Игорь Огай - Прорыв осады
– Это обращение упразднено, – спокойно пояснила высокорожденная. – В новом мире мы будем равны. Мы равные…
– Равные, – кивнул Шеф. – Ну мы это тоже проходили… Так сколько?
– Я одна. Ацтеки слишком верят жрецам – они никогда не пойдут за нами. Майя… Жалкие неудачники, пропивающие последний рассудок. Могли владеть миром, а теперь – кому они нужны? Инки… Может быть, некоторые. Когда-нибудь… Я говорила со многими пленными перед расстрелом… Высокородство слишком глубоко въелось в саму нашу суть. Невозможно принять идеи от тех, кого держал за безголосый скот, не способный даже понять, насколько он унижен. Невозможно даже допустить, что у такинэ вообще могут быть идеи… Для этого нужно однажды взглянуть на мир из огня жертвенного очага, в который тебя послал собственный отец.
Она смотрела уже не на Потапова – на Павла. И тот слишком хорошо помнил этот взгляд. Надежда и отчаяние, жажда жизни и готовность к жертве, безумная вера в благодать Инти и горькая обида на тех, кто отдал ее очищающему пламени… Да, наверное, такое ломает. Причем порой не только души, но, как выяснилось, и целые цивилизации.
Две секунды, три… Потом Шеф спохватился.
– Да, – выговорил он. – Так мы… Собственно, о цели вашего визита…
– Нам нужна помощь, – отчеканила индеанка. – Я пришла, чтобы заручиться поддержкой Земли. Вы тоже белые и тоже провозглашаете равенство. Хотя, по-моему, не собираетесь его устанавливать… Но это не важно. Главное, что не приемлете рабство. Мы близки к полной победе, так что можете считать мой визит предложением об установлении дипломатических отношений с Эгидой Равных.
– Вот даже как, – Шеф качнул вроде бы удивленно головой, но Павлу показалось, что именно такого окончания он и ждал после нескольких первых слов индеанки. – Дипломатические отношения… Что ж, это даже лестно. От вашего отца такого я бы никогда не услышал. Однако мне придется взвесить все «за» и «против».
– Мы согласны практически на любые условия, – выпалила Анна. – Я уполномочена обещать что угодно.
Филиппыч вдруг невнятно хрюкнул, не отвлекаясь от дороги.
– Сергей, да что ты, в самом деле? У нас фабрика горит ярким пламенем, а он еще взвешивает!
– Семен! – гаркнул Шеф, и Филиппыч послушно заткнулся. – Прошу прощения, – Потапов вновь повернулся к высокорожденной. – Позвольте поинтересоваться, вы просчитывали, как изменится индекс вероятности вашей ветви после окончательного падения императора? Новое правительство сможет поддерживать его хотя бы на теперешнем уровне?
– Мы приложим все усилия, – отозвалась индеанка. – Поверхностная оценка дает двести-триста лет. За это время мы сумеем восстановить свое влияние.
– Возможно. Только не стройте иллюзий насчет бывших союзников по Ассамблее, они вас не примут. Во всяком случае – сразу.
– Это поправимо. В конце концов, техника древних все еще в наших руках.
– Да дело-то не в технике, – заметил Шеф. – Дело в системе. Империя Сапы Инка была сильной системой. Хотя, как выяснилось, не слишком-то стабильной. А вот какая получится у вас?..
– Какая бы ни получилась! – заявила высокорожденная. – Двести лет свободы лучше тысячелетий рабства!
– Вот это ты на митингах там у себя вещай… – снова встрял Филиппыч. Но, поймав в зеркальце взгляд Потапова, поправился: – То есть, простите, вы…
– Ладно, с этим понятно, – объявил Шеф. – Дипломатические отношения, все такое… За какую именно услугу вы уполномочены обещать нам все что угодно?
Она невольно закусила губу, кинула молниеносный взгляд на Павла. Все-таки опыта реальной дипломатии у девчонки не было никакого.
– Император осажден, – повторила она. – Но в Куско остался главный репликатор. А в городе достаточно интаев.
– Ага, – Шеф удовлетворенно кивнул. – Сотня шагателей и летателей в руках профессионалов, и история завоевания Европы повторится.
Она качнула головой.
– Не будет завоевания. Будет уничтожение. Быть может, планета погибнет целиком – интаям почти уже нечего терять.
– А мы тут при чем? – грубо бросил Павел. Он уже понял. Догадался. И заранее приготовил ответ. Господи, как же все это в духе высокорожденной!..
– Репликатор можно остановить, но для этого необходимо пробраться в столицу. Я трижды посылала людей – никто не возвращался. В нашей армии есть кто угодно: хлебопашцы, сталевары, рудокопы… С горем пополам их можно обучить стрелять и управлять машинами, но это не сделало из них воинов. Мы побеждаем числом, а не умением.
