Дмитрий Старицкий - Наперегонки со смертью
Охранники было дернулись, но по знаку Охеды вернулись на место.
Сажи, больше руками, чем словами быстро объяснила оркестру, что от него требуется, и ее подсадили на рампу.
А дальше произошла сенсация.
Сажи исполнила песенку про любовь, которую написала в Мексике шестнадцатилетняя девочка по имени Корнуэла, когда еще сама ни с кем не целовалась, и мелодия этой песни вот уже больше полувека является мировым хитом.
Bésame, bésame muchocomo si fuera esta noche la última vez.Bésame, bésame muchoque tengo miedo a perderte después.
И зал разом затих.
Сильный, богатый обертонами голос Сажи вознесся на залом и моментально покорил его с первых звуков, вводя публику в прострацию. В катарсис.
Я слышал, как Сажи пела раньше с девчатами, и знал что у нее хороший голос, но чтобы вот так… Среди живущих певиц ее и сравнить-то не с кем. А Мария Калас умерла. А у Сажи голос надо отдать должное лучше, чем у Калас, богаче и пронзительней.
Надо ли говорить, что публика ее со сцены не отпустила.
Сажи бисировала «Бесамо мучо».
Потом спела «Калинку» с мощнейшим голосовым выходом — все, что знал оркестр из русского репертуара.
Потом уже без оркестра по требованию публики спела еще несколько песен.
Да так что уходить нам пришлось через черный ход.
На вопрос: зачем она это сделала? Шалая Сажи ответила.
— Всю жизнь, Жора, об этом мечтала. Именно в таком шикарном зале. Так что я дальше никуда не поеду.
Новая земля. Автономная территория Невада и Аризона. Город Нью-Рино
22 год 16 число 6 месяца, среда 22:54
Вечером вызвал меня в свой кондиционированный кабинет «эль хефе» Лопес. Усадил в кресло, налил водки и только после того, как я ее выпил, сообщил, что люди большого мафиозного босса по кличке Биг Бой или Томми Дабл Би — одного из самых крупных мафиози в этом городе, в полдень казнили трех людей из своей банды, вроде как русских.
— Их вывезли за город. Прострелили им ноги и оставили хищникам на обед. «Свинки» не заставили себя долго упрашивать. Сожрали всех троих. Живьем, — «хефе» покачал головой и нашел среди бумаг на столе нужный ему лист. — Вы знаете таких?
На протянутом мне листке офисной бумаги было струйным принтером жирно напечатано три фамилии.
Sсhtepa-Cholovik
Bandera
Von Schtirlitz
Хоть хохлушки по большому счету и суками оказались, но мне их откровенно жалко стало. Такая жестокая судьба и все по собственной их дурости и лютой зависти. А ведь могли бы неплохо тут устроиться, будь в их головах хоть немного «масла». Чувство собственной вины за их судьбу остро дало себя знать: может быть, если бы я их не выгнал тогда из «пионерского отряда», то были бы девки живы, замуж бы тут вышли — красавицы же, детей нарожали. И как теперь с этим дальше жить? Женщин в моем персональном кладбище еще не было. И хотя не я их казнил таким противоестественным, особо извращенным способом, то именно от меня начался их скорбный путь в челюсти местных «свинок».
— Да, я их знаю, — ответил я «хефе». — Девчата попали на Новую Землю вместе со мной, но наши дороги разошлись еще в Порто-Франко, на второй день. А с этим перцем, который первым числится, я судился в Портсмуте за перестрелку на дороге. За что их так?
— Трудно сказать, — задумался Лопес. — Возможно, тут есть и моя вина. Я утром распространил по городу информацию, что все «звезды Зорана» под моей рукой. Теперь никто не посмеет к ним даже пальцем в городе прикоснуться. С этим у нас строго. Даже албанцы с чеченцами тут у нас на цырлах ходят.
— Значит, точно именно они наводчицами на нас были, — протянул я «хефе» стакан за второй порцией, хоть водка в такую жару и не самое лучшее пойло. — Евросоюз двадцать четыре банды разом накрыл разом месяц назад. Тех, кто по наши души круги нарезали. Девки эти были шлюхи-оторвы, что пробы ставить негде и по характеру стервы, но помянуть христианские души обязанность наша.
Мы выпили за упокой их грешных душ. «Хефе» перед этим перекрестился, пробормотав короткую молитву.
— Вынужден вас, Хорхе, еще раз огорчить. Русского конвоя в Одессу или Москву от нас не будет еще месяц. Наш месяц, новоземельный — сорок дней, как минимум.
— И что мне делать? Здесь сидеть, на вашей шее?
— Скоро будет конфедератский конвой в ту сторону. Я постараюсь вас в него устроить. Но на всякий случай мы подготовили еще один вариант. Запасной.
