Александр Маркьянов - У кладезя бездны. Часть 4
В этот день, субботний день, ничем не отличающийся от остальных — барон прилетел в свое швейцарское владение на вертолете из Милана — обычный субботний рейс. Погода была прескверной, сильный, порывистый ветер и снежные заряды в горах, один раз они чуть не разбились — но все же остались живы. И сейчас, стоя на стеклянной веранде над обрывом, с бокалом скотча, шотландского виски в руках — барон принял решение, и это решение было полностью противоположным тому, что он принял в пятницу. Он ехал сюда, чтобы покончить с собой — прервать эту страшно затянувшуюся эпопею. Но сейчас — он вдруг увидел волю Божию, увидел ее так ясно, как будто бы сам Господь сказал ему ее. Если бы он сегодня разбился на вертолете — а к тому были все возможности — это была бы воля Божия. Но если он жив — значит, Господь оставил его в живых. Оставил для того, чтобы он сражался. Чтоб наказал всех, кто отравляет жизнь злом. Пусть Джузеппе больше нет в живых — но он то жив. И пока еще способен сражаться…
Да, надо сражаться.
— Экселленц?
Барон повернулся, больше с недоумением, чем с гневом. Он приказывал никогда не беспокоить его, когда он стоит на этой веранде, здесь, над обрывом — ему лучше думалось. Швейцарцы не итальянцы, они выполняют приказы безоговорочно.
— Что произошло? Пожар?
— Никак нет, экселленц. Человек.
— Человек?!
— У поста на въезде. Просит пустить.
— Просит пустить? — с иронией спросил барон — он вероятно, замерз?
— Никак нет, экселленц — у швейцарцев было плохо с юмором — он говорит, что он прибыл с Востока. Издалека…
Вот как…
Барон кивнул.
— Пустите его. И не сводите с него глаз.
— Слушаюсь, экселленц.
Гостем — оказался средних лет человек, чисто выбритый и одетый легче, чем следовало одеваться в Швейцарии зимой. Вещи подобраны неумело и наскоро — длинное пальто, тяжелые ботинки, шляпа…
Барон узнал его — хотя прошло много лет. Девяносто первый год, холмы в окрестностях Рима. Это он — целился в него из автомата, хотя с тех пор он постарел, и приобрел ту неуловимую властность, какая отличает долго служивших офицеров и владельцев фирм. Осколок потерпевшего крушение корабля, несомый бурными водами…
— Чем обязан? — с иронией в голосе осведомился барон
Человек без спроса присел на диван.
— У нас есть общие интересы, барон… — заявил он — если мы правильно разыграем наши карты, то и вы и я — мы оба останемся с живых. И даже — сможем переиграть этих скотов. Я вам нужен, барон…
— Позвольте в этом усомниться. Теперь — вы мне не нужны.
— Нужен… Просто вы не знаете об этом. Я — оттуда.
— Это я уже понял? Что нового в Тегеране?
— Все плохо. Город под русскими.
Барон покачал головой
— Когда ваше государство рухнуло, русских не было и близко.
— Это… проклятые русские, они вели свою игру. Но это не важно. Синьора Луна мертва.
Барон не знал этого. Но предполагал.
— Я мог бы сказать, что я сочувствую. Но это было бы ложью. Что с моим сыном?
— Его… забрали.
— Забрали? — повысил голос барон — то есть как забрали?!
— Так… Он содержался в тюрьме Эвин… там был специальный блок. Жизнь не хуже, чем во дворце, только выйти нельзя. Когда все началось… мне удалось прорваться к тюрьме с группой верных людей. Мы вывезли его… и еще кое-кого, кто нам был нужен. Поместили в подвал банка Мелли, мы хотели перевезти их потом за границу. Но мы опоздали…
— Опоздали?
— Да. Опоздали. Кто-то успел первым… я даже знаю, кто именно. Русские едва не опередили их. Им нужен был ваш сын, остальных они просто расстреляли. Понимаете? Они всех расстреляли!
Барон достал пистолет — он носил его для себя — и прицелился гостю в голову
— Теперь назовите мне причину, почему я не должен вас убивать. Советую хорошо подумать — но и тянуть тоже не советую.
— Все просто. Все просто. До сих пор — вы, барон, были фигурой в игре — но не игроком. Вас просто переставляли с места на место. Я помогу вам стать игроком.
— Что за бред…
— Это не бред! У вас много денег, но у вас нет силы! Нет людей, которые готовы умереть за вас! У вас много денег — а у меня есть люди! Я сумел спасти картотеку. Списки агентов…
— И зачем мне агенты в Персии?
— Не торопитесь, барон. С вашими деньгами — я смогу создать организацию, которой устрашится любой из ваших врагов. У меня есть подготовленные люди…часть из тех, кого готовил Шахиншах, жива, сейчас это воины без государства, без родины. Я могу их собрать. Если же вам это не нужно…
У вас есть деньги, но нет силы…
Барон опустил пистолет
— Почему же… Нужно.