– И теперь, стало быть, тебе понадобились воины, – понимающе скрипнул Филиппыч. – Так это ты не по адресу. Нам и самим бы не помешали…
– Не воины! – резко перебила Анна. – Воин. Всего один. Если эту миссию вообще можно выполнить, то лишь в одиночку. Но для этого воин должен обладать силой, противостоять которой интаи будут не готовы.
Павел хмыкнул: помнит высокорожденная. Как он ломал голыми руками копья и черепа – все помнит. Мало что в трансе была…
– Допустим, – произнес Шеф. – Тактическую сторону я даже обсуждать не хочу – не компетентен, каюсь. Только вот напрасно вы не обратились прямо к нему самому.
– К нему? – Изумление в голосе индеанки было кристально искренним. – Но ведь… Я обратилась к вам. Если вы одобрите…
– То он тут же пошлет меня к дьяволу с такими фантазиями.
Павел злорадно улыбнулся и с готовностью кивнул.
– Могу и подальше, – заявил он. – Не при дамах будь сказано…
Высокорожденная хмуро покосилась на него с заднего сиденья.
– Сергей Анатольевич, я говорю с вами как с главой Земного отдела. Я предложила хороший обмен: вся мощь бывшей империи будет к вашим услугам, только помогите нам получить ее. Какое значение может иметь личное мнение исполнителя, если сделка выгодна для Земли? У нас есть не только оружие. Вы получите репликаторы и любые исполнительные механизмы. Это обеспечит всю планету на тысячи лет вперед! Не только едой – всем! Одеждой, жильем, предметами роскоши…
– Достаточно, – оборвал Потапов. – Я отлично представляю себе техническую мощь империи, и потому ваше предложение не нравится мне с самого начала. Кстати, если вы собираетесь строить свое новое общество именно так… Сборище осоловевших от абсолютного изобилия эгоистичных потребителей с врожденной психологией бывшего раба… Может, не такой уж изверг был тот император, который заставил работать хотя бы белых такинэ? Просто не хотел полной деградации цивилизации…
– Об этом не вам судить! – перебила Анна.
– Конечно, – согласился Потапов. – Дело ваше. Однако для Земли я такой судьбы не хочу.
– Прежде вы не гнушались нашими технологиями, – напомнила Анна. – Да и сейчас… Во время поединка Головин пользовался Светом Инти. Не хотите легкого счастья для человечества – сохраните в тайне, как и прежде, но не отказывайтесь от нашей силы совсем! Используйте ее для ведения политики в Древе.
– Ага, – буркнул себе под нос Филиппыч, – уже доиспользовались, блин… Теперь вот расхлебываем.
Он явно имел в виду проблему с фабрикой, и Шеф предпочел не обратить внимания на реплику. Он лишь качнул головой:
– Мы не собираемся строить свою политику на применении силы, как это частенько делала Ассамблея. У нас достаточно других рычагов.
Павел оглянулся на Потапова. Какие еще рычаги такие? Что-то никаких особых рычагов во время битвы за фабрику он не заметил, зато будь под рукой хоть один шагающий танк с экипажем… Чушь, нету у Шефа никаких рычагов. Процессор так и не запущен, вероятностное пространство не контролируется, переговоров с ветвями не ведется… По сути, даже свое преимущество иерархического положения в Древе предъявить пока некому. Значит, что же, набивает цену? Допускает, что, окажись эта цена приемлемой…
– Шеф, – позвал он вполоборота, прервав какое-то его очередное дипломатическое излияние. – Короче, можете даже не рассчитывать. Я у них уже гостил как-то. Был сыт гостеприимством по горло.
Потапов выслушал, повернулся к высокорожденной и картинно развел руками.
– Вот. А вы говорите – личное мнение. В общем, боюсь, что в этой ситуации, как глава бывшего Земного отдела, я ничем не могу вам помочь.
– Как же так?.. – Она была совершенно обескуражена. – Я ведь предложила… Ну хорошо, тогда назовите свои условия! Не может быть, чтобы вам совсем ничего не было нужно от империи!..
Земляне молчали. Шеф понимающе и даже кивая в знак сочувствия. Филиппыч с кривой ухмылкой. Павел… Нет, никакого злорадного торжества он больше не испытывал. Зато отчего-то вспомнилось, как, стоя у жертвенного очага, она испугалась, когда поняла, что он пришел за ней. Не за себя – свою судьбу она считала решенной… И еще как совсем недавно была готова поднять руку на отца, лишь бы…
Н-да. Вот из-за таких вот сантиментов он, бывало, и попадал в самые серьезные передряги. Но в этот раз – ни за что, поняли? Ни за что…
