Василий Сахаров - Приватир
– Внимание! Пулемёты, огонь! – отдал я команду в рацию.
Откинулись маскировочные сети, выдвинулись из укрытий турели, и не успели вражеские вертушки выпустить свои первые НУРСы, как их практически в упор встретили двенадцать боеготовых пулемётов. Расстояние плёвое – от трёхсот пятидесяти до ста метров. Что с такой дистанции может сотворить с хрупкой небронированной машиной пуля калибром свыше двенадцати миллиметров, представить было не сложно. Огненные плети, протянувшиеся с земли к небу, в этот миг напоминали верёвки арканов, которые метнулись ввысь и сдёрнули два из трёх летательных аппаратов с небес в мутную гарь пылающей базы. Третьей вертушке повезло. Пилот успел сориентироваться, а может, почуял неладное, заложил крутой разворот, и пулемётные очереди не достали удачливый «Си Хоук».
Остальные машины ещё могли бы обработать нас своим стрелковым вооружением, но рисковать не стали, и, сделав пару кругов вне дальности нашей стрельбы, они улетели в сторону корабля-вертолётоносца, с которого совсем недавно вышли на выполнение своей боевой задачи. И второй раунд остался за нами. А спустя всего несколько минут после ухода вертушек начался артиллерийский обстрел берега.
От базы и так-то немного осталось, а шквал корабельных снарядов, обрушившийся на Поццалло, окончательно превратил все окрестности в лунный пейзаж. Этот обстрел я пережидал в блиндаже, который от каждого взрыва ощутимо встряхивало, а из покрытой трещинами железобетонной плиты над головой на меня постоянно сыпались грязь и пыль. Казалось, что вот-вот поддерживающие потолок стальные опоры лопнут и вся масса укрытия рухнет на меня, Лихого и артиллеристов Игнача. Полчаса на поверхности бушевала огненная буря, и наконец всё прекратилось.
Люди стали выползать из-под земли, отряхиваться от грязи, чистить оружие и откапывать своих товарищей. Как бы ни были надёжны наши укрепления и как бы плохо ни стреляли вражеские орудия, ведущие огонь по квадратам, несколько снарядов всё же упали вдоль опушки леса, где мы прятались, и похоронили под завалами нескольких бойцов. Что особенно плохо, в одном из обваленных блиндажей оказалась Лида. Где она находилась, Лихой почуял сразу, и, несмотря на то что лесной пейзаж изменился практически до неузнаваемости, место мы локализовали сразу.
Артиллеристы кинулись к своим орудиям и миномётам, а я и ещё три десятка воинов занялись вызволением наших товарищей из подземного плена. Груды дерева, досок, бетона, земли, кирпичей и мусора откидывались в сторону. Инструментов было мало, только сапёрные лопатки и несколько ломиков, а работы много. Мы трудились настолько быстро, насколько это только возможно, и единственные слова, которые можно было слышать среди бойцов в этот момент, все по делу:
– Скорей!
– Быстрей!
– Помоги поднять!
– Давай, браточки, поднажмём!
Блиндаж расчистили за двадцать минут. Для тех, кто находился под землёй, это огромный срок, по себе знаю, но вот на свет вытащили бойцов, которые находились вместе с Лидой. Трое отличных парней: двое насмерть, а один был в сознании, стонал и пытался найти что-то потерянное. Правую руку он держал за спиной, а левой неловко хлопал по земле, и кто-то спросил:
– Что потерял?
– Ладонь, – в шоке ответил боец и показал свою правую руку, на которой отсутствовала кисть.
Парня унесли в безопасное место, где ему окажут помощь наши санинструкторы, а следом вытащили Лиду. Женщина не подавала признаков жизни, я кинулся к ней и прижал пальцы к шее подруги. Пульс присутствовал, и у меня отлегло от сердца: жива! Осмотрев её тело, я успокоился окончательно – убедился, что с ней ничего серьёзного: ссадины, ушибы и несколько порезов на руках. А что касаемо беспамятства, так это обычная контузия, и значит, оклемается моя красавица и всё с ней будет в норме.
– Мечник, – от заботы о любовнице меня оторвал голос Игнача, – десант пошёл!
– Иду. – Я подобрал автомат, оглядел чадящие развалины и своих воинов, взмахнул стволом и скомандовал: – Кто в состоянии драться – на позиции, кто легко ранен – позаботиться о тяжёлых. Продержимся до темноты и в сумерках отойдём. Бегом!
Пока я мчался на КП в крепости, точнее, на то место, где он ранее находился, надышался дымной гари. Дыхание стало прерывистым, в голове шумело, но мне на это было плевать. Прыжок – и я оказался в окопчике с Игначом. Пластун протянул мне бинокль и кивнул в сторону бухты:
– Наёмники.
Я прижал прорезиненные окуляры к глазам, посмотрел на море и увидел около сорока десантных мотоботов, в каждом – не меньше тридцати вражеских бойцов. Это не морской десант, а наёмные пехотинцы. Странно. Мы ждали морпехов, а тут расходный материал, которого много и не жалко. Хотя всё равно кого бить. Главная наша цель – разозлить вражеского адмирала и отвлечь на себя внимание его основных сил, и мы этого добились. Теперь надо было пострелять в пехоту, обозначить себя и отступить. Как поступит командир карателей, мы знать не могли, но если перед ним была поставлена задача уничтожить Сашу Мечникова и его воинов, то он должен пойти за нами, ведь вражеская служба радиоперехвата наверняка прослушивала наши частоты, а мы общались в открытую, не шифровались. Следовательно, адмирал знал о том, что я на берегу, и его поступки должны быть более или менее предсказуемы.
– Что у нас с артиллерией? – опуская бинокль, спросил я казака.
Тот, как обычно, ссутулился, оглянулся на наши задымлённые позиции и ответил:
– Две гаубицы и четыре миномёта.
– А остальные стволы?
– Одна гаубица уничтожена прямым попаданием ракеты, и ещё одну из капонира вытащить не можем. С миномётами гораздо хуже: было двенадцать стволов, четыре отдали в охрану группы Тимошина, три завалило обломками, и на одном разбился прицел.
– Начинай обстрел десанта.
Оставшиеся орудия и миномёты открыли огонь по мотоботам. Полетели снаряды и мины. Головное плавсредство подкинуло в воздух. Обломки судна и тела солдат раскидало по воде. Сразу прогремел новый залп, уничтоживший ещё один мотобот. Вражеские десантники засуетились, катера, как мелкие рыбёшки, которых вспугнул хищник, порскнули в разные стороны, строй мотоботов рассыпался, но курса они не изменили и упрямо продолжали движение к берегу.
Залп! Залп! Залп! Орудийные и миномётные выстрелы следовали один за другим. Артиллеристы старались показать всё, на что только способны, и к тому времени, через девять минут, когда мотоботы вошли в мёртвую зону и начали тыкаться в берег и высаживать пехоту, вражеский десант потерял полтора десятка плавсредств и больше четырёх сот наёмников.
Гаубицы прекратили стрельбу, теперь они были бесполезны, и их в любом случае придётся бросить. Орудийные расчёты вооружились автоматами и переметнулись в окопы, а радиоминёры начали готовить подрыв отслуживших стволов. Тем временем миномёты продолжали работать и накрыли место вражеской высадки. Мины выкашивали целые подразделения десанта, но сдержать его они не могли. Сквозь цепочки взрывов наёмники побежали в гору, проскочили через пляж, вбежали на территорию до основания уничтоженного городка Поццалло, и вскоре началась автоматная перестрелка.
– Держаться! Не отступать! – выкрикнул я засевшим в крепости воинам и командирам групп, которые держали позицию на базе и по опушке леса за ней.
Сквозь пыль и дымовую гарь я разглядел первого вражеского бойца – невысокого и смуглолицего паренька лет восемнадцати. Он припал к горному камню, вывороченному взрывами из своей родной среды, от него перекатился в глубокую воронку, занял позицию для стрельбы и вскинул автоматическую винтовку. Я прижал свой «абакан» к плечу, выхватил цель и нажал на спусковой крючок. Короткая очередь – и первая личная победа в этом бою.
Враги наступали грамотно, пользуясь сложным рельефом и развалинами, а тут ещё дым, который прикрывал их, но мы практически местные жители и округу знали лучше. Где-то стояли растяжки, которые не снесло во время обстрела с кораблей, где-то фугасы, которые подрывали наши минёры, а на основных направлениях у нас прятались в дотах пулемёты. Патронов мы не жалели, и после короткой и жаркой схватки противник отошёл обратно к береговой кромке и портовым сооружениям. Наёмников было гораздо больше, чем нас, они могли бы попробовать задавить отряд людской массой, но вражеские солдаты остановились и начали закрепляться.
Я понял это и выкрикнул:
– Всем отход! Готовится артналёт!
Бойцы откатились к укрытиям и окопам за пределами базы. Всё делалось быстро, чётко и очень вовремя. Снова в нас полетели тяжёлые корабельные снаряды, но враги ограничились всего десятиминутным обстрелом, мы вернулись на оборонительные позиции и отбили очередную яростную атаку наёмной пехоты. В этот раз сделать это оказалось трудней, к противнику постоянным ручейком подходило подкрепление, а нам помощи ждать не приходилось.
