Дмитрий Силлов - Закон «дегтярева»

– Ну, так двинули, что ли! – воскликнул Фыф. – А то пока мы тут планы строим, эти ваши спецпиндосы уволокут наше добро!

– Логично, – хмыкнул Дегтярь, направляясь к «газику». – Но это ты зря беспокоишься. Амер по Зоне ходит как барышня по лугу, боясь запачкать подол об коровье дерьмо. Мы же гоняем по ней иначе.

…Вот уж не думал, что по этим гиблым местам можно ездить так, как Дегтярь! Наш автомобильчик летел по разбитой дороге со скоростью шестьдесят, а то и более километров в час, лихо объезжая подозрительные места – которых, кстати, было немало. Но сейчас лихому водиле было проще. Сверху начал накрапывать мелкий дождь, довольно четко обрисовывая на растрескавшемся асфальте контуры большинства аномалий. «Гравиконцентратам», например, вообще шансов не оставалось, так как дождик неумолимо очерчивал границы аномалии, притягивающей падающие капли воды. Так что если увидел на дороге многохвостую лужу, смахивающую формой на морскую звезду – объезжай ее не задумываясь.

Разок увидели мы «Веселого призрака». Стоит себе на обочине, грустно покачиваясь, и даже не пытается напасть на проезжающий мимо автомобиль. Видать, удручен тем, что дождь его демаскировал полностью, превратив в кривой, вялый торнадо, совершенно неопасный с виду.

Попадались по дороге «электроды», возмущенно потрескивающие хилыми молниями. В дождь эти аномалии вообще почти неопасны, если только не очень здоровые, конечно. Капли воды очень быстро их разряжают. Дегтярь одну даже бампером задел, объезжая. Но ничего страшного не произошло, разве что Фыфа, держащегося за борт, слегка по пальцам током дернуло.

– Смотри куда прешь, хомо косорукий, раскудрит твою через коромысло! – зашипел шам на водителя. Но тот только хмыкнул:

– Слышь, Снайпер, это тоже обязательно в роман вставь! Я ж хрен запомню эдакие выверты.

– Непременно, – пообещал я. – Только об этом и думаю не переставая.

Хотя на самом деле думал совсем о другом.

О Марии… И о той пятиглазой твари, которая захватила ее вместе с Настей. Удастся ли мне снова зарядить «Бритву» и вернуться в мир Кремля? И если удастся, то не поздно ли будет? Время-то идет, и кто его знает, для чего тому супершаму наши девчонки? Может, на пропитание. Запросто, кстати, с учетом пристрастий этой породы к свежей крови. Конечно, если так, я его голыми руками рвать буду, только девчонок-то не вернешь… И как после этого нам с Фыфом жить-то, осознавая, что не уберегли самое дорогое, что у нас есть?

Впрочем, в любой напасти есть и свои плюсы из серии «нет худа без добра». Например, в Зоне не получается долго предаваться мрачным мыслям. Картины постоянно меняются: аномалии, враги, друзья, стычки, торговля, мутанты, снова аномалии и так далее. Все это отвлекает от грузящих раздумий, глуша любую депрессию на корню. Кстати, хорошее лекарство от хандры, гораздо эффективнее всяких там прозаков. На пару дней отправить любого суицидника в Зону, и излечится он гарантированного от своего недуга. Если сумеет выжить, конечно…

– А тут мы срежем, – прервал мои размышления Дегтярь, выворачивая руль влево. – Держитесь.

Не скажу, что ехать по разбитому шоссе было одно удовольствие. Но тащиться по целине, прыгая на кочках и проваливаясь в колдобины, – так это я вообще не люблю.

– И д-д-далеко мы так у-уедем? – поинтересовался Фыф, отсчитывая зубами рытвины.

– Терпите, сталкеры! – хохотнул Дегтярь. – Сейчас выедем на секретную тропу – надо ж как-то обгонять пиндосов. Если Кречетов не наврал, мы их на выезде из Новошепеличей возьмем.

– Новошепеличей? – переспросил я. – Так, насколько я помню, во время аварии через это село прошел северный след радиоактивного заражения, и теперь там какая-то жуть жуткая.

– Угу, – отозвался бывший полковник. – Вот и посмотрим, как пиндосы через ту жуть к себе на базу проберутся.

Еще через несколько минут наших страданий «газик» выехал на «секретную» дегтяревскую тропу – узкую дорогу, некогда сложенную из бетонных плит. Сквозь стыки между серыми прямоугольниками проросла такая же серая трава Зоны, но ехать по этому покрытию было можно вполне.

– Скоро будем на месте, – сказал Дегтярь, вновь определяя свой пулемет на привычное место – сошки уперты в капот, ствол смотрит вперед. – Готовьтесь.

– Это мы запросто, – подмигнул единственным глазом Фыф. – Вы ж только скажите.

И пододвинул к себе поближе ящик с гранатами, уже снаряженными запалами.

Впереди маячила дубовая рощица, состоящая из деревьев, скукожившихся от радиации и похожих на инвалидов, выпрашивающих милостыню.

– Сразу за рощей и будет… – начал было Дегтярь, но договорить не успел.

Из-за деревьев послышались крики, и сразу за ними – беспорядочные выстрелы. Которые, впрочем, быстро стали профессионально-упорядоченными. Судя по звуку, там, за рощей, гулко, короткими очередями работали три пулемета. Им аккомпанировал примерно с десяток автоматов, тявкающих коротко и зло. Это в кинобоевиках герои прицельно молотят длинными очередями. В реальной жизни при огневом контакте опытные люди стреляют коротко, по два-три патрона – если, конечно, не стоит задача подавить противника огнем.

Но сейчас у невидимых вояк такой задачи не было. Молотили явно на поражение видимых целей – причем, что странно, те цели, похоже, по ним не стреляли…

– Слышишь? – спросил я Дегтяря.

– Ага, – отозвался тот. – Похоже, пулеметы амеровские – у их крупнокалиберных выстрел звучит хлипче, чем у наших.

– Поехали, глянем, что ли? – предложил Фыф. – Они щас нас точно не заметят, заняты.

Справа от рощи находился пригорок, густо поросший сочным бурьяном высотой в рост человека. Если за ним встать, нас точно не видно будет, а мы сможем рассмотреть, что там происходит.

– Поехали, – кивнул Дегтярь, плавно нажимая на газ.

Не прошло и минуты, как мы уже стояли на облюбованном месте и меж метелок травы, щедро подпитанной плодородной радиацией, смотрели на довольно необычную картину.

Это и вправду был отряд тех самых «зеленых беретов», о которых говорил Кречетов. Правда, сейчас элитные заокеанские спецназовцы выглядели не столь браво, как в фильмах о Джоне Рэмбо. Небольшой отряд теснили мутанты, плотной стеной наступавшие со стороны деревни Новошепеличи, бревенчатые дома которой зияли глазницами разбитых окон в полукилометре от места битвы.

И мутанты эти были ужасны с виду.

Когда-то, наверно, эти куски красно-черной плоти были быками, коровами и овцами. Сейчас же узнать в этих кошмарных тварях мирную мясо-молочно-шерстяную скотину было весьма затруднительно.

Теперь это было просто красное, бугристое мясо на мощных ногах, из которого во все стороны торчали белесо-зеленоватые черви толщиной с мою ногу. На каждый мясной носитель приходилось по два десятка червей, которые, похоже, им и управляли. Причем при таком количестве примитивных мозгов на одного носителя свалить его было достаточно сложно – пока ноги не отстрелишь или покуда все гибкие отростки в кашу не перемелешь, мутант будет переть вперед, словно бык на красную тряпку.