Грэм Макнилл - Ангел Экстерминатус

Марий Вайросеан проложил себе путь трубным ревом; следом за ним к ждущей «Грозовой птице» прорывались какофоны, и их акустические пушки кричали и стенали, словно хор проклятых. Бастарне Абранкс и Лономия Руэн, его партнер, с боем пробились к одному из кораблей. Заметив Люция, Абранкс поднял меч — то ли в приветствии, то ли с вызовом. Люцию было все равно.

Его взгляд метнулся к абордажной торпеде, стоявшей, словно прокаженная, в дальнем конце палубы отдельно от других. За место на этом транспорте никто не дрался: перед ним стоял апотекарий Фабий, спокойно руководивший работой тяжелого подъемника, что переправлял из недр корабля огромный контейнер. Стенки его были помечены таким количеством предупреждающих знаков, что даже Дети Императора, всегда открытые острым ощущениям, предпочитали держаться подальше от ужасов, которые родились в безумном логове Фабия. Контейнер поддерживали и направляли сервиторы в накидках с капюшонами, сшитых из плоти; они трудились, как рабы какого-то древнего зодчего. Когда сервиторы закрепили груз внутри торпеды, Фабий поднялся на борт и опустил за собой взрывостойкие заслонки.

— Что же ты задумал, старый некромант? — пробормотал Люций с внезапным любопытством.

Он услышал, как в грохотом закрываются люки полностью загруженных торпед, и, ухмыльнувшись, сам нырнул в отсек экипажа, залитый красным светом.

Десятки легионеров закрепляли на себе страховочные скобы, резали ладони цепными мечами, раскачивались взад и вперед от возбуждения, пока не находившего выхода; некоторые выли, как волки, взбесившиеся от изобильной добычи. Аппарель поднялась, и «Грозовая птица» дрогнула в фиксаторах, которые удерживали ее на рельсовой направляющей. Едва Люций успел занять свободное место, как корабль, завибрировав, пришел в движение.

Мощные двигатели выплюнули «Птицу» в безмятежную пустоту между «Андроником» и его жертвой. Перегрузки вжали Люция в сиденье, и он облизнул окровавленные губы, сплюнув кровь на клинки, которые уже достал из ножен, даже не отдавая себе в этом отчета. Все тело его вибрировало от удовольствия.

«Андроник», резко запустив маневровые двигатели, развернулся так, что оказался между «Железной кровью» и дрейфующим кораблем X легиона; увидев это, Пертурабо выругался.

— Будь ты проклят, братец, — прошипел он.

— Есть расчет цели, — доложил Фальк.

— Ты попадешь в «Андроника», — покачал головой Пертурабо.

— Фулгрим специально направил корабль так, чтобы блокировать наш выстрел, — проворчал Форрикс.

— Почти наверняка, — согласился примарх.

— Он же знал, что мы собираемся стрелять, — сказал Кроагер, — так давайте выстрелим. Они сами виноваты в том, что подставились.

Пертурабо обдумал это предложение, испытывая соблазн отдать приказ открыть огонь, наплевав на последствия. Но Фулгрим достиг опасной стадии самовлюбленности, и неизвестно, к чему подтолкнет его эта новоявленная вера в богов и демонов, если он вдруг решит, что ему угрожают. Эгоист вроде него раздует до вселенских масштабов любую мелкую обиду, нанесенную случайно или вообще воображаемую, а разжигать космическую войну между двумя целыми легионами в Оке Ужаса — вряд ли такой уж разумный поступок.

— Нет, — сказал Пертурабо. — Этого наш хрупкий союз не переживет, а я еще не выяснил, что именно ищет мой брат.

— Но он нарушил ваш приказ! — рыкнул Форрикс. — Он должен быть наказан.

— Довольно. — Пертурабо вытащил Сокрушитель наковален из заплечного крепления. — Если Фулгрим хочет захватить этот корабль, мы не допустим, чтобы вся слава досталась только ему.

Кроагер быстрее всех понял, что стоит за этими словами:

— Я подготовлю «Грозовые птицы», — сказал он, направляясь к бронированным дверям, ведущим на мостик. — Через десять минут можем стартовать.

— Нет, к этому времени все уже закончится, — возразил Пертурабо.

— А что насчет второго корабля? — спросил Форрикс.

— Он уже скрылся. Кто бы они ни были, драки они не ищут — пока. Если мы хотим ударить железом по камню, то делать это нужно сейчас же.

— Милорд, — начал Форрикс с тревогой в голосе: он понял, что планировал примарх. — Так близко к варп-возмущению? Без установленных точек привязки? Риск слишком велик.

