Аарон Дембски-Боуден - Первый еретик
- Брат мой... Нам никто не обещал, что истину окажется легко принять. Но были избраны - а наш отец возлюблен - истинно божественной силой.
Аргел Тал развернулся и посмотрел на Ксафена через сетку целеуказателя.
- Ты, похоже, чрезвычайно уверен в этом пути, брат.
- Разве тебе не льстит быть избранным? Я хочу быть одним из первых, кого одарят благословением боги. Это акт веры, как и сказал Ингефель.
- Силамор не отключит поле Геллера даже если мы прикажем. Это будет самоубийством.
Не будет бесполезной смерти. Это момент вашего возвышения, Несущие Слово. Пусть будет так, как предначертано судьбой. Подумайте о вашем примархе, стоявшем на коленях в пыли перед Жиллиманом и Богом-Императором. Этот миг станет началом его оправдания. Ложь Императора приговорит ваш род. Изначальная Истина освободит его.
- Мы можем вернуться в Империум с этим знанием, но человечество никогда не поддастся этому... хаосу.
У человечества нет выбора. Оно погибнет в когтях чужих, а немногие выжившие будут поглощены растущим влиянием богов варпа. Они становятся только сильнее, Аргел Тал. Если кто-то отказывается склониться перед ними, то этому виду не место в галактике.
Несущий Слово не произнес слов, вертевшихся на языке, но демон ощутил их.
Что ты будешь делать, человек? Сражаться с нами? Вести войну с самими богами? Подумать только — маленькая империя смертных осаждает небеса и преисподнюю.
В точности, как эльдар. Вы узрите Изначальную Истину, или же она уничтожит вас.
- Последний вопрос, - сказал он.
Спрашивай.
- Ты называешь Императора Анафемой. Почему?
Из-за будущего. Император обречет ваш род, лишая человечество данного ему при рождении права быть избранными детьми богов. Он воюет с божественностью, окутывая вас невежеством. Это обречет вас всех. Императора ненавидят не только за то, что он предал богов, он — проклятие всех живых людей.
Лоргар знает об этом. Поэтому он послал вас в Око. Ваше просвещение — первый шаг в восхождении человеческой расы.
Аргел Тал смотрел в глаза демону неимоверно долгое мгновение. В их несимметричных глубинах он еще раз увидел, как Лоргар унижается в пыли. Ощутил, как психический шквал лживого Императора сбивает его с ног и обрушивает в грязь перед Ультрадесантом.
Он ощутил спокойствие, с которым стоял в Городе Серых Цветов, зная без сомнений, что его дело священно, а крестовый поход праведен. Как давно он последний раз испытывал такую же чистоту намерений?
- Отделение Кван Шила, - произнес Аргел Тал в вокс. - Отправляйтесь в секцию Геллера на третьей палубе. Отделение Велаша, поддержите Кван Шила.
Раздались подтверждающие щелчки.
- Какие распоряжения, сэр? - спросил сержант Кван Шил. - Я... мы все слышали то же, что и вы.
Капитан сглотнул.
- Уничтожить генератор поля Геллера. Это приказ. Всем Несущим Слово быть начеку.
Девяносто одну секунду спустя корабль слегка вздрогнул у них под ногами.
Девяносто четыре секунды спустя он наклонился на правый борт, сорвавшись с орбиты от ярости шторма, и его захлестнули удары волн.
Девяносто семь секунд спустя на всех палубах отключился свет, члены экипажа и защищавшие их Астартес остались в красном полумраке аварийного освещения.
Девяносто девять секунд спустя каждый канал вокса взорвался криками.
Ингефель распрямился и бросился вперед, выбрав первой целью Малнора.
Ксафен лежал мертвым у ног существа.
Его спина была изломана, броня разбита, это была смерть, в которой не было мирного упокоения. В метре от вытянутых пальцев на палубе лежал его черный стальной крозиус, деактивированный и безмолвный. Шлем остался на трупе, скрывая застывшее на лице выражение, но эхо вопля капеллана все еще гуляло по вокс-сети.
Звук был неестественно-влажным, полузаглушенным кровью, заполнявшей разорванные легкие Ксафена.
Существо повернуло голову с хищной грацией, зловонная слюна стекала липкими сталактитами между многочисленных зубов.На наблюдательной палубе не осталось ни одного искусственного источника света, но звезды, мигающие далекие солнца, отбрасывали серебристые отблески в разных глазах существа.Один из них был янтарным, опухшим и лишенным века. Второй — черным, словно обсидиановая линза, глубоко посаженная во впадине.
