Роман Злотников - Пощады не будет

Герцог промолчал. Вот еще, будет он вступать в беседу с каким-то простолюдином…

В таверну они попали уже через пять минут. Хозяин растолкал слугу, и тот, позевывая и почесываясь, принял от них лошадей и повел их в конюшню. Впрочем, получив увесистую оплеуху от того же бывшего латника, быстро прибавил в резвости.

– Комнаты есть?

– Да как не быть, ваша милость, – затараторил непрерывно кланяющийся хозяин таверны, – почитай все пустые. Ноне у нас мятеж, и торговля совсем захире… ый! – неожиданно для себя закончил он, опрокидываясь на лавку от оплеухи, до которой снизошел уже граф Шатрея.

– Не мятеж, свиное рыло, а восстание. Ради освобождения страны и возвращения на трон законного короля Геноба, понятно?

– А как же, ваша милость, как есть понятно! – с воодушевлением снова затараторил кланяющийся с утроенной скоростью хозяин таверны, вскочивший с лавки будто ванька-встанька. – Чего ж тут непонятного? Очень даже все понятно…

– Ладно, – слегка поморщившись, прервал развернувшиеся дебаты герцог. – Покажи мне мою комнату и вели подготовить бадью с горячей водой. Мне нужно помыться.

– Ага, сей минут, ваша милость… – забормотал хозяин таверны, бросаясь к стойке. – Лелия, Глиба, быстро дровец в каменку подкиньте. Их милость помыться желает. Да быстрее же вы, телепени этакие…

Спустя час, когда герцог уже вылез из бадьи и, сидя перед настольным зеркалом, каким-то чудом обнаружившимся в этом Владетелем забытом месте, расчесывал волосы, хозяин, только что руководивший эвакуацией из комнаты герцога использованного по назначению упрощенного аналога ванной, просунул в приоткрытую дверь свою пронырливую физиономию:

– Может, еще чего желаете, ваша милость?

– Зайди, – негромко приказал тот.

Тавернщик мгновенно повиновался.

– Как быстро ты можешь связаться с твоим Хозяином?

– О чем это вы, ваша милость? – удивленно произнес тавернщик.

– Ах да… – В голосе герцога прорезались недовольные ноты. – Как там… торгуешь ли ты шерстью?

– Так то ж по весне, ваша милость, сейчас-то какая шерсть, лето ж.

– Жаль, а то я слышал, в ваших местах отменная шерсть, – закончил герцог произносить пароль и раздраженно буркнул: – Ну?

– Простите, ваша милость, но без тайного слова нам никак об этом говорить не велено, – пояснил тавернщик, – а весточку Хозяину, то да, послать можно.

– Значит, пошли, – нетерпеливо отозвался герцог. – Мне нужна информация. Все, что можно узнать об агберцах. И, главное, где сейчас коннетабль Агбера и что он задумал. Понятно?

– Да понятно-то понятно, – отозвался тавернщик, – токмо на это время нужно. Дней десять, не меньше. Пока весть дойдет, пока все узнают, пока обратно сообщат. Вы уж не гневайтесь, ваша милость, что я вам такой срок назначаю, просто уже давно здесь сижу, знаю, сколько времени такое дело занимает.

– Ладно, это время у вас будет, – сдержав свое раздражение, ответил герцог. – Ровно через десять дней я снова появлюсь у тебя. Надеюсь, что к этому моменту все, что меня интересует, уже будет вызнано.

– Не сомневайтесь, ваша милость, – снова поклонился ему хозяин таверны и выскользнул за дверь.

А герцог раздраженно отбросил гребешок и сердито уставился на свое отражение в зеркале. Ему, столь высокородному вельможе, приходится таскаться глубокой ночью по каким-то стоящим на отшибе тавернам, при этом обходясь без личного слуги, и, будто какому-то презренному контрабандисту, заучивать всякие глупые тайные слова… Скорей бы все это кончилось! Ну ничего, скоро все вернется на круги своя. Пока эти людишки полезны, но, едва он снова восстановит в Генобе законную власть своего брата, вся эта шваль будет выметена из королевства недрогнувшей рукой!

Он даже не догадывался, насколько наивны его чаяния и что единственной настоящей его надеждой является именно тот, кого он почитал своим самым опасным врагом…

Граф Авенлеба выехал на холм и вскинул руку к глазам, прикрывая их от лучей солнца, бивших ему прямо в лицо. Несколько мгновений он вглядывался в даль, а затем опустил руку и радостно воскликнул:

– Ну наконец-то! – Он развернулся к почти полусотне шикарно разодетых дворян, составлявших его личную свиту, и обрадованно заговорил: – Господа, эти трусливые генобцы, уже две недели удирающие от нас как зайцы, похоже, решились-таки остановиться и дать бой, как и подобает истинным мужчинам.

Ответом ему были радостные крики, коими разразились все сопровождавшие его дворяне. О да! Наконец-то! Сегодня они покажут этим жалким генобцам, коих уже однажды повергли в прах во времена прежнего короля Агбера, который был истинным рыцарем и дворянином…

– Виконт, – нетерпеливо обратился к одному из сопровождающих граф Авенлеба, – вручаю вам правый фланг. Сомните их и зайдите им в тыл. Смотрите, центр их позиции составляет пехота, эти бывшие крестьяне, которым сунули в руки пики и приказали выйти на поле боя. Едва только ваши доблестные всадники появятся у них в тылу, они тут же бросят пики и побегут.

– Клянусь честью, граф, вы не пожалеете об оказанном мне доверии! – вскричал виконт и, развернув коня, помчался вниз, навстречу подтягивающимся войскам.

– Барон, – повернулся граф ко второму, – а вам я вручаю левый фланг. Там у них крутится на конях какая-то шантрэ-па, так что вам с вашими всадниками не составит труда разогнать их.

– Это не шантрэ-па, – неторопливо ответил ему барон, все это время разглядывающий генобцев из-под руки, – а гайяры. У них просто такая манера – перед боем выскакивать из строя и мчаться вперед, подкидывая мечи. А на самом деле они солдаты опытные и упорные. Не разбегутся. Я-то знаю, в прошлой кампании с ними ох как повозиться пришлось.

– И что с того? – презрительно кривя губы, нетерпеливо спросил граф. – Подумаешь, несколько гайяров. Бросьте, барон. Вы самый опытный командир в моем войске, поэтому я и поручаю вам этот фланг. Ну не трусьте! Это не регулярная армия Геноба, а сброд, вздумавший восстать против нашей власти. Мы разгоним их плетками…

Барон задумчиво потер подбородок.

– Что-то непохожи они на сброд. Позицию заняли весьма грамотно, на холме, да еще так, что солнце нам в глаза бьет. Поле впереди тоже неровное, не очень-то удобное для конницы. И трава высокая. Вполне может быть, что в траве рогатки укрыты, а то и того хуже, «чесноку»[3] набросали. Да и маловато их что-то… Коннетабль писал, что в армии мятежников тысяч тридцать пять, почти столько же, сколько и в нашей, а я здесь вижу тысяч на десять меньше. Остальные-то где?

– Оставьте ваши сомнения, барон! – нетерпеливо вскричал граф Авенлеба. – Эти здесь, и тем лучше! Уничтожим этих – остальные сами разбегутся!