Александр Митич - Игра в поддавки
Я придвинул к себе свою супную пиалу. Взял ложку. И лишь потянувшись за хлебом, вспомнил, о чем просил меня бармен Неразлучник. Вспомнил про ключи.
Тарелка стояла вровень с локтем Ивана. И я, понизив голос, сказал:
- Иван, будь добр, сделай мне одолжение. Но только так, чтобы никто не видел…
- Говори…
- Подними сейчас тарелочку с хлебом. Только так… непринужденно!
- Сейчас. О, тут какой-то… клю…
- Тс-с. Вот теперь возьми аккуратненько этот ключ, зажми его в кулаке и положи в карман своей куртки. Старайся сделать это так, чтобы никто не обратил внимания на то, что ты делаешь. Будто ты только и делаешь, что прячешь ключи по карманам.
- Понял. Сейчас.
Иван сделал все, что я просил, и воззрился на меня с немым вопросом.
- Это ключ от нашего номера люкс, - не удержался я.
- Очень хорошо. А розетка там будет? - вскинулся Иван.
- Будет, конечно, - сказал я. А сам подумал: «Зачем ему розетка? Можно подумать, у него электробритва в кармане брюк припрятана».
- Радостные слова! Я… неужели я сегодня… мыть прическа?! - Глаза Ильзы радостно вспыхнули.
- А вот это вряд ли. В нашем номере люкс не будет горячей воды. И холодной воды тоже не будет. Удобства тут для всех в одном месте - в конце коридора. Знает ли принцесса Лихтенштейнская, что такое «в конце коридора»?
Ильза отрицательно повела головой.
- Не знаешь? Тогда объясняю. Максимум, что можно при удобствах в конце коридора, - это умыть лицо под краном. Никакого душа там и в помине нет. Не забывайте, друзья, что мы в Зоне. И нормальная вода здесь продается по цене этого вот пива. - Я потряс своей кружкой, на дне которой еще кое-что плескалось.
- Сказать честно, я… в этом кафе… начать забывать, что мы на этот… Зона! - призналась Ильза. - Из-за того… что тут есть… уют. И из-за этот… шампанский!
- Затем же и пьем, милая. Чтобы обо всем забывать, - сказал я, приобнимая Ильзу за плечи. Мне было приятно, что она оценила купленное специально для нее шампанское. Правда, поглядев на агрессивно насупленного Ивана, я быстро отстранился. Чтобы не усугублять. - Настоятельно советую всем делать вид, что нам с вами никакой комнаты не досталось. И обращаю ваше внимание на то, что половина из выпивающих в этом зале здесь же и лягут спать.
- Как так? - не поняла Ильза.
- Да вот так. Столы отодвинут к стене. Поставят один на другой. Сверху закинут стулья. Бросят свои спальники на пол. И спаточки!
- Понятно… Они спать на пол… - угрюмо резюмировала Ильза. - И эта женщина? - Она указала на американскую туристку, что с ожесточением заманивала престарелого кавалера в свою феминистскую секту.
- А эта женщина - так вообще наверняка! Из принципа! - заверил ее я. - В общем, мне пришлось выказать дьявольскую изворотливость, чтобы добыть для нас эту комнату. Бармен уступил нам свою собственную. Потому что он мой друг. И очень мне обязан.
- Да тебе пол-Зоны обязано, - подмигнул мне Тополь. - Дон Карлеоне ты наш…
Нос и щеки Константина покраснели - это значило, «Кровавая Мэри» уже начала свой реабилитационный курс.
- Мы есть… ценить. И мы вам… сильно благодарные, - сообщила Ильза.
Но по упаднической полуживой роже ее телохранителя Ивана я видел: он-то, конечно, благодарен. Но не сильно.
Видать, уже начал жалеть, что аквамариновый контейнер мне пообещал. Как говорил мой прадедушка, витебский крестьянин: «Тонет - топор сулит. Вытащишь - топорища жаль…»
Глава 22. Драка!
I’m not a worker,
I’m not a joker,
I’m a man who is dropin’,
Dropin’, is dropin’ a Hammer
Down on you!
«Hammer», Offspring
К счастью для наших усталых задниц, спустя пятнадцать минут освободился стол, за которым дули перуанский писко шестеро мордоворотов-наемников. Прилизанные, шустрые, тихие, как и все люди из их племени.
«Наемничество не порок. Но большое свинство», - так гласит неписаный кодекс сталкера.
Наши наемников не уважали. А иные так и вовсе не держали за людей. Если на ПДА приходил сигнал бедствия от группы наемников, никто и в ус не дул. Пропадаете? И пропадайте.
Все дело в том, что наемники подписывались обычно на самые неприглядные работы.
