Алекс Орлов - Наемник
— Понял, босс.
Торичелли убрал телефон в карман и улыбнулся своим собеседникам. Появление людей Солейн было совсем некстати, ведь именно в этот вечер Зико хотел обсудить вопрос о покупке части акций «Crape Холл».
С возрастом репутация крутого гангстера начинала ему мешать, и Зико хотелось стать тихим и неприметным бизнесменом, легализовать свой капитал и уехать туда, где его никто не знает. Ему уже не хотелось жирного куска наличных, Зико думал только об акциях и даже усиленно работал над изменением своего имиджа.
Свой серебристый смокинг он поменял на кремовый, а вместо пива на публике стал употреблять только шампанское.
Зико казалось, что какую-то часть пути он уже прошел и пора говорить с бизнесменами о деле, однако совершенно некстати появились молодчики Солейн.
— Посмотрите, наконец-то появилась Роза Бренстарк, — указав на сцену, заметил Тоцо Агато. — А говорили, что она больна
— Это все враки ее продюсера, — сказал Бенжамин. — Слухи распускаются только для того, чтобы увеличить посещаемость.
— По мне, так все равно, господа. Лишь бы ее груди были настоящими, — сказал свое слово Торичелли. — А то что это за дела? Самый дешевый билет стоит три сотни, а людям показывают мешки с ватой…
— Господин Торичелли, этот обман идет на пользу не только нам, но и вам тоже, — улыбнулся Агато. — И потом неизвестно, кто из танцовщиц пользовался услугами пластического хирурга, а кто нет.
— С кордебалетом — ладно, но прима могла бы быть подлинной, — не сдавался Зико. — О, у меня родилась идея!
— Надеюсь, в ней нет выстрелов и бандитских разборок? — сделав удивленные глаза, спросил Бенжамин.
«Ах ты сука», — подумал Зико, но вслух сказал:
— Нет, господа, это как раз чистая коммерция. Что, если нам создать публичный дом с девушками, которые были бы без всяких там доделок. Натуральные. Сделать рекламу — и вперед.
— Чушь, махнул рукой Бенжамин.
— А по-моему, мистер Торичелли говорит дело, — не согласился с Бенжамином Агато. — Давайте, Зико, вы и я — по пятьдесят процентов.
— Да что вы все о делах да о делах? — возмутился Бенжамин. — И потом, я бы тоже хотел войти в долю.
В этот момент прямо со своего места Зико увидел, как в зал вошли несколько громил.
Их проводили к свободному столику, и они заняли свои места. Официант получил заказ и ушел, а громилы стали рассматривать отплясывающих на сцене девушек.
«Даже если это люди Солейн, они безоружны. Могут устроить драку, но это не опасно», — решил Торичелли.
— Боюсь только, мадам Гутиерос не позволит нам устроить этот выгодный бизнес, — продолжал Бенжамин. — Ведь вы, мистер Торичелли, наступаете ей на все больные мозоли.
— Бабе не место в нашем бизнесе, господа. Я несколько раз предлагал ей хорошие деньги за все имущество ее покойного мужа, и что бы вы думали? Она отвечала отказом. Теперь я ее просто сожру по кусочкам…
Зико глотнул еще шампанского и, не удержавшись, рыгнул.
Снова зазвонил его телефон.
— Ну кто там опять? — недовольно спросил Зико.
— Это я, босс, Феоклис.
— Какие проблемы, парень?
— Кажется, они что-то затевают, босс. Мы насчитали уже шестнадцать этих поганцев.
— Но ведь у них нет оружия. Я прав?
— Да, босс, мы их всех проверили, но парни выглядят так, словно пришли на праздник. Это нехороший знак. Может, вывести их всех и шлепнуть на заднем дворе?
Зико задумался. С одной стороны, Феоклис говорил дело — шлепнуть шестнадцать солдат Солейн было бы неплохо, но, с другой стороны, едва ли они просто так выйдут из зала. Шестнадцать таких быков устроят дикую свалку, и могут пострадать солидные клиенты. А поскольку Торичелли уже чувствовал себя совладельцем «Старс Холла», он не мог допустить в заведении никакого безобразия.
— Это легко только на словах, Феоклис. Ты думаешь, эти ребята сами пойдут во двор?
— Тогда давайте уложим их прямо в зале, босс.
— Нет и еще раз нет! Собери людей и позвони Бонзанно, чтобы прислал автоматчиков. Возьмем их после шоу и выведем во двор.
— Хорошо, босс.
— Проблемы с охраной порядка, мистер Торичелли? — спросил Бенжамин, позволив себе ехидную улыбочку.
— Нет, господа, ваше заведение в полной безопасности. Просто среди клиентов есть несколько моих недоброжелателей, и я опасаюсь, что они начнут швыряться фруктовым салатом.
