Маршируя в ад - Ascold Flow
Глава 20
Жизнь, даже такая, как у нас, не стоит на месте. Наоборот, в сравнении с днём сурка, когда каждый день мы проживали, словно под копирку повторяя предыдущий, теперь всё казалось чем-то неправильным, странным, противоестественным. Каждый день, хочешь ты этого или нет, что-то происходило. На мелком, бытовом уровне у людей, которые просто хотели нормально жить, рано или поздно заканчивались бытовые принадлежности. Отключалось электричество. Пьяный сосед не давал выспаться перед тяжёлым рабочим днём и взятой миссией по работе в порту. А ведь там часто выдавали премии… Нестандартные. Вот из Колумбии в Мариель прибыл торговый караван. Все работники получили по ветке бананов и килограмму кофе. Чем плохо? Понятие радости изменилось, желания людей тоже поменялись. Произошла переоценка ценностей. Но они жили. И испытывали всю гамму чувств, пытаясь забыть о том, что мир когда-то был… проще.
Эти изменения, словно течение спокойной реки, неминуемо толкали тебя вперёд, где бы ты ни трудился. Кем бы ты ни был. Врачи были вынуждены ломать головы, пытаясь вылечить простуды, для которых аптечки не полагались. Ведь фармацевтические фабрики не работали. Не так много было производств на планете, восстановить которые мы не могли полноценно. Голый энтузиазм тут не помощник. Медицинское оборудование — слишком сложное, и почти всё повсеместно вышло из строя. Каждый старался как мог, и каждый день врачи сталкивались с новыми вызовами.
Полиция, грузчики, добытчики, рабочие, инженеры… Все они жили день за днём, надеясь, что те, кто сидят у власти, придумают что-нибудь, чтобы завтра жизнь стала ещё лучше.
А такие, как я, олицетворяющие собой слово «власть» в глазах простых людей, опираясь на силу армии, стремились найти решения, которые сделают жизнь чуточку лучше и безопаснее.
«Война на Земле никогда не кончится» — так говорили люди в прошлом. Многие говорят так до сих пор. Я же и мои избранные соратники, знающие всю подноготную произошедшего вторжения и планируемого, были с ними не согласны.
Очень даже она кончится, если мы проиграем. И ради победы, ради увеличения наших шансов, ради экономии очков достижений мы шли на всё. Хитрость, обман, подкуп, прямое вторжение, устранение неразумных правителей, отринувших наши предложения сотрудничества. День за днём мы отдавали приказы, сталкиваясь с многочисленными вызовами. Груз ответственности давил. Моральные дилеммы накапливались и тянули наши души в бесконечно глубокий омут.
Я был готов к этому испытанию, давно пройдя все стадии отрицания, гнева, торга, депрессии и принятия. Но мои верные люди, прошедшие со мной огонь и воду… Не у всех получалось мыслить так же, как мне. Я видел эти потухающие взгляды. Каждый раз, когда из-за их решений гибли люди, они винили в этом себя, судьбу, эдарианцев, кого угодно. Но в первую очередь — себя. Среди моих людей не было тех, кто наплевательски относился к жизням людей. Наверное, поэтому они и стали моими людьми.
День за днём, неделя за неделей. Радость и счастье от хороших новостей и побед сменялись пустыми взглядами после очередного дня самокопания, стоило им ради нашей общей цели отдать приказ, который тяжело назвать праведным. Правильный — да. Но не праведный. Особенно горько было осознавать, что крайними от этих спорных решений остались дети, старики, матери и отцы. Мы идём вперёд ради светлого будущего. Но идём и оставляем за собой кровавый след.
Очередной месяц войны за право управлять этой планетой и называться вершиной пищевой цепочки прошёл мгновенно. Я, как обычно, был завален отчётами и внутрифракционной работой, радуясь, что Роберто взял на себя самую сложную из всех предстоящих операций. У нас остался главный, финальный босс в Латинской Америке, и мы копили наши силы и резервы, активировали связи и давние контакты, подкупали и договаривались с одними убийцами, чтобы прикончить и занять место других — более кровавых, безбашенных и жестоких. План был даже несколько коварным, так как мы пытались всеми силами показать нашу слабость и невозможность вторгнуться в эти земли. Даже часть армии в отпуск отправили из числа нанятых в Панаме и соседних странах бойцов.
Зомби больше не считались какой-то угрозой и преградой. Они были теми, кого мы встречали с улыбкой, снятым с предохранителя пистолетом и вытянутым из ножен клинком. В Мексике они всё ещё оставались. Слишком высокая конкуренция среди картелей привела к тому, что попытки отправиться на охоту за зомби большими силами обязательно превращались в попытку одной банды захватить районы с терминалами, а иногда и целые города охотников другой. Поэтому убивали их медленно, осторожно, пытаясь вырастить глаза на затылке и предвидеть ходы других банд. Кто-то один хапнул много хорошего — будь готов к тому, что три твои соседа объединятся против тебя и завтра попытаются убить, взорвать, заминировать твою машину, пальнуть из снайперской винтовки, ударить по твоей вилле артиллерией или ракетами.
Но когда на территории картелей придём мы — внешний враг, скорее всего, все эти многочисленные и жестокие ублюдки объединятся. Если только они не будут в этот момент заняты чем-то ещё более важным. По этой и сотне других причин мы не спешили и действовали осторожно, шаг за шагом, собирая под своим крылом всех амбициозных, но маленьких диктаторов. Нам нужна Мексика, её люди и её ресурсы. Но нам не нужны многомиллионные жертвы. Операция будет сложной и показательной. Насколько мы готовы к реальным вызовам этого мира.
— Господин, вы не заняты?
— Да, Афина, я, как обычно, занят, но для тебя найду время всегда. Ведь ты никогда не беспокоишь меня по пустякам, — ответил я вслух, сидя в своём кабинете штаба цитадели и оторвавшись от бесконечных таблиц с данными о состоянии дел в нашей экономике.
Сейчас я по её реакции пойму, что она мне принесла в этот раз. Хорошая новость или плохая?
— У нас произошло чрезвычайное происшествие.
Ого! Без прелюдий! Сразу в лоб заявила, а значит, дело серьёзное.
— Рассказывай, — полностью отвлёкся я от всех прочих мыслей и сосредоточился на своей помощнице.
— Здесь лучше не рассказывать, а смотреть… Загружаю на ваш монитор.
Передо мной появилась картинка, снятая на шлем, который могли получить только мои офицеры. По первым же кадрам я понял, что речь идёт о моей дипломатической миссии, отправленной к новоявленной фракции Лас-Вегас, появившейся на другом конце США.
То, что я увидел с первых
