Саймон Кларк - Царь Кровь
И единственное, что я почувствовал над затопленными пригородами Донкастера – спокойную отстраненность. Будто смотрел старую ленту новостей. Что случилось, то случилось, и без толку плакать о пролитом молоке. Надо идти вперед. Выжить. Построить жизнь заново.
Или погибнуть.
59
– Осторожно, Рик, горячее.
Кейт подала мне пластиковую чашку и аккуратно закрыла термос.
– Спасибо. Говард, нам далеко еще?
– Где-то час. Как ты там сзади?
– Нормально. Только интересуюсь, когда стюардесса принесет обед.
Говард рассмеялся:
– Вот тебе вместо него мятная таблетка. – Он протянул мне трубочку.
– В вашей компании прекрасно заботятся о пассажирах.
– Это что, ты вот посмотришь, как я буду садиться. Обратно тогда захочешь идти пешком.
– Вряд ли. Там, внизу, пешком далеко не уйдешь.
– Грантэм, – сказала Кейт, показывая вниз в окно. – Или то, что от него осталось.
Я посмотрел. Железная дорога огибала город с запада, рельсы потускнели и проржавели. Но от самого Грантэма осталось чертовски мало. Я помнил этот приятный городок с кирпичными Домиками, с рынком скота и высоким церковным шпилем. На этом месте теперь была дыра.
Или, точнее сказать, кратер.
– Взрыв подземного газа, – сказала Кейт и взяла у меня бинокль, чтобы рассмотреть получше. – Площадь кратера с два футбольных поля.
– Черт! – Я встряхнул головой. – Будто водородная бомба жахнула. Видишь, дома покорежило?
Грантэм почти весь снесло с лица земли мощным взрывом: деревья повалились, будто их кто-то аккуратно разложил верхушками в сторону от эпицентра. Даже с высоты мне было видно, как силой взрыва начисто стесало все ветви с корой, и остались только стволы, как белые спички. Сам кратер на месте бывшего торгового центра “Исаак Ньютон” имел форму точного круга с крутыми земляными стенами, уходившими вниз, где на дне стояла вода. И склоны уже зазеленели под неумолимой контратакой растительной жизни. Если лет через пять я снова буду пролетать здесь – это если буду жив, то увижу только бескрайнюю зелень над тем местом, где был город. А посреди этой растительности будет кратер с прудом, и там заведутся утки и лягушки.
Это если наша дурацкая планета к тому времени не сгорит ко всем чертям.
А мы упорно летели на юг, и солнце ярко сияло на небе.
– Я на дорогах не видел машин, – сказал я. – И даже пешеходов.
– И я не видела, – согласилась Кейт.
– Из-за высоты, – заметил Говард, поправляя темные очки. – Если лететь достаточно низко, люди видны.
– Вон Питерборо, – показала Кейт. – Похоже, кто-то здесь неосторожно поиграл со спичками.
Почти весь город сгорел. То ли оказался на горячей точке, то ли от намеренного поджога, то ли от чьей-то небрежности – уже никто не скажет. Дома в центре города почернели от копоти. Пожарников теперь нет, и огонь беспрепятственно шел по городу.
Возле вокзала валялся соскочивший с рельсов пассажирский поезд. Вдоль насыпи перед мостом через реку валялись, как игрушечные, вагоны. Локомотив въехал в когда-то элитный дом у воды, пробив стены и сокрушив межэтажные перекрытия.
И снова я ощутил ту же спокойную, почти олимпийскую отстраненность. Может быть, это тоже был механизм выживания. Если все время воображать себе, что было бы, если бы этот локомотив проломил стену твоей спальни или как ты выскакиваешь из дому на грохот катастрофы и видишь выброшенных из вагонов людей, валяющихся в кровавых лужах, можно действительно свихнуться.
Мы летели, и у меня стало нарастать нетерпение – и страх. Мандраж бил все сильнее. Вдали в дымке уже были видны первые высотные кварталы Лондона. Всего полгода назад это был один из самых больших городов мира, дом для шести с лишним миллионов людей. Сколько же из этих миллионов выжили? Говард говорил, что низколежащие части города затоплены.
Сейчас он вез нас внутрь этой широкой зоны бетонных, кирпичных и каменных зданий, покрывших юго-восточную часть Англии, как гигантский струп.
– Вот теперь самое трудное, – сказал Говард. – Ищем тот остров.
– Что нам надо высматривать?
– Это недалеко от Хэмпстеда. Там высоко, и дороги не залиты водой. Если я их увижу, место уже найду. Сам по себе остров похож на восьмерку. Два острова, разделенных железнодорожной выемкой.
– То есть недавно он еще не был островом?
– Верно. Не знаю, что сталось с Темзой в нижнем течении, но она запружена – то ли из-за подвижек земли, то ли из-за подземных взрывов. И вся река хлынула назад.
