Сергей Недоруб - Горизонт событий
— Значит, ты тут подземелья изучал? — спросил он. — Карта есть?
Орех заулыбался. Теперь он снова напоминал юного подростка, и Уотсон удивился, как этот парень совсем недавно мог казаться гораздо старше своих лет.
— С картой совсем интересно вышло, — последовал ответ. — Я в первый день шёл, бросая болты, чтобы в случае чего по своему следу и вернуться. И сразу рисовал карту, карандашом. А затем понял, что рисунок мне что-то напоминает. Стал я сверять схему с уже знакомыми картами других подземелий, которые свободно в сталкерской сетке найти можно.
— И что? Неужто нашёл?
— Вот именно что нашёл. Мой рисунок отлично лёг на другую карту, которая, как было в описании, принадлежит затерянным тоннелям в западной части Милитари. Помнишь, «свободовцы» ещё искали там вход под землю?
— Да-да-да, припоминаю.
— Так вот, нет там никаких подземелий. Зато есть здесь. А та карта — на самом деле схема путепровода, в котором мы находимся. Не знаю, почему она всегда шла как «милитаревская». То ли ошибка, то ли хитрая маскировка — распространить по сталкерам схему подземных тоннелей, которые на самом деле находятся совсем в другом месте.
— И ты прошёл по всей карте?
Орех покачал головой и зажёг примус.
— Нет, — ответил он. — Упёрся в дверь, на которой карта заканчивалась. Дальше рискнул только заглянуть — темно и кто-то скрипит. Не человек. Я и закрыл от греха.
— Так нам придётся через это место идти? — спросил Уотсон перед тем, как провалиться в сон.
— Конечно, пойдём. — Парень поставил на примус небольшой потрёпанный чайник и налил в него воды из канистры. — Всё лучше, чем по поверхности. Чай будете?
Уотсон уже спал. Орех посмотрел на Фармера, но тот тоже не шевелился.
— Ну и вежливость, — вздохнул парень.
— Сам-то какой был? — подзадорил его Бергамот. — Дрых на каждом шагу.
— Да, было дело, — звонко рассмеялся Орех. — Вот, помнится, в первую ночёвку с Марком — когда ещё Сенатор объявился, таща с собой бутылку квасу…
Разбудил Фармера звук перезаряжаемого оружия. Он мигом открыл глаза, положил руку на дробовик. Ствола не было.
Поднявшись рывком, он увидел Ореха, беззаботно оглядывающего «карабинер».
— Занятная штука, — похвалил он. — Хорошо стреляет, наверное. Капризная?
— Ни разу не пробовал, — ответил Фармер.
— Тогда я её позаимствую на время перехода, — сказал Орех и тут же добавил: — Можно?
Фармер неопределённо взмахнул рукой.
— Да пожалуйста, — сказал он. — Это всё равно не мой ствол.
— Договорились.
Лежащий Уотсон протёр глаза.
— Сколько времени? — спросил он.
— Шесть утра, — пробасил Бергамот, сидя на бетонной кромке и попивающий чай, ароматно дымящийся в алюминиевой кружке. Древокостюм лежал рядом, перетянутый ремнями. — Самое время идти. Раскладку помните?
Уотсон порылся в памяти. Раскладку?
— Свое место в строю, — подсказал Бергамот.
— А, точно. Да.
Фармер снова надел на себя рюкзак.
— Ты чего творишь? — спросил Бергамот.
— Что?
Проводник подошёл к нему и рванул гору листьев с плаща Фармера.
— Собрался в камуфляже дальше топать? Уотсон, ты тоже?
— Уже не надо?
Орех покачал головой и отвернулся.
— Дело ваше, — сказал Бергамот. — Только в здешних коридорах два пышных куста, двигающиеся гуськом с автоматами, как бы сказать повежливее… привлекут внимание.
Фармер мигом скинул рюкзак и начал стаскивать с себя плащ, стараясь не краснеть. Уотсон последовал его примеру.
— Мужики, ну это уже совсем не смешно, — произнёс проводник. — Включайте головы, наконец. Неужели не понятно, что лесная камуфля в тоннелях не нужна?
— Усталость просто, — помотал головой Уотсон. — От всего. Не обращай внимания. Спасибо за подсказку.
— Бывает, — посочувствовал Бергамот. — Ребята, если я что-то советую, то этим всего лишь показываю разницу между смертью и усталостью. Выбирать уже придётся вам. Усталость — да, случается. Я же вижу, что вы всё это время на энтузиазме жили. А это штука ох какая непредсказуемая. Всё равно что трицепс в спортзале качать.
Орех потушил примус и лампу.
— Идём, — сказал он. — И снова я последний. Вот так всегда.
Бергамот осторожно шёл по тоннелю, держа автомат наготове. Он был доволен стажерами — Фармер и Уотсон шли, точно выполняя свои обязанности, следя за всеми признаками чужого присутствия.
