Константин Кривчиков - Кремль 2222. Тобольск
Он увидел, как гао беспокойно засуетились вокруг тележек. Закрутили головами, замахали ручонками. Один из них – вот смельчак! – подобрал неразорвавшуюся гранату и подбежал с ней к командиру. Тот сразу ухватился за бинокль и начал шарить по окрестностям.
Что ж, шайны не дураки. Высоких развалин поблизости всего ничего, и они быстро вычислят, откуда велась стрельба. Уже наверняка дали команды своим патрулям.
Бортник взглянул в окуляр, навел его на кешайна с биноклем и понял, что тот смотрит на него. Размышлять не стал ни мгновения. Опустил прицел ниже подбородка «ящера» и нажал на спуск.
Кешайн еще продолжал валиться на землю, а «горный» уже вынимал из подсумка последний выстрел. Зарядил гранатомет. Зачем-то погладил ладонью корпус гранаты. Прошептал: «Ну, давай, родимая». Повел стволом, выискивая в окуляре цель. И наткнулся взглядом на еще одну тележку.
Она располагалась поодаль от мортир, как бы во второй линии. В самом начале он не обратил на тележку внимания, потому что она выглядела безобидно. В ней лежали круглые мешки среднего размера, а не продолговатые бомбы с газообразной смесью. Что может храниться в таких мешках? Мука? Соль? Ну или крупа какая-нибудь. Рис, например.
Стоп! – сказал он себе. Зачем тащить продукты так близко к боевому рубежу? Он перевел прицел на средину тележки и вдруг заметил тонкую змейку бикфордова шнура. В мозгу словно замкнулся контакт. И все встало на свои места! Конечно же в этих круглых, похожих на бочонки, мешках находился порох. Как же он сразу об этом не подумал!
«Горный» задержал дыхание. Досчитал до трех. И выстрелил.
Граната летела к цели, как ему показалось, вечность… А потом раздался взрыв. Еще через мгновение полыхнуло пламя и взлетели клубы бурого дыма. А затем с противным скрежетом начали рваться химические бомбы.
Зрелище поражало и завораживало. Особенно, когда к бурому дыму от пороха прибавились грязно-желтые клубы ядовитого газа. Однако Бортник не стал наслаждаться яркой картиной апокалипсиса местного масштаба. Закинул автомат за плечо и спустился по веревке вниз.
Перепрыгнул через ограждение, под невразумительное шипение вьюна. Снова взял автомат в руки. Добежал до угла и быстро огляделся.
Шайнов он не заметил ни справа, ни слева. И рванулся вперед. Он рассчитывал перебежать улицу, чтобы затем по проулку спуститься к берегу. И почти добежал до противоположного угла, когда почувствовал что-то неладное. На бегу бросил взгляд направо. И увидел воина, который целился в него из лука.
До кешайна было метров шестьдесят. На подобной дистанции попасть в крупную мишень для лучника примерно так же несложно, как ткнуть пальцем в кончик собственного носа. Ну, на худой конец, в лоб.
Поэтому дальше «горный» действовал инстинктивно, на рефлексах. Он с детства знал, что хороший лучник стреляет с упреждением, учитывая скорость перемещения цели. И сейчас среагировал моментально – бросился на землю и перекатился, чтобы уйти из зоны выстрела.
Ушел. Еще перекатываясь, уловил, как свистнула где-то над ним стрела. И в следующий миг врезался головой в остов телеграфного столба…
Глава четырнадцатая
Удар дампа
Бортник не знал, сколько времени он находился без сознания. Но когда открыл глаза, то обнаружил около себя трех кешайнов. Первый, с луком за спиной, стоял немного в отдалении. Второй с любопытством крутил в руках АКМ «горного» с подствольником.
Не отвертеться теперь от диверсии, – мелькнула мысль. Доказательство налицо. Хотя, какая, к удильщику, разница! Все равно ведь убьют, «чешуйчатые» твари. Разве что, теперь совсем озвереют.
Бортник попытался приподнять голову и вскрикнул, почувствовав острую боль. Лишь сейчас он понял, что третий кешайн держит у его горла наконечник копья. Заметив, как искривилось лицо пленного, он усмехнулся и слегка надавил на копье. «Горный» ощутил, как по коже потекла струйка крови. Скрипнув зубами, отвернулся, чтобы не видеть довольной хари «ящера». Радуйся, сучий потрох.
Второй кешайн приподнял автомат и что-то возмущенно залопотал, тыча в подствольник пальцем. Его соплеменники синхронно, как болванчики, закачали головами. А кешайн с копьем еще и зацокал языком.
Ясен пень, объясняет корешам, для чего нужен подствольник, – подумал Бортник. Теперь держись, паря. Интересно, сразу убьют, или сначала шкуру с живого снимут?