– Тогда этот остров мог уже оказаться под водой? Говард покачал головой:
– Я думаю, что Темза уже нашла новый выход к морю. Уровень воды вроде стабилизировался. По крайней мере больше не прет, как прилив. А, черт, кажется, пропустил. Рик!
– Да?
– Глянь-ка назад. Видишь две башни, а посредине – шпиль белой церкви?
– Вижу. Точно позади.
– Отлично. Тогда я должен свернуть вправо – это будет слева от Хэмпстеда. Ага… вот, точно впереди. Это Кэмден, то есть то, что видно от него над потопом.
– Библейское зрелище, – сказал я. – Лондон, захлестнутый Всемирным Потопом.
– Бедняги, – шепнула Кейт. – Бедняги.
– Внимание, леди и джентльмены. Будьте добры погасить сигареты и привести спинки своих кресел в вертикальное положение. А кто хочет, может и глаза закрыть. Аэропорт у нас малость маловат.
– Аэропорт?
– Ладно, футбольное поле. – Он мрачно ухмыльнулся. – Зато оно твердое, плоское, а если повезет, то и длины хватит. Зажмурились? Поехали!
60
ОСТРОВ СПАРКИ. ЧАСТНОЕ ВЛАДЕНИЕ. ВХОД ВОСПРЕЩЕН.
Именно это написала Кейт Робинсон мелом на стене, выходившей на новое озеро, созданное королем всех наводнений. Гладь озера нарушали только фонарные столбы, выставившие над ним стеклянные головы, крыши домов, верхушки деревьев (погибших и высохших).
Мы уже были здесь восемь часов. Говард даже не выключил мотор: мы выгрузили припасы, спальники, палатки, винтовки, и он тут же вырулил к краю футбольного поля, взлетел, развернулся над нами и взял курс на Фаунтен-Мур, на север. А нам сейчас Фаунтен-Мур казался дальше любой дальней планеты на краю солнечной системы.
– Добро пожаловать на Райский Остров, – сказала Кейт, надевая рюкзак.
– Если туземцы здесь дружелюбны.
– На это можешь не рассчитывать.
– О’кей, тогда его надо исследовать?
На это ушло немного времени. Остров в форме восьмерки занимал всего несколько акров. На половине острова, в нижней части, стояла пара складов. Здесь когда-то была промзона, и она почти вся оказалась под водой. Но склад провизии остался сухим и, как обещал Говард, до сих пор нетронутым. Мы обошли его, благоговейно разинув рты. В штабелях были тонны консервов. Мы даже иногда останавливались потрогать коробки с банками куриных консервов, или сладкой кукурузы, или говяжьей тушенки.
Из склада мы вышли в приподнятом настроении.
– Этого хватит на много месяцев!
– На зиму уж точно.
Кёйт чуть ли не подпрыгивала. Винтовка приплясывала у нее за спиной.
– Ты можешь поверить в такое количество еды? Тут же сто тысяч банок!
– Больше.
– Старина Говард молодец.
– Он заслуживает рыцарского звания.
– Как минимум.
Она засмеялась:
– Знаешь, давай тогда назовем остров в его честь.
– Ладно. Остров Спарки.
И вот почему Кейт написала извещение мелом на той стене, что выходила на мертвый Лондон.
Как и сказал Говард, на другую половину острова мы перешли по пешеходному мосту. Под ним прямая, как канал, шла затопленная выемка железной дороги. На дне лежал поезд, и волны чуть пошлепывали по крышам вагонов. На той стороне моста стоял ни к селу ни к городу велотренажер. Еще чуть дальше – “роллс-ройс” благородного синего цвета был брошен на проселочной дороге, заканчивавшейся среди группы деревьев. С другой стороны дорога уходила в пенистую черную воду.
Кейт подошла к “роллс-ройсу” и открыла дверь.
– Надо же, какую о нас заботу проявили!
– То есть?
– Нам оставили пакет с продуктами. – Она подняла сумку и заглянула внутрь. – Банка устриц, две баночки икры и три бутылки шампанского.
Острова были невелики, и обойти их удалось за час. Людей мы не нашли. То есть не нашли живых. На втором острове, поднимавшемся над водой небольшим холмом, было с полдесятка домов по шесть спален каждый. Настоящая улица миллионеров, на длинных подъездных дорожках стояли “мерседесы” и “БМВ”. При некоторых домах были плавательные бассейны – теперь зеленые от водорослей. Еще были веранды с барбекю, двойные гаражи, теплицы (полные мертвых растений, высохших и пожелтевших, как бумага). Возле одного дома в саду лазили по ветвям с десяток кошек, яростно зашипевших при нашем приближении.
Все дома были заперты.
– Похоже, у владельцев было время собраться спокойно, – сказала Кейт, заглядывая в окно. – Все прибрано. Я развел руками:
– Что ж… выбирайте, какой на вас смотрит, мисс Робинсон. – Она приподняла брови. Я пояснил: – Не имеет смысла ночевать на улице. Займем дом.
