Карен Трэвисс - Остров выживших
Берни была необычно молчаливой. Во время работы она, как правило, разговаривала мало, но сейчас она оповещала о своем присутствии лишь едва слышным ворчанием.
— Эй, Матаки, а ты что думаешь?
Она ответила не сразу:
— Возможно, он пытается наделать как можно больше гадостей до того, как сюда явится вся чертова КОГ и выкурит его отсюда. Он знает, что нас всего десять человек. А местные его, по-моему, мало волнуют.
— Правила ведения боевых действий, — произнес Маркус. — Не забывайте, что у нас есть правила, «Дельта».
— Ага, — протянул Бэрд. — А у них есть, по-твоему?
— Я просто хочу напомнить. Это не черви. У нас самозащита и защита граждан КОГ, находящихся под угрозой смерти или нанесения увечий.
Бэрд не стал спорить, однако это не означало, что он отказался от своих кровожадных намерений.
Дом размышлял о том, что чувствует сейчас Берни.
— Берни, можно тебя кое о чем спросить?
— Ну?
— После того, как ты пристрелила тех первых бандитов, почему они тебя не убили?
Маркус вздохнул:
— Дом, прекрати это.
— Слушай, я не хотел ничего такого…
— Законный вопрос. — Берни говорила о происшедшем совершенно спокойно, но это ровным счетом ничего не значило. — Ты хочешь получить полный отчет о наших взаимоотношениях, во всех подробностях?
— Боже мой, нет. Извини.
— Думаю, они, так сказать, хотели получить за свои деньги как можно больше, — произнесла она. — Вспомни: чтобы страдать, ты должен оставаться живым. Вот почему после того, как я их убила, я почувствовала некоторое… разочарование.
— А мой топор у тебя с собой, Берни? — спросил Бэрд. Дом не помнил, когда он в последний раз называл ее по имени. Он, очевидно, изо всех сил старался вести себя с ней по-человечески. — Тот, которым можно яйца бить для омлетов.
— А я думала, он пригодится мне нарезать сосиски.
— Потом обменяемся рецептами.
Отряд рассеялся вдоль побережья на пространстве длиной примерно в километр; Аня на «Броненосце» патрулировала берег позади них. Там она находилась в почти полной безопасности; бродяги явно не обладали огневой мощью червей. Но Дом был уверен, что она просто переедет того, кто попадется ей на пути, потому что в ней было что-то от матери — способность отстраняться от всего и видеть перед собой только конечную цель.
По физической силе она еще не дотягивала до солдат. Но когда она натренируется как следует, она будет страшна в бою.
— Эй, что-то движется, — сказал Бэрд. — Слышите?
Судя по звуку, кто-то некрупный быстро бежал по гальке, легко касаясь земли. Дом разглядел их в свой бинокль — две собаки, черт бы их драл. После встречи с дикими псами на базе Мерренат он не собирался рисковать. Он услышал их отрывистое дыхание; они направлялись в его сторону.
Но затем они пронеслись мимо. Даже не замедлили бега, чтобы обнюхать его. Дом подумал, что они, наверное, охотятся за кроликами или еще какими-то зверями, которые шныряют здесь, в траве, но спустя несколько мгновений псы начали лаять изо всех сил. Затем раздались два выстрела, третий, четвертый. Лай прекратился.
— Поехали, — произнес Бэрд.
Тишину ночи разорвал рев моторов «Воронов» — вертолеты поднимались, погасив абсолютно все огни. Приближавшимся с моря врагам оставалось высаживаться на берег только в Пелруане, который находился в расщелине между утесами; только там имелся пологий спуск к морю. Дом упал на одно колено, целясь из «Лансера». У него за спиной, в городе, начали лаять собаки.
— Экипажам «КВ», приготовиться, — произнесла Геттнер. — Соротки, присматривай за черным ходом.
— Уже иду, босс.
«КВ-239» развернулся и направился вглубь острова.
— Вижу противника, сто метров от берега, жесткие надувные плоты.
— Вижу.
— И здесь тоже, — заговорил Коул. — Они рассеиваются. У меня тут три штуки, движутся медленно.
— Вижу тебя, Коул, одного держу на прицеле — передняя лодка. — Это была Берни. — Готова, как только ты скажешь.
Дом побежал вверх по склону, чтобы рассмотреть хоть что-нибудь. Он увидел то, что сейчас разглядывала Геттнер, — еще одну группу, четыре небольшие шлюпки, направляющиеся к берегу. Они шли медленно, то и дело скрываясь за гребнями волн, пока не приблизились к берегу. Затем они дали полный газ и рванули вперед.