Глен Бенжамин поиграл бровями, но ничего не сказал, обратив свой взор на сцену, а Тоцо Агато смахнул с колена несуществующую пылинку и спросил:
— А что слышно о некоем Клаусе Ландере, мистер Торичелли?
— Вы слышали о Клаусе? — улыбнулся Зико. — Замечательный парень. Я даже звал его к себе на работу, хотя был уверен, что он не согласится.
— Ну так заплатили бы ему приличную цену, — сказал Бенжамин.
— Вы не знаете этих людей, — снисходительно улыбнулся Зико и, подняв бокал, посмотрел на Бенжамина сквозь пузырьки шампанского. — Он чокнутый ветеран, мальчишка-старик. Такие юнцы, попадая на войну, становятся лесными зверями-одиночками. Они все время начеку, и им постоянно кажется, что они все еще в окопах. И деньги не имеют для них никакого значения. Деньги — это что-то из другой жизни. Даже вернувшись домой, они никогда не возвращаются с войны полностью… Если бы у меня в команде был такой парень, я бы чувствовал себя значительно увереннее.
— Я слышал, у Солейн были с ним проблемы, — заметил Агато.
— Проблемы создала сама Солейн, глупая нимфоманка. Ей следовало подумать, прежде чем объявлять войну Клаусу. Да, она вынудила его покинуть Эль-Гео, но тем самым зарядила пистолет, который может выстрелить в нее в любую минуту.
97
Услышав объявление о прибытии в порт Эль-Гео лайнера «Пан-Спейс лайнс», Генри Пипон в сопровождении Жоржа и Гилберта направился к разгрузочному терминалу. Именно оттуда должны были выйти прибывшие пассажиры.
Встав возле эскалатора, встречающие принялись ждать, а Жорж поднял табличку с надписью «Зеленый Бристоль».
Вскоре появились первые представители «Воинов радуги».
Это были спокойные молчаливые люди с аккуратно подстриженными бородами. Увидев табличку, они приветливо помахали Пипону руками и стали собираться вокруг него. Всего «Воинов радуги» оказалось больше пятидесяти человек.
— Приветствую вас, братья, на многострадальной земле Бристоля, — произнес Генри, стараясь говорить как члены ордена. — Познакомьтесь, вот это брат Жорж, а это брат Гилберт. «Зеленый Бристоль» — молодая организация, но наши люди очень преданы делу. Ну, а я брат Генри…
— Рады видеть своих единомышленников в этом несчастном мире, — сказал один из прибывших. — Я магистр Олема, а остальных братьев пока представлять не буду. Вы познакомитесь позже.
— Конечно, магистр, идемте к выходу. Правда, мы не ожидали, что вас будет так много, но эта проблема разрешима, мы возьмем еще пару такси.
Сопровождаемые подозрительными взглядами полицейских, бородатые братья проследовали через зал ожидания и вышли к автомобильной стоянке. Часть из них сразу разместилась в автобусе, а остальных Генри Пипон рассадил по свободным такси.
Вскоре вся кавалькада двинулась по насыпному шоссе в одну из пригородных резиденций Солейн Гутиерос.
Пипон сидел в автобусе на переднем сиденье, а рядом с ним находился предводитель прибывших братьев магистр Олема.
— Как у вас со снаряжением, брат? — спросил магистр. — По понятным причинам мы ничего не смогли с собой привезти.
— О, брат, пусть вас это не беспокоит. В вашем распоряжении будет наилучший арсенал, — пообещал Пипон.
— Брат Генри сказал, что проблем со снаряжением не будет! — крикнул магистр, повернувшись к братьям.
В ответ послышались дружные крики радости. Было видно, что этот народ знал толк в «снаряжении» и вообще любил повоевать.
— Исполним наш гимн, братья! — предложил Олема, и бородачи запели. Они исполняли свою песнь очень эмоционально, и, когда закончили, у многих на глазах Пипон заметил слезы.
— А какой гимн поете вы? — спросил магистр.
— О… У нас еще нет гимна, ведь мы молодая организация. Нам еще много чего не хватает, брат Олема.
— Ну, с этим мы вам поможем, — пообещал магистр, — Ведь это удивительно — люди, исповедующие наши взгляды, в одном из молодых миров. Обычно это удел старых планет с умирающей природой.
— Мы решили, что не следует ждать смерти, нужно бороться при жизни.
— Мудрые слова, брат! — восторженно воскликнул магистр. — Воистину мудрые!
— Спасибо, брат, — поблагодарил Генри Пипон, — но правильный путь делает мудрым любого, кто встает на него.
— Я рад, что на Бристоле есть братья такого глубокого ума. Не удивлюсь, если скоро тебя изберут магистром, брат Генри.
Водитель автобуса повернулся к Пилону и спросил:
