Тропы зазеркалья - Кирилл Юрьевич Шарапов
— Все будет немного сложнее, Дмитрий Семенович. И границу между мирами вы будете пересекать в бессознательном состоянии, иначе мы оба погибнем. Кстати, это вполне вероятный вариант, поскольку я один, без вас, сюда едва дошел, а когда придется тащить ваше немаленькое тело, не уверен, что силенок хватит. Правда теперь у меня есть карта козырная, но не знаю, хватит ли ее. И прошу, не создавайте мне проблем, я говорю, вы делаете, никто без моего разрешения никуда не идет, не бежит и даже не дышит.
— Я понял, Радик, — закивал антиквар, — только вытащи меня отсюда.
— Сделаю все возможное. А теперь не мешайте.
И Радим принялся вычерчивать на зеркале руну пути, даже рисовка руны жрала силы, что же будет, когда он начнет напитывать ее из резерва?
Все оказалось плохо, половина резерва исчезло почти мгновенно, словно плотину прорвало. Знак налился силой всего за несколько секунд, потом, правда, интенсивность сильно снизилась, но Радим уже чувствовал, что его запаса не хватит. Ошибся, хватило, зеркало привычно пошло рябью, потом успокоилось, открыв проход. Вот только на дорогу энергии не осталось, даже на примитивные сон и паралич, чтобы вывести из игры Фабера, не говоря уж на более затратную ментальную защиту. Радим пошатнулся, но устоял, резко его опустошило, впервые он словил настолько сильный откат. Бросив взгляд на стоящего рядом антиквара и не сводящую с него глаз маркизу, которые сверкали завистью и злостью на то, что эта сила не ее, Радим достал пакет с рунами и, раскрыв его, нашел взглядом ту самую по раскачке и восполнению энергии. Если сейчас не сработает, придется выдумывать иной способ. Сунув руку внутрь, он коснулся ее пальцем, та мгновенно рассыпалась в серую пыль, и фиолетовая насыщенная большая искра вошла в его руку, заставив ее светиться неожиданно ярко. И тут ему прилетело от души, сначала был резкий подъем, он ощутил, что может все, а потом его скрючило, да так, что он рухнул на каменный пол. В глазах потемнело. Но, к счастью, его быстро отпустило. Поднявшись, Радим уставился на валяющуюся в отрубе маркизу и стоящего над ней Фабера.
— Приласкал, — произнес антиквар виновато. — Ты как рухнул, она сразу наручники порвала и вскочила. Ну, я ей и зарядил, я же в молодости боксировал, даже кандидата в мастера спорта получил. Так что, она ушла, и вернется не скоро. Удар, конечно, уже не тот, но минут десять точно валяться будет.
— Ну, я чего-то такого ждал, — потирая виски, прокомментировал Вяземский. — Только не думал, что меня нахлобучит так.
Он прислушался к себе и удовлетворенно кивнул, резерв был заполнен на половину, хватит и на руну ментальной защиты и на то, чтобы волочь Фабера. Жаль только, что руну нельзя заранее использовать, в отличие от других, зеркало при прохождении ее стирает и приходится ставить заново. Так что, если он не увяжется, снова будет плохо. Но пора сваливать.
— Ладно, Дмитрий Семенович пора либо умереть, либо вернуться домой. Сейчас садитесь на пол, я вас погружу в сон, потом затащу в зеркало, и если все будет хорошо, проснетесь вы уже в своем кабинете.
— А если я сам, ножками? Я мужик крепкий, — поинтересовался антиквар.
— Скорее, крупный, — улыбнулся Радим. — Там, с той стороны, не поможет никакая крепость, так что, придется вам мне довериться. А теперь все, ша, кворуму, садимся на пол и желаем всем спокойной ночи.
Фабер кивнул и выполнил команду. Раз — и вот он спит, два — и паралич, три — подготовить руну ментальной защиты уже для себя. Все, погнали наших, городских. Бросив взгляд на маркизу, Радим целую секунду прикидывал, а не наказать ли ее, например, оставить без одежды, пусть тащится голой или в тунике своего пса. Но возиться было лень, да и ребячество это, либо убивать, либо пошла она на хрен. Так что, пусть живет. Может, еще сгодится знакомство.
— Аревуар, мон ами, — выдал он еще одно скудное знание языка лягушатников, хотя «ами», вроде, как друг, а к женщине это применимо? А, да и черт с ним.
Ухватив правой рукой Фабера за шкирку, швырнул его в зеркало, шагнув следом, и тут же активируя руну ментальной защиты. И ведь успел до того, как накрыло атакой, голоса были навязчивыми, но тихими, главное, обошлось без обмороков.
— Прости, Дмитрий Семёнович, но я тебя не унесу, придется волоком, так что, без обид.
И, ухватив антиквара за руку, Радим потащил его по едва видимой светящейся дорожке. Поначалу было ничего, потом все хуже и хуже, он слабел, Фабер с каждым шагом становился все тяжелей, голоса все громче. Это уже не гул, они шептали и нашептывали, бросить его, добить, швырнуть в туман. Голова раскалывалась, но Радим пер антиквара, сцепив зубы. Десять минут, еще столько же, а зеркала все не было. Он упал на колени, защита почти не справлялась, в сознании стали возникать образы. Вот на мгновение промелькнула покойная Матильда Шмидт с трупными пятнами и следами разложения, вот пожаловала ведьма Анея в своей боевой ипостаси, пошла череда убитых им двойников. Все они появлялись на секунду, но их было так много, что они шли сплошным потоком, подавляя его сознание, уничтожая ментальную защиту.
Когда на плечо легла чужая рука, он вздрогнул и, с трудом разогнав призраков в своей голове, поднял глаза. Рядом с ним стояла Ольга, она была соткана из тумана, но это не было игрой разума, это было больше похоже на проекцию. С другой стороны на плечо легла еще одна рука. Повернув голову, Радим уже знал, кого он увидит слева, на него с любовью и нежностью смотрела Влада.
— Вставай, ходок, — жестко, командным тоном, приказала сотканная из тумана Бушуева, — осталось всего двадцать шагов, вперед! Поднялся, живо!
— Вставая, милый, — с нежностью произнесла Зотова.
И Радим встал, сначала на карачки, потом на ноги.
— Шаг, — скомандовала Ольга снова, прямо в его голову. — Ношу не забудь.
Влада промолчала, только кивнула, подбадривая.
Вяземский с трудом обернулся и, нагнувшись, ухватил за руку неприподъемное тело Фабера.
— Шаг, — снова скомандовала Ольга, не отпуская его плеча.
— Иди, — вторила ей Зотова, — мы долго не защитим.
И Радим, волоча за собой антиквара, сделал этот шаг, затем сделал
