. Большинство мест заняты людьми, в дорогих костюмах, о чём-то шепчущихся, и уставивших взгляды на нас.

— Смотри как недобро зыркают, — встревожено сказала Лишари.

Девушки и О’Брайенн заняли свободные места, я же подошёл к небольшому письменному столику в углу и взялся за перо, чтобы начать записывать ход действий и движение заседания.

К трибуне выдвинулся чернявый немного смуглый мужчина среднего роста, который высоко подняв голову, звонким голосом заявил:

— Если все на месте и уже десять часов ровно, мы можем начинать заседание первого совета?

— Да, — согласились люди, сидящие на тронах.

«Открытие заседания. Единогласно», — появляется у меня на бумаге.

— Хорошо, — продолжает парень у трибуны и вся зала моментально утихла, слушая его. — Тогда огласим список присутствующих заседателей, — мужчина стал вчитываться в какую-то бумажку. — Велисарий Флав от ордена Храмовников? Борек от Фермерского побережья? Югар Стенопёрый от Речного? Тициль «Брат-корысть» от Ралаты? Конан от Солнечного берега? Аль-Хаббад от Северной пустыни пороха? Корван «Теневой» от лиги ковенов диких магов? Самаэль от Банка Арка? Шамиль от Дюнного? Глорвер от Золотого Серпа? Ксенон от знати и народа Арка.

Все слегка поднимались, когда их называли, чтобы обозначить своё присутствие. Список представителей был составлен видимо на рассвете, чтобы все, кто хотел участвовать, заявили об этом. Неважно. «Явка сенаторов установлена. Явились все», появляется у меня на бумаге, и мужчина продолжает:

— Сегодня мы собрались, чтобы обсудить проект Велисария о создании конфедеративного государства. Но прежде чем мы начнём, я у делегатов спрашиваю — заявления, ходатайства имеются?

— Нет, — в один голос ответили люди на тронах.

— Тогда, переходим к рассмотрению основных документов, — ведущий подтянул к себе кипу документов; у меня же в протоколе появилась строчка «Заявок и ходатайств заявлено не было». — Флав Велисарий предлагает нам принять Генеральное Уложение Конфедерации, в котором устанавливается первоначальный состав участников нового государства — Аристократическая республика Арк, Вольная территория Подгорода, Королевство Солнечного берега во главе с Конаном, со столицей в замке Златобород, Княжество Речное во главе с его мэром, Лига Ковенов Диких Магов со столицей в замке Даль’Галар, Баронство Фермерского Побережья, во главе с Бореком, в столицей в Дайри, Хорезм Дюнного, Северный Каганат Пороховой Пустыни, во главе с Аль-Хаббадом со столицей в новом Аскамане. Так же, без территориальных образований, тут заседают и представители Банка и Золотого серпа, которые отстаивают свои интересы здесь.

— Дикие маги… ралаимы, — стал негодовать представитель аристократии, когда умолк ведущий. — Теперь мы с ними якшаемся? Что за времена, что за безумие.

— Они сражались вместе с нами! — стал давить Велисарий. — Их заслуга то, что вы тут сидите, а не кормите червей.

— У нас есть честь! Да, воевали, но якшаться? Это уже слишком.

— Так и знал, что опять нас начнут в дерьмо макать, — возмутился Корван.

— У диких магов и Ралаты хороший потенциал в привлечении капитала, — задумался Самаэль. — Артефакты, магия… скажите, Ксенон, вы будите поддерживать идеи своей чести, когда Банк сечёт ваши операции… неблагонадёжными.

— Что за…

— А так же, что будет, если мы начнём разрывать договора? Скажите, это стоит вашей чести?

— Хорошо, мы согласны, — гневно соглашается представитель Арка.

— Мы переходим к зачитыванию основной части, — подтянув к себе другой лист, продолжил ведущий. — Основное положение в части первой — Эндеральская Конфедерация — государство с конфедеральным территориальным устройством, органы власти которого формируются на основании принятых конфедеральных законов. Главный законодательно-исполнительный и судебный орган власти — Высокий Сенат, состоящий из глав всех субъектов, которые в неё входят, а также из представителей Банка и Золотого серпа. Глава конфедерации — Канцлер, избираемый Высоким Сенатом на срок десять лет. Канцлер формирует Управляющую Канцелярию — исполнительный орган Конфедерации, состоящий из советников по каждому направлению. Трибунал Конфедерации — судебный орган власти, формируемый из одиннадцати членов, назначаемых Высоким сенатом. Так же, возможно формирование иных органов власти. Положения о единой армии. Все согласны с основными положениями?

— Да.

«Делегаты соглашаются с территориальным составом и политическим устройством», — записываю я, продолжая слушать:

— Далее главной валютой признаётся серебряная эндеральская лира, состоящая из десяти эндеральских медяков. Так же допускается, чтобы каждый субъект имел свою валюту и финансовую систему.

Снова в ответ звучат согласия, и таким образом насчёт многого. Около получаса ведущий объявлял статьи Уложения, где говорилось о том, что каждый субъект сам формирует свою власть, о равных правах всего населения Конфедерации, о принятии временного Уголовного Уложения, необходимого для поддержания порядка, о недискиминации, об обязанностях Конфедерации и субъектов. Мне только остаётся записывать в протокол их постоянные согласия, которые явно были получены Велисарием ещё до заседания на неформальных встречах. Но когда речь зашла о Святом ордене, слово взял мой командир: