Василий Сахаров - Приватир
– Комендоры на позициях, к открытию огня будем готовы через пятнадцать минут, – голос Игнача.
Командиры доложились, и вклинился Скоков:
– «Ветрогон» готов к отходу! Жду приказа!
– Максим Сергеич, командуй кораблями. Сможешь уйти – хорошо, а нет – бросай «коробочки», высаживайся на побережье и спасайся. Береги людей и про подвиг «Варяга» и думать не смей, половина твоего экипажа остаётся на берегу, и ты даже артиллерийскую дуэль устроить не сможешь. Оторвись от погони и выходи на северный берег Сицилии, мы отобьёмся, и ты нас заберёшь.
– Укажи место встречи и срок?
Вспомнив карту и прикинув расстояние до северных берегов Сицилии, я ответил:
– Порт Капо-ди-Орландо, ровно через месяц.
– А почему не раньше?
– Погоню за собой уводить будем, а это время и неизбежные потери, так что месяц срок нормальный.
– Понял! Удачи тебе, Мечник!
– И тебе того же, Максим Сергеич!
Я убрал рацию и посмотрел на Тарпищева и Серого. Сержант уже выгрузил своих воинов, и они отправились на позиции в пределах лагеря, а капитан яхты поинтересовался:
– Мне с фрегатом уходить или, может быть, покрутиться рядом?
– Заправляешься топливом и переходишь в подчинение Скокова. Как он решит, так и будет. Сочтёт нужным использовать скорость твоей яхты для того, чтобы противника отвлечь, начнёшь суетиться, а нет – направишься на Алжир.
Тарпищев молча кивнул и перешёл на борт своего судёнышка, а я в сопровождении Серого вернулся в штаб. Пока шли, вели разговор, и сержант рассказывал о своём славном диверсионном рейде на территорию противника. Если кратко, то всё у него сложилось удачно. Успешная высадка, марш к горе Олимп, разведка местности вокруг РЛС, которую охраняли полсотни вражеских солдат, и отчаянный ночной налёт. Как говорится: наглость – второе счастье, а для Серого и его парней – воинская удача и лихость, которые сложились вместе и дали диверсантам победу без потерь.
Что тут скажешь? Была бы моя воля, каждому воину в штабах орден пробил, но сейчас родина далеко, а нас ожидает очередная схватка с врагом. Может быть, самая жестокая из тех, какие были у нашего отряда на Средиземном море. Солдаты и моряки Альянса жаждали нашей гибели. Они считали себя вправе изничтожить нас и желали получить награду за головы пиратов Мечникова, и ждать от них пощады не стоило ни при каких раскладах. Ну, это и ничего, мы не раскисаем, и на данный момент задачу остающихся на базе воинов, которых вместе с группой Серого ровно сто сорок человек, я вижу достаточно ясно.
Мы должны сдержать противника и дать возможность нашим людям – женщинам, подросткам и техникам – отойти как можно дальше от берега. Затем, когда станет припекать, отряд отступит в леса, уведёт за собой погоню, потреплет её и через месяц, как уговорено со Скоковым, выйдет на противоположный берег острова Сицилия. За себя и воинов я как-то сильно не переживаю, беготня по лесам и горам дело привычное, а вот о кораблях думаю постоянно – оторвутся они от погони или нет. С фрегатом и яхтой Тарпищева всё понятно, скорость и радары скажутся в любом случае, а вот десантные транспорты, которые более чем наполовину загружены отрядным имуществом, могут не успеть скрыться. Впрочем, БДК будут уходить от базы вдоль берега и в случае серьёзной угрозы всегда смогут выброситься на берег, а экипажи на них из бывших наёмников и гвардейцев, так что шансы на выживание они имеют неплохие.
Корабли покинули бухту через пятнадцать минут. Десантные транспорты направились на запад, а «Ветрогон» и яхта на среднем ходу пересекли курс эскадры Альянса и двинулись на юг. Теперь можно было сосредоточиться на наземном сражении: артиллерия готова, дула тяжёлых пулемётов смотрели в небо и на пляж, фугасы подключены к подрывным машинкам, а бойцы укрылись в блиндажах, дотах, дзотах и лесных окопах. В рыбацкой деревушке слышен женский плач, это местные рыбаки уходят вслед за группой Тимошина. Правильное решение, солдаты Альянса разбираться не станут, кто прав, кто виноват.
В ожидании пролетает час, по последнему сообщению с «Ветрогона», за фрегатом и яхтой увязались пять эсминцев, и среди них самый скоростной корабль на Кипре «Хиггинс». БДК ушли спокойно, за ними погони не было. Возможно, их попросту не заметили, а может, решили сосредоточиться на охоте за Скоковым и транспорты оставить на потом. Вражеские суда мы ещё не наблюдали, но они были где-то совсем рядом, концентрировались для высадки своей морской пехоты или для первого артиллерийского налёта.