Лопес встал, подошел к столу и выдвинул ящик, содержимое которого мне с моего места не было видно.
— И еще я хочу сделать вам, как это русские говорят — отдарок.
— Я вам ничего не дарил пока, — пожал плечами.
— Хорхе, вы нам подарили божественный голос Сажи. Над ее будущей концертной программой уже работают. Завтра прилетит из Зиона учитель вокала. Персонально для нее. А оркестр сопровождения мы и сами соберем, из своих талантов. Увидите еще, как она будет гастролировать по всей Новой Земле с аншлагом. Мария Калас будет ей завидовать в гробу.
С этими словами Лопес вынул из ящика и положил на стол хромированный «кольт-питон»[64] с шестидюймовым стволом и рукояткой из мамонтовой кости с малахитовой вставкой.
— Кажется, в вашей коллекции такого нет, — подмигнул он.
— Спасибо. Такого револьвера точно не было в моей коллекции, — поблагодарил я щедрого кубинца. — Очень красивая машинка.
Но думал я совсем о другом. В голове все вертелась жуткая картинка, как Ярину с Оксаной живьем раздирают и жрут новоземельные твари.
Новая земля. Государство Техас. Автономная территория Невада и Аризона. Город Нью-Рино
22 год. 17 число 6 месяца, четверг, 12:13
Меня еле добудились. И видно не с первой попытки.
Вчера чтобы избавиться от мук совести и не видеть перед собой жуткую картину гибели хохлушек, я ничтоже сумняшися надрался в лохмуты в своем номере и выпал из реальности, наплевав на все вокруг.
Слабый я человек оказался.
Интеллигентный.
Впечатлительный.
После того, как я стал подавать признаки жизни, Булька выперла всех из номера, попутно надавав кучу мелких поручений Исабель Великолепной, которая с видом рассерженной графини взирала на весь этот беспорядок, творящийся на ее подмандатной территории.
— Нельзя так, Жорик, воспринимать все так близко к сердцу каждое недоразумение, — сказала Айзатуллина, закрыв за всеми дверь.
У меня опять в глазах замельтешили визжащие от нестерпимой боли, живьем поедаемые хохлушки. Воображение у меня богатое, художник все же, хоть и недоделанный. Ничего себе — думаю, — недоразумение. А потом вспомнил, что девчатам о судьбе их товарок я так ничего вчера и не рассказал.
И не расскажу. Не всякое знание во благо.
Столик у кровати как по волшебству сервировался бутылкой Новомосковской водки, острой горячей закуской на трех тарелках. Большой таблеткой «алказельцера» и полторашкой газированной минералки неизвестной мне фирмы в стеклянной бутылке.
Я даже видеть еду не мог. Не то, что есть.
Только на «алказельцер» с минералкой меня и хватило.
Упав обратно на кровать и повернувшись на бок, заметил, как Анфиса мокрой тряпкой подтирает с наборного паркета мою блевотину.
Стало стыдно.
— Как ты умудрился столько спиртного в одно рыло употребить? — подала голос Иванова. — Там же на пятерых в мини-баре стояло.
Я не ответил. Раз там нет ничего, значит, как-то умудрился. Что зря спрашивать? Я сам не знаю как.
— Ты давай, Жорик, быстрее околёмывайся. Иначе свадьбу Галкину пропустишь. Она в шесть вечера будет. Ой… — запнулась Булька. — То есть в восемнадцать часов. Кто ее к алтарю поведет? Кроме тебя некому.
Какая свадьба? О чем это она?
Тут в номере появился Тристан и я вспомнил, что Антоненкова скоро из ляди превратится в леди.
Лейтенант оглядел площадку и вынес решение.
— Так, все на хрен с пляжа. Это, — показал рукой на столик, — убрать. А вот тазик оставить.
Хоть он говорил по-английски, но чувашка с татаркой его прекрасно поняли. Скорее всего, по красноречивым жестам и энергетике выражения.
Пока девчата собирались, Тристан вынул рацию и приказал.
— Джонни, давай быстро спецбоеукладку в 202 номер тащи из броневика.
И придержал рукой бутылку водки, которую Сюембюль собралась засунуть в мини-бар.
— Это оставь.
Ушли девчата, столкнувшись в дверях с кирасиром.
Кирасир принес две полуторалитровые пластиковые «соски» с красным элем.
Тристан вынул из буфета большие хрустальные стаканы с алмазной резьбой.
Кирасир тут же наполнил их элем.
— Давай, заправляй организм, — практически приказал лейтенант.
Я послушался.
Кирасиры выпили синхронно со мной.
Потом Джонни по кивку лэрда испарился из номера, и Тристан спросил.