Одного завалить. Другого отловить. А третьего прищучить за долги и трясти, трясти…
Поговаривали, в стародавние времена, когда порядка в Зоне и ее окрестностях было значительно меньше, а хаоса и беспредельщины в десятки раз больше, случалось, что наемники уничтожали целые сталкерские кланы. Из захудалых, конечно. Так вот приезжали, входили в Зону, брали членов клана в клешни и расстреливали по одному. Как тетеревов. Или гнали на аномалии, стреляя в спину. Случалось, заманивали в заведомо опасное, гиблое место, чтобы там сама мать-природа их прикончила. Ну или Хозяева Зоны, если угодно.
Вы спросите, а почему же мы, сталкеры, пускаем в свои бары наемников?
Тут то же самое, что с бандосами.
Пока тебя не уличили - ты как бы чист.
А вот когда уличили…
В общем, после того, как тебя на наемничестве поймали, в Бар можешь не соваться. Могут и башку отстрелить ненароком. Или поглумиться в особо извращенной форме. Или хабар выкрасть. Вместе с бумажником, противогазом и защитным костюмом…
Итак, наемники или лица, подозреваемые в наемничестве, ушли спать. А мы, проявив примечательную прыть, быстро заняли их столик, все еще заставленный грязной посудой, пепельницами с грудами окурков, рюмками и бокалами.
Короче, за вот этот их грязный стол мы уселись и… заулыбались все четверо!
Как приятно, думали мы, будет выпить пива сидя. Сидя! А не стоя у подоконника, черт возьми!
На радостях я сразу же подозвал официанта - чтобы прибрался. Конечно, я хотел повторить заказ, раз такое дело.
- Ты с ума сошел! - прошипел Тополь, к слову, записной жмот.
- Спа-акойно! Все под контролем! - заверил друга я.
О величине счета я не думал еще более старательно, чем час назад, вдохновленный словами Ивана о том, что богатенький папа Ильзы, князь Бертран Адам Третий (я даже имя нашего потенциального благодетеля выучил!) покроет нам все путевые расходы. (О том, чтобы попросить у Неразлучника чек, я, простофиля этакий, совершенно не подумал.)
Как ни странно, официант довольно шустро все принес, разлил и даже осклабился, желая нам приятного аппетита, как приличный.
Казалось бы, нам принесли еды и питья. Мы живы, и у нас есть ночлег. Живи и радуйся!
Но тут я заметил, что личико у нашей принцессы стало каким-то кислым. И глаза опять на мокром месте.
- В чем дело, ваше высочество? - поинтересовался я.
- Хочу… мыть лицо! И шею. И живот… - с обезоруживающей прямотой заявила Ильза.
- Херцлихь вилькоммен!
Я проводил ее до сортира.
И даже вызвался галантно подождать под дверью, пока она закончит.
Увы, Ильза настаивала на том, чтобы я вернулся за столик: дескать, мытье - дело небыстрое.
В общем, я вернулся. Хотя видит Черный Сталкер, лучше бы я этого не делал!
Я как раз успел всосать четверть кружки новопринесенного «Гиннесса» (если кто не знает, по правилам «Гиннесс» следует пить, пока не осела пена), когда со стороны туалета раздался пронзительный женский визг. А затем еще один короткий взвизг.
Ильза.
Это она! Больше некому!
Весь бар в едином порыве обернулся на звуки. Даже Константин поднял голову, которую он, по своему барному обыкновению, всегда упирал в ладонь. Запахло бесплатным шоу.
Сквозь плотные клубы сигаретного дыма я метнулся к выходу.
Что же я увидел в тусклом свете коридорных ламп?
Ильза стояла, прижавшись спиной к стене. На ее лице застыло выражение крайнего недовольства.
Перед Ильзой перетаптывались трое из клана «Свобода» - плюгавые, длинноволосые, в этих своих своеобразных комбезах.
Кажется, я уже пел вам песню о том, как ненавижу этих свихнутых на всю голову кретинов из «Свободы», когда рассказывал о встрече с Барановым и Молотком. Не пел? Сейчас спою!
Собственно, это были трое из той компании, что, игнорируя тяжелые взгляды пацанов из «Долга», наливалась водярой у стены с настенными часами, невдалеке от сексуально озабоченной американки и ее кавалера-перестарка.
Краем глаза я наблюдал, как несколько минут назад эта троица, пошатываясь, отправилась не то в туалет, не то покурить, не то вообще погулять перед сном по Зоне - с больных станется.
Одного из них я немного знал. Его звали Зеленый. Когда-то он занимался скупкой хабара, был подручным у знаменитого Ашота. Потом подался в сталкеры, как видно, жадность замучила - сам артефакт добыл, сам же его толкнул по хорошей цене, ни с кем не поделился! Зеленый курил трубку и лицом походил на вмазанного колесами бобра - передние его зубы сильно выдавались вперед, а маленькие шаловливые глаза были всегда прищурены.
- Здоров, Зеленый! Чего к девушке пристал? Жениться, что ли, хочешь? - сказал я миролюбивым тоном, приближаясь к компании с притворной неспешностью.