05 июля 2014 года
Швейцарские Альпы
Кантон Вале, южнее деревни Церматт
Владения барона Карло Полетти
Продолжение
— И вы создали эту организацию. Так?
Барон согласно кивнул.
— Да.
— Вы понимали, что становитесь спонсором и соучастником терроризма?
— Да.
Я… не мог задать следующий вопрос. Потому что не понимал, что делать с этим человеком. Да, он спасал своего сына, делал это на протяжении двадцати с лишним лет. Его сын сейчас — в наших руках, и получается, что барон — тоже в наших руках. Но я отчетливо понимал, что его готовность выполнять наши приказы — фикция, он предаст нас при первой же возможности, и сделает это ради сына. Длительное время — его использовать нельзя.
Получить деньги. Заманить в ловушку генерала Абубакара Тимура… если он не знает, что мы взяли Джузеппе Полетти. Если знает — то все бесполезно, остаются только деньги.
— Я тоже кое-что скажу вам… — вдруг сказал барон
— Что именно?
— О том, что вам следует позаботиться о своей семье, герр Воронцов — сказал барон — как я в свое время не позаботился о своей. У вас есть семья?
— Возможно.
— В таком случае, вам следует предпринять кое-какие меры безопасности. Послушайте совета знающего человека. Если вы думаете, что они не знают — ошибаетесь, они знают. Если вы думаете, что не смогут — ошибаетесь, они смогут. Если вы думаете, что не посмеют — ошибаетесь, еще как посмеют! Они уже поняли, в чем дело и наверняка — знают про вас. Если у них нет больше средства давления непосредственно на меня — они попытаются давить на меня через вас. Насколько это осуществимо — думайте сами.
Я вдруг понял, что дела мои — совсем хреновые. Что я ринулся вперед, не обеспечив тылы.
— Прошу прощения, здесь работает сотовый?
Барон сделал знак рукой, который у французских дворян обозначал «voila».
Я достал сотовый, подключил его. Отошел в сторону, к самому окну, откуда открывается великолепный вид на долину. Если тебе принадлежит вышка сотовой связи — значит, у тебя есть большие возможности прослушивать — но мне сейчас было все равно. Мне надо было удостовериться, что все нормально — и плевать, кто это услышит.
Санкт Петербург… возьми же трубку
— Алло — голос хриплый, чуть настороженный. Когда то за право слышать этот голос я готов был убить. Сейчас… наверное тоже.
— Это я. Не называй имен.
— Хорошо.
— Ты забрала его из Египта?
Ну же…
— Да, забрала…
Умница…
— Бери его, поезжай в Кронштадт, и сидите там. С острова не ногой.
Юлия помолчала
— С тобой все в порядке?
— Да. Если вы сделаете, как я сказал — будет в порядке и дальше.
— Но у меня… работа, я не могу.
— Пусть тогда тебя сопровождают морские пехотинцы. Ты сможешь это организовать. Амфибийными силами на Балтике командует Близнов, можешь сослаться на меня. Это очень серьезно…
— Хорошо, я поняла. Не делай глупостей, хорошо.
— Уже сделал. Двадцать с лишним лет назад, когда отпустил тебя…
Не давая ей ответить, я набрал новый номер. Едва слышный щелчок… роуминг.
Какой-то шум в трубке.
— Это я — сказал я — ты в Европе? Где ты?
— Господи… что за вопросы. Я вообще то занята, можешь перезвонить?
— Нет, не могу — резко сказал я — где Ник?
— В школе…
— В школе? Что он делает в школе, черт побери, летом? — разозлился я
— Не кричи на меня! Там международный кампус, дети со всего мира! Он должен общаться с детьми своего возраста!
— Когда ты с ним последний раз разговаривала?
— Вчера. А ты?
Ядом, сочащимся из трубки, можно было захлебнуться. Почему она считает, что я во всем виноват?
— Так. Ксения, прошу тебя, послушай внимательно. У меня серьезные проблемы. Где ты сейчас?
— В Женеве. Что произошло?
— Пока ничего. Но может произойти нечто очень плохое, прямо сейчас. Прямо сейчас, бери машину, поезжай, забери Ника. Садись в самолет, лети в Россию, там сидите во дворце тихо — тихо, пока я не появлюсь. Живым или мертвым, неважно. Это очень важно, послушай меня…
— Уже послушала — отрезала Ксения — у тебя в очередной раз приступ собственника. Я не позволю тебе испоганить жизнь ни мне, ни Нику, никто из нас не будет сидеть во дворце взаперти, в то время как ты шляешься где попало. Ты давно потерял право решать и за меня и за Ника тоже. Все, basta.