— Фулгрим все это начал, а мы закончим. — Пертурабо обернулся к Барбану Фальку: — Выводи нас на позицию над вражеским кораблем и включай телепортационные камеры.

Глава 14

ЗДЕСЬ ЖИВУТ МОНСТРЫ

ТЫ МЕНЯ РАНИЛ

ЗАМКНУВШИЙСЯ КРУГ

Оглушающие взрывы заполняли надстройку «Сизифея» звенящим эхом металла, бьющего по металлу. Внутренние переборки сминались, как листовая фольга, под напором абордажных торпед, врезающихся в борт беспомощно дрейфующего корабля. Их тупые носы разламывали слои стали и керамита, пробивая путь к самому большому помещению на корабле Железных Рук — к его посадочной палубе.

Из магнамельт на фронтальных частях вырвались вспышки, а штурмовые минометы по конусу раскидали раскаленную докрасна шрапнель. Иного урона почти не было, поскольку Кадм Тиро, предвидевший подобную атаку, приказал убрать с палубы все трансатмосферные корабли. Бритвенно-острые вращающиеся зубцы абордажных торпед остановились, и крепежные болты отлетели один за другим.

Вермана Сайбус отдал приказ об атаке, направив синаптический импульс в БМУ, имплантированный в голову. Не успели его приказы достичь получателей, как противовзрывные заслонки на краю посадочной палубы ушли в пазы, и пара десятков «Носорогов», эбенового и железно-серого цветов, помчались к абордажным торпедам. Сайбус не станет организовывать на своем корабле позиционную оборону — он проведет стремительную контратаку.

Он ехал в башне своего значительно модифицированного командирского «Носорога», зафиксированный магнитными зажимами на нижней части механизированного тела, и, давя на гашетки станковых штурмболтеров, поливал зубастые, как у червей, пасти торпед грохочущими потоками, оставлявшими инверсионные следы. Прикрытые щитами штурмовые турели выдвинулись из ниш, открыли ответный огонь, и по опаленному броневому покрытию торпед заколотили гильзы.

Но ничто не могло остановить бронированные машины, на пределе мощностей мчащиеся через обломки, возникшие при появлении торпед. Из торпед вылетели внутренние противовзрывные заслонки, и изнутри донесся полный ненависти животный рев, напомнивший о жутких пещерных ферродраконах Карааши. Сайбус развернул свой «Носорог» и остановился, когда носы торпед отпали, и на поврежденный взрывами настил с грохотом упали штурмовые трапы.

— В атаку! — прокричал он по нескольким частотам. — Железо превозмогает!

Кабинные люки «Носорогов» откинулись назад, и воины в черных доспехах, почти двести боевых братьев, выступили из машин и двинулись вперед, занимая позиции в укрытии повалившихся стоек, обломков палубного настила и обрушившихся переборок.

Из торпеды, упавшей первой, изверглась воющая масса изуродованной плоти и разнотипных доспехов — около сотни или чуть больше… существ, подобных которым Сайбус никогда не видел. Его искусственные глаза были способны передавать визуальную информацию в нескольких спектрах и с великолепной четкостью, и сейчас он об этом пожалел.

Они все выглядели по-разному, но все были гибридными монстрами с поблескивавшей плотью, деформированными телами и раздувшимися мускулами. У них были удлиненные руки, заканчивающиеся лезвиями и обмотанные цепями, на концах которых покачивались крючья, а двигались они с невероятной быстротой, одни — на ногах, напоминающих органические пружины, другие — на мощных алых конечностях, как у вьючных животных.

В их пластичных телах, словно в восковых фигурках, забытых рядом с горячей лампой, сплавились части тел от сотен различных существ: генетика породила гнусных созданий, не заслуживающих права на жизнь.

Но хуже любых уродств и отклонений была очевидность того, что тела эти когда-то принадлежали космическим десантникам. Смертная плоть не смогла бы снести столь мучительные клеточные мутации и выжить. Обстрел со стороны Железноруких замедлился, когда их настигла ужасная истина, а монстры воспользовались моментным замешательством и с ужасающей скоростью преодолели расстояние, разделявшее два отряда.

Нескольких скосили неуверенные потоки огня, пока Железные Руки приходили в себя. Разрывные снаряды и выпущенные с небольшого расстояния ракеты оставляли от убитых лишь куски органов, но остановить волны изуродованной плоти они не могли.

Монстры — эти груды каменно-твердых мышц и костей — набросились на Железноруких.

Кассандр был наделен заложенной в генах способностью игнорировать обессиливающий эффект страха. Его организм умел блокировать химические и нейрологические реакции на эту эмоцию, а сознание научили не поддаваться его влиянию. Он сотни лет сражался в войнах Императора, и ни разу он не позволил многочисленным ужасам галактики свести его с пути.