Но всё было тихо.
— Ты точно слышал скрип? — спросил Бергамот, заприметив дверь.
— Точно, — подтвердил Орех. — Я не говорю, что в этом есть какая-то опасность. Просто скрип был. А так как у меня не было надобности топать дальше, я и не стал.
— Правильно, — сказал проводник, обхватывая колесо замка по центру двери.
Он повернул его, стараясь сильно не шуметь. Сделать это было нелегко — замок поддавался с трудом. Бергамот имел достаточно опыта в таких делах, чтобы понять: дверью очень долго не пользовались.
Фармер зашёл со стороны проёма, целясь из FN-2000 в пустоту. Орех посветил фонарём внутрь.
— Никого не вижу, — сказал он.
Бергамот отодвинул дверь в сторону и тоже глянул.
За дверью коридор раздваивался. Обе ветки были чуть уже по ширине. Левая демонстрировала темноту, а правая…
Проводник быстро пригнулся, остальные сделали то же самое.
— Что там? — шепнул Орех.
— Свет.
Рука Бергамота скользнула в карман, из которого проводник вытащил болт. Кусочек ржавого железа полетел далеко вперёд. Послышался стук о каменный пол.
Фармер высунул голову, прицелился. И издал возглас удивления.
— Кто там? — не выдержал Уотсон.
— Мы. — Фармер опустил винтовку и встал в полный рост. — Давайте посмотрим.
— Стоять. — Бергамот оттеснил его широкой ладонью. — Я первый пойду.
Все четверо один за другим приблизились к источнику света.
— Ого, — только и сказал Орех.
— Да, — согласился Бергамот. — Слышал я о чём-то таком, но вижу впервые.
Сталкеры оказались перед огромным зеркалом, отражающим и фонари, и их собственные фигуры. Хотя вряд ли можно было назвать таковым сплошную стену, отрезающую правый коридор от его дальнейшей части, без единого просвета. Перед сталкерами стояли их точные копии, симметрично отображённые.
— Я, вероятно, скажу глупость, — заявил Фармер. — Но мне это не кажется аномалией.
Судя по виду Бергамота, он тоже был в замешательстве. Уотсон взглянул на экран детектора в очередной раз. Тот молчал, не индексируя ничего странного в радиусе тридцати метров.
— Что у нас на карте, Орех? — спросил проводник.
— Ничего, — ответил парень. — Судя по карте, тут у нас тупик. Здесь никогда ничего не было построено.
Проводник медленно приблизил ствол «Калашникова» к зеркалу. Коснувшись его, тут же отдёрнул автомат назад.
— Что? — испуганно спросил Уотсон.
— Ничего, — ответил Бергамот. — Просто не хочу больше. Уходим отсюда. Нечего нам тут делать.
Сталкеры вернулись к левому коридору. Уотсон дважды оглянулся.
— Не надо, — предупредил Орех. — Ну его на фиг.
Левый коридор приятно удивил отсутствием хлама.
Однако при ближайшем рассмотрении выяснилось, что пыли в нём скопилось порядком. Именно пыль и служила признаком, что здесь уже долгое время нет ни мутантов, ни людей. А значит, хотя бы часть проблем можно было скинуть со своих плеч.
— Сзади никого? — спросил Бергамот.
— Никого, — ответил Орех. — А почему ты спросил? Я же и так постоянно смотрю.
Новые двери и развилки располагались на пути сталкеров, но все заканчивались тупиком, оставляя команде единственный путь для продвижения.
— А куда мы вообще идём? — задал вопрос Фармер. — Я в том смысле, что нам же нужно просто пройти несколько сотен метров и попасть в городскую черту, так?
— Мужики, я не в курсах, — отозвался Орех. — Вы же не сказали, куда именно идёте. Если вам без разницы, то да, подниматься можно хоть сейчас. Ближайшая шахта через пятьдесят метров. Можем свернуть в транспортный тоннель «Юпитера», но не знаю, что мы от этого выиграем.
— Зачем тогда сворачивать? — произнёс Бергамот. — Давай вылезать прямо сейчас.
Орех продолжал стоять на месте, о чём-то думая. Затем медленно поднял дробовик.
— Что случилось? — спросил Фармер.
— Тс-с! — Орех приложил палец к губам. — Слушайте.
Уотсон напряг слух настолько, что были слышны капли воды, падающие на том конце отсека.
— Что? — прошептал он.
Изменившись в лице, Орех уставился куда-то за спину сталкерам.
— Атас! — завопил он.
Все трое мигом повернулись, вскидывая автоматы, и сзади них громыхнул «карабинер».
Фармер не успел понять, что случилось. А когда понял, то не воспринял. Он лишь стоял и смотрел, как Бергамот отлетает на два метра вперёд и падает лицом вниз с развороченной половиной тела.