Теперь ты, - сказало оно, не двигая пастью. Эти челюсти никогда бы не смогли воспроизвести человеческую речь. - Ты следующий.
Первая попытка Аргел Тала заговорить сорвалась с его губ горячей струйкой крови. Она обожгла подбородок, скатываясь по лицу. Химический запах жидкости, крови Лоргара, струящейся в венах каждого из его сыновей, был достаточно силен, чтобы перебить смрад, исходивший от подрагивающей мускулистой серой плоти существа. На мгновение он ощутил запах собственной смерти сильнее, чем скверну твари.
Это была странная отсрочка.
Капитан поднял болтер, рука тряслась, но не от страха. Это неповиновение было единственной формой, в которой он мог выразить свой отказ.
Да, - существо придвинулось ближе. Низ его тела был омерзительной смесью змеи и червя, покрытый толстыми венами, оставлявший за собой, словно слизень, клейкий след, смердевший разрытой могилой. - Да.
- Нет, - Аргел Тал наконец протолкнул слова через стиснутые зубы. - Не так.
Так. Так же, как твои братья. Так и должно быть.
Болтер застучал хриплым лаем, очередь зарядов врезалась в стену, взорвавшись при ударе и нарушив тишину в помещении. Каждый рывок оружия в трясущейся руке уводил заряды все дальше от цели.
Мышцы руки пылали, оружие упало с глухим лязгом. Тварь не смеялась, не издевалась над его неудачей. Она потянулась к нему четырьмя руками, аккуратно поднимая. Черные когти проскрежетали по серому керамиту доспеха, когда она вздернула его кверху.
Приготовься. Это не будет безболезненно.
Аргел Тал безвольно висел, сжатый хваткой существа. На короткий миг он потянулся к мечам из красного железа на бедрах, забыв, что они сломаны, что обломки клинков рассыпаны по мостику под ногами.
- Я слышу, - скрежет зубов почти заглушал слова, - еще один голос.
Да. Один из моих сородичей. Он идет за тобой.
- Это... не то... чего желал мой примарх...
Это? - существо подтянуло беспомощного Астартес поближе и молниеносно нанесло удар во второе сердце Аргел Тала. Капитан забился в конвульсиях, ощущая месиво под ребрами, но демон удерживал его на весу с омерзительной заботой.
Это именно то, чего хотел Лоргар. Это — истина.
Аргел Тал силился сделать вдох, которому не суждено было произойти, и напрягал умирающие мышцы, чтобы дотянуться до отсутствующего оружия.
Последним, что он ощутил перед смертью, было нечто, вторгающееся в его мысли, сырое и холодное, словно масло текло по ту сторону глазниц.
Последним, что он услышал, было неровное дыхание одного из его мертвых братьев в воксе.
И последним, что он увидел, был Ксафен, рывками поднимающийся с палубы на непослушных конечностях.
Лоргар снова опустил перо. В его глазах горела неизвестная эмоция — чем бы она ни была, Аргел Тал ее раньше не видел.
- Итак, круг замкнулся, - сказал примарх. - Вы умерли и воскресли. Вы нашли тела экипажа. Вы вышли из Ока, затратив на это семь месяцев.
- Вы хотели ответов, сир. Мы принесли их вам.
- Я не мог бы сильнее гордиться тобой, Аргел Тал. Вы спасли человечество от невежества и вымирания. Доказали, что Император ошибается.
Капитан пристально взглянул на своего отца.
- Какую часть из этого вы уже знали?
- Почему ты спрашиваешь?
- Вы пробыли с Ингефелем в кадианских пещерах три ночи. Что из этой истории существо уже поведало вам до того, как вы отправили нас в
Око?
Лоргар выдохнул, не то смеясь, не то вздыхая.
- Я не знал, что произойдет с вами, сын мой. Прошу тебя, поверь мне.
Аргел Тал кивнул. Этого было достаточно.
Он хотел ответить, но слова замерли в горле. Была ли это генетическая верность всех Астартес своим примархам, особенно сильная в XVII Легионе? Смог бы ли он разглядеть обман в глазах отца, даже если бы Уризен лгал ему в лицо?
Целые миры преклонялись перед ораторским искусством Лоргара без единого гневного выстрела. В глазах своего сына он воплощал убедительное, проникновенное обаяние, столь ослепительное в Императоре — он всегда казался выше таких подлых и примитивных вещей, как обман.
Но несмотря на это, слова Ингефеля заронили зерно сомнения.
