Барон Дубов - Сергей Витальевич Карелин
Я выскользнул из-под княжны, и она тут же свернулась в зябкий кокон. Прошёл мимо двери в душ, но тут после удара выскочил кусок дерева, и в щель заглянула половина лица няньки. В глазу пылало бешенство и жажда крови.
— Это Тамара Петровна! — провизжала она, пытаясь лицом продавить обломки двери. — Я тебя вижу, Дубов! Что ты сделал с княжной, ирод?
— А? — проснулась княжна и сонно потёрла глаза кулачком.
А я закрылся ладонью от уничтожающего взгляда Петровны и прошмыгнул в душ. Пусть там сами разбираются! Включил воду погромче и погорячее и стал намыливать тело. Раны немного зудели, но в целом выглядели зажившими. На ограх заживает, как на собаках.
Из комнаты донёсся грохот. Похоже, дверь не выдержала напора. Услышал крик няньки и смех княжны, а потом они ввалились ко мне в душ. Я попытался закрыться занавеской, но Тамара осталась непреклонна.
— Что ж ты творишь, окаянный? — кричала она. — На тебя же совсем юная княжна смотрит!
— А зачем вы привели княжну ко мне в душ? — отпирался я.
А мелкая зараза от души хохотала. Ну хоть одетая уже была. В то самое соблазнительное чёрное бельё. Чёрт, меня так никакое мыло не прикроет!
— Успокойтесь, Тамара Петровна, — смеялась Василиса. — Он не знал, что я с ним сплю. Как пришли, уснул. Это я его раздела, чтобы было теплее. Вы же знаете, как я плохо высыпаюсь в холоде даже с радиаторами.
— То есть, ничего не было? — резко остыла Тамара Петровна.
Княжна помотала головой, глядя на гору мыльной пены у меня между ног. Зараза! Да когда они уйдут уже?
— Ладно, княжна. Но я этому Дубову не доверяю! Скользкий тип.
— Конечно, скользкий, — вскипел я. — Вы мне мыло смыть не даёте! Дайте хоть одно утро проснуться спокойно!
Тамара Петровна рыкнула напоследок и ушла, уведя за собой подопечную, которая опять рассмеялась. Когда я вышел из душа, никого уже не было. Даже двери. К счастью, единственные представительницы слабого пола покинули мужскую общагу, и я не стал стеснять себя полотенцем. Спокойно вышел, оделся и увидел пару конвертов. Успели принести почту, пока домывался.
Один был от Алисы. Его я открыл первым. Алиса писала, что у неё всё хорошо, дали повышение за поимку банды Золотого зуба. В остальном ничего нового. Только соскучилась по моему… кхм, достоинству. А ещё в конверте были фотки. Чёрно-белые, изящные и совсем неэтичные. Не знал, что она может быть такой гибкой! Отложу фотографии на чёрный день.
Второе письмо было от князя Мечникова. В нём говорилось, что скоро он получит вещи моего отца, которые остались в казармах на границе. Как только, так сразу отправит мне. Интересно, не знал, что папа брал с собой что-то. Хотя, логично. Наверное это будет его форма и меч.
Может, что-то ещё. Затем князь писал, что Император привёл войска в повышенную готовность. На расстоянии в сто километров от границы строятся новые укрепления, города готовятся к осадам. Всё из-за Саранчи. Если она научилась преодолевать горы и делать ходы под землёй, то неизвестно, на какую глубину теперь может проникнуть.
Чёрт. Думал, закончу академию и буду жить спокойно, изредка давая по рогам врагам. Но, похоже, мне это только сниться будет. Теперь ещё и Саранча не даст покоя. Ничего, впереди служба в дружине через пару лет. Научусь воевать с этими тварями.
После завтрака первым занятием шло манапользование с факультетом Оберега. На него брали в основном тех, кто Инсектом не обладал, но умел пользоваться различными мана-способностями, которые могли помочь другим в бою или в лечении. В этот раз я тоже попытался что-то изобразить.
— Дубов, почувствуйте, как мана течёт в вашем теле, и направьте её туда, куда подсказывают чувства, — говорила Галина Афанасьевна. Пожилая женщина с седыми кудряшками, невысокого роста, с мягким голосом и в светлом костюме. — Ваше тело само знает обо всех ваших способностях, дорогой мой. Надо лишь дать ему высказаться.
Я, конечно, попытался что-то там почувствовать, пока остальные ученики и ученицы то предметы взглядом передвигали, то цветочки оживляли. Один даже догадался задрать юбку у соседки, за что получил смачную пощёчину, но всё равно остался довольным. У меня же ничего не вышло. Только почувствовал тепло в ладонях и всё. Впрочем, ничего удивительного, если учесть мой малый уровень маны.
— Тренируйтесь, молодой человек, — посоветовала мне преподаватель. — Я придерживаюсь того же мнения, что и директор: в здоровом теле — здоровый дух. Ваши клетки могут производить много маны, но нужно их этому научить, раз они никогда этим не занимались. Чем больше будете тратить маны, тем больше ваш организм будет её производить. Главное, не забывайте о питании.
О чём, о чём, о еде я не забываю. Только на завтрак съел огромный омлет и десяток блинов с творожным сыром и форелью.
Я ещё пару раз вызвал тепло в ладонях, но затем почувствовал дикую усталость и прекратил попытки. Похоже, лимит маны на сегодня исчерпан.
Следующим занятием была алхимия у Барьера. Тоже уже с практическим занятием. Алхимик — профессор Перемешаев Евгений Андреевич. Высокий, под два метра, худой как палка, черноволосый и со впалыми щеками и глазами. Кожа у него была такой бледной, словно он никогда не покидал стен академии. Или пробовал все свои зелья сам.
Аудитория, где проходило занятие, находилась на цокольном этаже. Солнце светило в небольшие окошки под потолком, а вдоль стен стояли шкафы с учебными ступками, пестиками и разными колбами и банками с порошками и реагентами. На столах стояли перегонные кубы, змеевики и так далее. В общем, всё для того, чтобы тотчас приступить к зельеварению.
— Нельзя просто взять и сварить зелье, — хриплым, потусторонним голосом сказал профессор. — Сперва нужно изучить свойства ингредиентов, их сочетаемость с другими. Откройте учебники на странице тридцать семь. Изучите состав зелья для укрепления каналов маны.
О! Это мне прям доктор прописал!
Я открыл учебник на нужной странице и углубился в чтение. В состав зелья входили три ингредиента: цветок кровохлёбки, листья гладкоцвета душистого сухие, корень лунного клевера.
— Кто мне скажет, — снова заговорил профессор, — в чём проблема ингредиентов зелья?
Два человека подняли руки. Ланников, он сегодня свернул волосы в узел на макушке,