Командный пункт отряда находился на развалинах крепости. Мы с Игначом высматривали противника, ждали его, но он появился совершенно неожиданно. Юркий корвет водоизмещением около тысячи тонн на скорости в тридцать узлов вынырнул из-за недалёкого мыса и зигзагами пошёл по бухте. Вражеский капитан считал, что его не достать, но Игнач и его парни своё дело знали: вся бухта давно разбита на квадраты и пристреляна так, что каждый выстрел должен бить в цель.
– Гасим? – спросил пластун.
– Огонь! – разрешил я.
Стволы 155-миллиметровых гаубиц выплюнули огонь, шум выстрелов ударил по барабанным перепонкам, и четыре тяжёлых снаряда полетели в корвет, но накрыл его только один. Впрочем, небольшому судёнышку хватило и этого. Начинённая взрывчаткой стальная болванка упала на его корму, взорвалась, и четверть корвета откололась от основного корпуса. Повторный залп накрыл его двумя снарядами. Кажется, что кораблику конец, но, несмотря на три попадания, он всё ещё на плаву. Третий залп – и ещё два снаряда попали на палубу и надстройку, и этого хватило. Подобно пластмассовой игрушке корвет перевернулся, показал нам свой очищенный от водорослей подводный борт и скрылся в морской пучине.
Неплохое начало. Первый успех за нами, но теперь моряки Альянса знали, что мы именно в Поццалло, а не где-то ещё, и утопить разведывательный корвет – не велик врагу урон. Сейчас адмирал, который командовал эскадрой, должен раскинуть перед собой карты этого побережья. Затем он отдаст приказ на открытие артиллерийского огня, и нам придётся туго, а после этого наступит черёд морской пехоты.
Мы спрятали гаубицы в капониры – хорошие бетонные укрытия, из которых орудия можно за несколько минут вытащить на огневые позиции, и отошли в глубь леса, в опасной же зоне предполагаемого обстрела остались только наблюдатели. Однако прошло около двух часов, наступил полдень, а вокруг нас стояла тишина. Про что я мог подумать, так это про высадку вражеского десанта в одной из соседних бухт и фланговый обход. Если так, то нам придётся отходить несколько раньше, чем было задумано.
Гнетущая настороженная тишина повисла над покинутой базой. Рядом со мной около блиндажа сидел Лихой, и неожиданно он, резко подняв голову, издал громкий рык. Пёс что-то почуял, опасность сверху. Я прислушался и различил шум моторов. Вертолёты! Против нас брошено самое ценное, что есть у Альянса, – его авиация!
– Воздух! – разнеслось над укрытиями.
Стволы тяжёлых трофейных ДШК и «браунингов» М-2 НВ задрались. Из своих укрытий пулемётчики всматривались в небо, и вот появилась первая вертушка, за ней вторая и третья. Полное звено, и не одно, за ним шли ещё два. Всего против нас девять вертолётов, как мне кажется, переделанных под работу на земле SH-60 «Си Хоук». У каждого вертолёта несколько ракет и пулемёт, и каждый такой аппарат может в одиночку уничтожить пару танков и до взвода пехоты.
Открывать огонь мы не торопились, ждали дальнейшего развития событий и того момента, когда вражеские вертушки подставятся. Над головами ревели двигатели, а воздух от винтов пригибал к земле деревья. Первое звено зашло на боевой разворот и открыло огонь.
Шир-х-х! Шир-х-х! Шир-х-х! Ракеты устремились на позиции нашей тяжёлой артиллерии, и взрывы стали сносить древние крепостные стены, которые помнили ещё времена крестоносцев и норманнских рыцарей. Свежий морской ветер практически сразу уносил дым и гарь в сторону, были видны разбитые позиции и кучи каменного крошева. Одно орудие точно не в строю – капонир завалило железобетонным хламом и кирпичами, а три других остались не замеченными вражескими летунами и по-прежнему были готовы к бою.
Вторая тройка вертолётов зашла над базой. Из туловищ стремительных стальных птиц веером полетели ракеты. Они упали на то, что совсем недавно было нашим домом, и череда мощных взрывов пронеслась по базе. Дрожал и вибрировал воздух. От мест взрывов разошлись ударные волны, они смели всё, что стояло на их пути. Горели жилые бараки, и к серым зимним небесам поднимались огромные облака кирпично-известковой пыли. Полный хаос, завораживающе красивый в своём буйстве и неистовстве и в то же время смертельно опасный для каждого, кто в него попадёт.
На смену второму звену пошло третье, и эти ничего не опасались. Лётчики видели, что с земли не было ни одного выстрела, и посчитали, что опасности для них не было. Они летели как на параде – никаких манёвров уклонения и прочих защитных ухищрений. Цель этого звена – ещё раз пройтись над крепостью и обстрелять окраину нашей базы.