Горячая речь, напоминавшая выступление прокурора, длилась около минуты. Закончил ее кешайн тем, что ткнул пальцем в пленного и грозно вытаращил глаза. Два других «ящера» кивнули и синхронно выкрикнули:
– Ханзай!
– Ханзай! – громогласно согласился кешайн с автоматом. После чего положил АКМ на землю. Затем вытащил из ножен меч и приблизился к Бортнику со стороны головы.
Похоже, что «прокурор» решил взять на себя дополнительные функции, утвердив «приговор» и заодно приведя его в исполнение. Кешайн с копьем отвел наконечник от горла Бортника, что лишь подтверждало намерения «ящеров». Они собирались отрубить пленному голову, а наконечник у шеи мешал этому процессу.
Бортник напрягся. Конечно, он находился в явном меньшинстве против трех, вооруженных до зубов, противников. Но они не связали ему ни ноги, ни руки. И подарили шанс. Так показалось Бортнику. Но лишь на секунду.
Едва он легонько пошевелил ногами, как понял, что они связаны. Просто не очень крепко. Скорее всего, кешайны лишь набросили на голени аркан и затянули петлю. Что называется – слегка стреножили. Пока он лежал неподвижно, то даже не чувствовал этого. Но стоило лишь подвигать ногами, как петля тут же натянулась.
А еще через мгновение враги нанесли упреждающий удар. Копейщик перехватил древко и вонзил наконечник в правую кисть Бортника. Он только собрался пустить ее в ход, чтобы оттолкнуться и бросить тело в сторону. Но теперь оказался пригвожден к земле.
Лицо «палача» с мечом исказила злобная гримаса. Он взмахнул рукой, занося оружие для удара. И неожиданно прохрипел почти на чистом русском:
– Умли, топол!
Но Бортник не умер. Потому что раздалась длинная автоматная очередь. Она зараз скосила мечника и копейщика, потому что стрелявший явно не экономил патроны. Да к тому же и не шибко целился – просто пустил пули веером на полутораметровой высоте от земли.
Лучник, стоявший поодаль, не попал под смертельную косу. И, наверное, имел возможность убежать, бросившись за угол дома. Но вместо этого заорал: «Ханзай!» и, выхватив меч, кинулся на Бортника. Возможно, решил, что обязан довести дело по обезглавливанию пленного до конца.
Решить-то решил. Да не учел сноровки того, кого заранее занес в жертвы. Пусть ноги «горного» были затянуты петлей. А кисть правой руки оставалась пригвожденной к земле. Но на то человеку и дана Всевышним левая рука, чтобы приходить на замену правой, а не только в носу ковыряться.
Кешайн еще вытаскивал из ножен меч, когда Бортник уже выхватил из бокового кармана свой заточенный гвоздь. И, приседая, метнул его прямо в распахнутый рот мутанта – тот ведь как раз свой «ханзай» заорал. Ну и словил стальной стержень под самые гланды – теперь уж наверняка ангиной болеть не будет.
«Горный», между тем, поднатужился. Р-раз! И выдернул копье, освобождая кисть правой руки. Сам себе не поможешь, кто поможет?
Впрочем, помощник в лице Сновида уже бежал к нему, держа наперевес АКМ. Подбежал и выдохнул:
– Ты как?
– Нормально, – сказал Бортник. – Делаем ноги!
Они сбежали вниз по проулку и свернули направо – в небольшой разрыв между зарослями хищных ив.
– Патроны хоть остались? – бросил «горный» на бегу.
– Не знаю, – откликнулся Павел. – Я не думал, что эта штука так быстро стреляет. Прямо как эта, как швейная машинка.
– Да, шьет она хорошо. Так, что потом не заштопаешь. Я же тебе велел с крыланом сидеть.
– Я и сидел. Пока не рвануло. Тогда я решил поближе подобраться. На всякий случай. Я видел, в какую вы сторону ушли.
– А Кар что?
– Кару я меч шайна оставил. У него ноги уже неплохо двигаются.
– Да, ноги у него, считай, что руки, – сказал Бортник, притормаживая. – Мечом орудует, как я зубочисткой.
– Ну да. Он мне сказал: «Дай мне меч, а сам прикрой Бортника».
– Так прямо и сказал?
– Ну… в общем, я его понял.
– И отправился по нашим следам?
– Ну да.
– Стоп, – сказал Бортник. Он показал пальцем на растение с крупными листьями синеватого оттенка. – Что это, знаешь?
– Знаю, это зобух. Кровь останавливает и раны заживляет. Мне мать рассказывала еще в детстве.
– Правильно. – «Горный» нагнулся и, обломав лист, обернул им пораненную кисть. – Вот теперь порядок. А то нам болеть некогда. Верно, Павел?
– Верно. Я должен вернуться в кремль.
– Понимаю. Но ты представляешь, что через охранение шайнов пробраться практически невозможно?
– Представляю. Но у меня есть план. Хороший план. Мы можем попасть в кремль под землей.
