Ткач Кошмаров. Книга 2 - Юрий Розин
Лекарь даже не успел вдохнуть — его тело обмякло, голова тяжело упала на деревянный стол. Времени на сомнения не было.
Я толкнул окно. Тёплый воздух ударил мне в лицо, неся с собой смесь запахов — лаванды, крови и чего-то металлического. В коридоре горели редкие лампы, отбрасывая на стены длинные, дрожащие тени.
Спустя минуту мои пальцы сжали ручку двери, и я замер, прислушиваясь. Тишина. В палате было темно, только слабый лунный свет пробивался сквозь узкое окно под потолком. На койке лежал Дарган — его лицо было бледным, как мел, а губы — синими. Грудь едва заметно поднималась.
— Чёрт, стало еще хуже, — прошептал я, осторожно прикладывая руку к его лбу.
Кожа горела. Я быстро осмотрел повязки — под ними виднелись странные чёрные прожилки, расходящиеся от ран. Не просто отравление… Это что-то другое.
Нити обвили тело Даргана, создавая подобие гамака. Я прислушался к шагам в коридоре — никого. Осторожно подсунул руки под спину друга и приподнял. Дарган весил больше, чем я ожидал, и я на мгновение едва не потерял равновесие.
«Если сейчас кто-то войдёт…» — мысль оборвалась, когда в коридоре раздались шаги. Я замер, чувствуя, как капли пота скатываются по спине. Шаги приблизились, затем стали удаляться. Похоже, спавший дежурный никого не удивил.
Окно, которое теперь можно было спокойно открыть изнутри. Холодный ночной воздух, отрезвляя, хлынул в лёгкие, когда я вылезал наружу.
Дарган безвольно повис у меня за спиной, его дыхание было поверхностным, но ровным.
— Держись, дружище, — пробормотал я, оглядываясь по сторонам.
Вскоре мы уже были на пустующих ночных улицах, а еще через несколько минут я уже клал Даргана на заднее сиденье машины. Сидевший за рулем Шейн посмотрел в зеркало заднего вида на меня и кратко кивнул. Машина тронулась.
Сегодня ночью я нарушил десяток правил, но это того стоило. Друзей не бросают. Даже если за это придётся заплатить.
* * *
Подвальная лаборатория особняка встретила меня запахом старого камня и трав. Я зажёг светильники — их тусклый жёлтый свет выхватывал из темноты грубо отёсанные стены, заставленные полками с компонентами.
В центре комнаты я заранее расчистил пространство, и теперь мой взгляд скользил по идеально вычерченным порошком из жучиных панцирей узору. Террариум с будущим проводником Потока Даргана уже стоял на своем месте.
Стрекоза внутри — крупная, с переливающимися сине-чёрными крыльями — билась о стекло с глухими щелчками. Её движения были резкими, почти паническими.
— Ты уже чувствуешь, да? — пробормотал я, проводя пальцем по холодной поверхности.
Кристалл Потока лег в нулевую точку формулы. Сейчас, действуя с одобрения отца, я мог не торопиться, но теперь меня подгоняло критическое состояние Даргана.
Однако неаккуратность была недопустима. Я собирался не просто повторить свой ритуал, а добавить в него результаты наработок последнего года, сделанных в том числе благодаря спонсированию покровителя Мириа.
Если все пойдет как надо, проводник Потока стабилизирует состояние Даргана. Если же я в чем-то ошибусь, парень может умереть прямо посреди ритуала. Так что в следующий час я трижды перепроверил все узлы формулы, используемые ингредиенты и вычисления, произведенные мной для ритуала.
Наконец, все было готово. Я вытер лоб рукавом. Воздух в подвале стал густым, тяжёлым. Стрекоза, будто действительно чувствуя подступающий конец, билась в террариуме с удвоенной силой.
Дальше — то, что дало мне сложнее всего в своем ритуале. Жертвование крови, плоти и кости. Однако Дарган оставался без сознания в околокоматозном состоянии, так что пустить ему кровь, а потом, как и себе, отрубить пару пальцев, оказалось несложно. Снова руку выбрал, потому что отсутствующие пальцы ног сильно мешали нормально ходить и бегать.
Правда, только физически несложно. Мысленно, занеся нож над его рукой, я сотню раз прокрутил в голове все аргументы «за» и «против» этой затеи.
К счастью, а может и к сожалению, «за» было куда больше.
Прошло уже три дня с его спасения, а Дарган отказывался приходить в сознание. И с каждым днем шансы на то, что он все-таки придет в себя сам, продолжали таять.
Не знаю, чем его отравил Шейзан, но эта дрянь продолжала разъедать тело мальчика изнутри и врачи были совершенно бессильны, в том числе те, которых отец отправил в больницу лично.
Мира, проводившая у кровати сына круглые сутки, была безутешна. Риган будто постарел еще на десять лет.
Возможно, было бы правильнее позволить всему идти своим чередом. Но я не был согласен с таким естественным порядком.
— Ну что, Дарган, — я положил руку на крышку террариума, приоткрыл, схватил стрекозу нитями, — пора.
Энергия Потока завихрилась, вырываясь из кристаллов. Я вцепился в подлокотники кресла, когда волна жара ударила в лицо. Кристалл загорелся, не белым, как у меня, а густо-зеленым, вслед за ним засиял весь узор, а затем свечение охватило и Даргана.
Спустя несколько секунд стрекоза растворилась в зеленом свечении, и сразу за этим начали истлевать все разложенные по узору ингредиенты. Кристалл Потока в последний раз ярко вспыхнул и потух.
Тело Даргана же, напротив, засияло еще сильнее и плавно поднялось над полом. Так оно провисело где-то полминуты, а затем все свечение вдруг резко потухло и я лишь в последний момент успел подхватить едва не ударившееся об пол тело.
Теперь оставалось только ждать.
Но прошло несколько часов, день, два дня, три… а Дарган так и не проснулся.
* * *
Возвращение в центр стажировки ощущалось прогулкой по минному полю. Я медленно катил кресло по пустому коридору, прислушиваясь к эху собственных колес.
— Смотри-ка, кто вернулся, — раздался шепот из темного угла.
Я не повернул голову. Пусть болтают. Пусть думают, что хотят.
Дежурный наставник встретил меня у дверей кабинета. Его лицо было каменным, но в глазах читалось раздражение — видимо, из-за экстренного вызова.
— Заходи, иф Регул. Без лишних слов.
Кабинет оказался пустым, если не считать стола и двух стульев. Никаких старейшин, никаких свидетелей. Только старший наставник Гэррик с лицом, будто высеченным из скалы, методично перебирающий бумаги.
— Почти неделя отсутствия, — начал он, даже не глядя на меня. — Без предупреждения. Без объяснений.
Я устало провел рукой по лицу.
— Были обстоятельства.
— Какие?
— Личные.
Он наконец поднял взгляд.
— Ты понимаешь, что «личное» здесь не котируется?
Я понимал. Но молчал.
— Знак «выдающийся кадет» с тебя снимается, — он швырнул на стол приказ с печатью главной ветви. — За нарушение дисциплины.
Я едва заметно кивнул. Не то чтобы я рассчитывал на другой исход.
— Есть что сказать?
— Нет, сэр.