«Черт, они точно чокнутые!» Они наверняка слышали вертушки и даже в темноте почувствовали, как винты гонят воздух. Может быть, они думают, что солдаты КОГ слишком цивилизованны для того, чтобы обрушивать свою огневую мощь на шайку плохо вооруженных гражданских?
«Тут вы ошиблись, козлы!»
Внезапно темноту прорезал луч прожектора — это была Геттнер на «Вороне». Сверкающий белый столб скользил по берегу и отмелям, и одна надувная лодка очутилась в круге света, словно на сцене в кабаре. На мгновение, всего на мгновение нападавшие замерли; волосы их развевал ветер, порождаемый «Вороном», вокруг бушевал прибой, заливая их морской водой.
— На самом деле я хотела, чтобы это были рыбаки, — вздохнула Геттнер.
Затем взревел мегафон:
— Бросайте оружие к чертовой матери, засранцы, иначе открываю огонь!
Несколько разномастных винтовок и ружей взметнулись вверх, прицеливаясь, и Дом уловил это движение. Он не видел ничего другого — только оружие. Ствол, похожий на трубу, поднялся почти вертикально, а в следующее мгновение из него вырвался желтый пылающий шар. Граната ударилась о днище «Ворона». Сверху на лодки обрушился огненный дождь, вздымая фонтаны воды.
«Я был там. Я был в вертолете, на их месте, очень давно».
Дом выстрелил — это был чистый рефлекс. Инстинкт самосохранения вопил: «Берегись „Ворона“, птичка подбита, она падает». Но на него ничего не упало, и взрыва не последовало. Присмотревшись, он увидел, что «Ворон» завис над линией прибоя, поливая атакующих короткими очередями. Волны выбросили на гальку еще несколько лодок, и Дом снова открыл огонь, пробил одну надувную шлюпку. Из нее выскочили трое и бросились к берегу, и Дом, вскочив, побежал за ними. Со всех сторон слышался стрекот автоматов: несколько «Лансеров», еще какое-то оружие. Эти гады высаживались в нескольких местах одновременно.
В наушнике раздался голос Маркуса:
— Геттнер, вас подбили?
— Откололся кусок ступеньки; если бы они сделали что-то большее, вы бы все об этом узнали.
— Тогда посветите мне немного на стапель.
— Сейчас.
— Вижу «Броненосец». — Это был Соротки. — Направляется к… ага, вижу их — три больших грузовика, едут к городу. Пойду поприветствую их от имени жителей Пелруана…
— Эй, только не баки, козел! — Должно быть, в Геттнер снова начали стрелять. — Барбер, разберись-ка с ними, пока они не попали в запасные баки.
Дом, задыхаясь, добежал до крайних домов города. Бродяги исчезли в узких улочках. Это было самое худшее. Он не мог видеть этих сволочей, а дома представляли собой деревянные сооружения, которые никак не могли защитить находившихся внутри людей. Плохое место для перестрелки. Еще хуже было то, что в каждом доме было полно гражданских, которые понятия не имели, как спрятаться от огня и дать солдатам разобраться с бандитами.
— Дом! — Бэрд, казалось, дышал с трудом. — Направляюсь к тебе. Встретимся у ратуши.
— Какого черта, где ты? Ты меня видишь? Я тебя — нет.
— Бегу параллельно улице, на которой бар. — Он смолк на несколько секунд. — Любители. Самодельные зажигательные бомбы…
Где-то зазвенело бьющееся стекло. Над крышами взметнулся язык желтого пламени, и Дом, услышав гул горящего топлива и выстрелы из «Лансера», понял, куда надо бежать. Завернув за очередной угол, пытаясь ориентироваться при свете пожара, он заметил какого-то бродягу, со всех ног бежавшего по улице прочь от него. Он остановился и выпустил очередь. Человек завалился набок. Внезапно Дом сообразил, что слышит пронзительный вопль — женский крик, доносившийся откуда-то с улицы, не приглушенный стенами.
«Дерьмо!»
Дом только что выстрелил в спину неизвестному человеку. На какое-то жуткое мгновение он подумал, что убил гражданского, выбежавшего защищать свое имущество или что-нибудь в таком духе. Он бросился к телу, но в этот миг из бокового переулка возник Бэрд и поднял вверх большой палец.
— Местные тушат пожары, — сказал он. — Черт, ненавижу бой в городе. Все равно все не потушишь.
— У меня по меньшей мере два человека готовы.
— Городок маленький. Далеко они не уйдут.
— А что они могут здесь сделать?
«Деревянные дома, узкие улицы, пожары». Дом сам понимал, какой ущерб они способны причинить. Несколько минут из наушника его не доносилось ни слова, затем голоса буквально оглушили Дома.
— Берег — чисто, — говорила Берни. — Лодки — чисто. «Восемь-ноль», видите еще что-нибудь внизу?
